Недавние новости о том, что Саудовская Аравия производит баллистические ракеты с помощью Китая, вновь открыли давние дебаты по внешней политике среди политического класса Ирана. С одной стороны реформисты настаивают на том, чтобы Иран поддерживал связи, как с западными, так и с восточными государствами. С другой стороны, консерваторы, которые сейчас находятся у власти,  относиться с недоверием к Западу и делают ставку на союзы с Китаем и Россией. Тегеран был включен в китайскую инициативу «Пояс и путь» в прошлом году, через 25-летнее соглашение, открывающее путь для китайских инвестиций в Иран, и иранские власти работают над аналогичным соглашением с Россией. Но такое сближение Ирана с Китаем, как полагают американские эксперты,  может быть затруднено на фоне появившихся  в декабре сообщениях о крупных поставках ракетных технологий из Пекина в Эр-Рияд. По данным экспертов, спутниковые снимки показывают, что саудовцы производят баллистические ракеты на испытательном полигоне близ Давадми с помощью Китая.  В этой связи иранские реформаторы указали на «парадокс», когда Китай называют «стратегическим партнером Ирана», в то время как он помогает Саудовской Аравии разрабатывать баллистические ракеты. Сторонники жесткой линии стремились преуменьшить эту новость. «Китай поддерживает отношения с обеими странами, не вмешиваясь в отношения между Ираном и Саудовской Аравией, и мы уважаем его предпочтения. Нас не беспокоят отношения между Пекином и Эр-Риядом», — заявил представитель Комиссии по национальной безопасности и внешней политике иранского парламента Махмуд Аббасзаде Мешкини. В этой связи рискнем предположить, что американцы сильно преувеличивают значение этого фактора. Два лагеря в Иране уже давно конфликтуют по поводу того, как Тегеран выбирает своих союзников, и эта тема активно используется в рамках внутриполитической борьбы. Одним из ключевых лозунгов Исламской революции 1979 года был «ни Восток, ни Запад». Но сторонники жесткой линии, включая нынешнего президента Эбрахима Раиси, отказались от этой стратегии, утверждая, что Запад оказался ненадежным и что Иран должен сосредоточиться на создании альянсов с Китаем и Россией. Это собственно выглядит логичным после демарша президента Дональда Трампа по выходу из СВПД  и невнятной реакции на это со стороны ЕС.  Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи заявил, что Иран «должен смотреть на Восток, а не на Запад. Возлагать наши надежды на Запад или Европу значило бы принизить нас, поскольку мы просили бы их об одолжениях, а они ничего не сделали бы». Это собственно на сегодня и есть программа действий Тегерана, несмотря на все внутренние дискуссии и динамику реанимации СВПД.   Реформисты, такие как экс-президент Хасан Роухани, опасаются, что Иран станет пешкой в современной холодной войне, если он выберет сторону и вместо этого будет стремиться восстановить связи с США и Западом, одновременно укрепляя отношения на Востоке. Именно Роухани и его министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф привели Иран к ядерной сделке 2015 года, а год спустя начали переговоры с Пекином, которые привели к соглашению 2021 года. Зариф утверждал, что у Ирана не может быть одного без другого, поскольку санкции США препятствуют надлежащей реализации соглашения с Китаем. Правительство Раиси вернулось на этой неделе к напряженным непрямым переговорам с США в Вене о возобновлении ядерной сделки 2015 года. Но иранские участники переговоров настаивали на том, что они не испытывают никакого давления для заключения сделки, заявив в декабре, что мяч «на стороне Америки». На этом фоне иранские власти подчеркнули, что направляют усилия на укрепление связей с Востоком. Как несколько наивно полагают американцы, новость о ракетном сотрудничестве Эр-Рияда и Пекина стала напоминанием о том, что, несмотря на их молодой альянс, лояльность Китая к Ирану имеет свои пределы. Усиление Вооруженных сил КСА, скорее всего, повысит уровень конкуренции между Тегераном и Эр-Риядом, который столкнулся с ограничениями на продажу оружия со стороны своего традиционного союзника США с момента избрания президента Джо Байдена и, похоже, обращается к Пекину в качестве альтернативного партнера по противоракетной обороне. Аналитики расходятся во мнениях о том, как это изменит альянс Пекина и Тегерана.
«Я не вижу, чтобы это сотрудничество серьезно повредило китайско-иранским отношениям. Тегеран осознает политику Китая по балансированию связей между Саудовской Аравией и Ираном и выступает за деэскалацию напряженности между ними. Сотрудничество между Саудовской Аравией и Китаем в ракетной сфере началось в 1987 году и периодически продолжалось в последующие годы. Большой вопрос заключается в том, ответит ли Китай помощью иранской программе баллистических ракет, но, похоже, Пекин более склонен поддерживать право Ирана модернизировать свои вооруженные силы и развивать потенциал самообороны, воздерживаясь при этом от преобразующей военной помощи»,- считает Сэмюэл Рамани, младший научный сотрудник лондонского аналитического центра RUSI.  Саудовская Аравия явно обеспокоена растущей угрозой ракетных ударов йеменских хоуситов по ее территории, сказал он, «и сроки последних заявлений направлены на создание сдерживающего фактора». Бывший иранский дипломат, говоривший анонимно, обеспокоен больше. «Этот шаг не только помогает Саудовской Аравии исправить дисбаланс с Ираном, который до сих пор одерживал верх в ракетной мощи, но и наносит ущерб сдерживанию Ирана в этом регионе. Это также подрывает традиционное убеждение в том, что Иран является… единственный потенциальный и надежный стратегический партнер Китая на Ближнем Востоке», — считает он. Опять же рискнем отметить, что пока это только дискуссии больше в формате внутрииранской политической возни, и не более.

Во-первых, данные о саудовской программе в большей степени являются пока предположениями.

Во-вторых, Вашингтон занимает в отношении распространения ракетного оружия в регионе БВСА жесткую позицию. Тем более, когда речь идет о Китае. И практически монопольная зависимость КСА  от США с точки зрения гарантии своей безопасности практически стопроцентно предопределяет отсутствие у него каких-либо шансов реализовать самостоятельно или с помощью Китая серьезную ракетную программу в среднесрочной перспективе.