В течение многих лет международное сообщество рассчитывало на то, что идеология радикального движения «Талибан» (запрещено в РФ) смягчится под влиянием современных тенденций. Будучи террористическим движением, талибы все-таки обучились основам дипломатии и тактике ведения переговоров, но их образ мышления не вышел за рамки фундаментализма. Теперь, когда боевики повторно захватили власть в Афганистане, международное сообщество все еще не оставляет надежд, что сможет убедить их сформировать инклюзивное правительство и смягчить регрессивную политику, а вместе с ней и усугубляющуюся гуманитарную катастрофу в стране. Однако это предположение упускает из виду коренные причины нынешнего кризиса. Международное сообщество не только не получит того, чего хочет, но и рискует спровоцировать гораздо больший кризис: теократию талибов, которые институционализируют репрессивную форму правления ценой огромных человеческих и экономических потерь.

Первоочередной задачей международного сообщества было предотвращение беспрецедентного гуманитарного и экономического кризиса, который серьезно усугубился в результате захвата Афганистана талибами. До сих пор его усилия были сосредоточены на традиционных подходах, таких как отмена санкций, разморозка афганских национальных резервов и вливание миллиардов долларов через международные организации. Однако принятие подобных мер не учитывало, что основные движущие силы кризиса носят политический, а не экономический характер. Некомпетентность талибов, а также дискриминация и запугивание населения боевиками вызвали массовый отток человеческого и физического капитала, подорвали государственный сектор и экономику, а также чувство доверия и стабильность в целом. Аргумент, что размораживание афганских активов в зарубежных банках принесет стране экономическую и валютную стабильность предполагает, что талибы будут управлять Центральным банком как профессиональным финансовым учреждением – задача, которую в данный момент руководство движения не в состоянии выполнить. Более того, существует достаточно свидетельств злоупотребления международной помощью со стороны талибов, согласно которым движение «Талибан» дискриминирует нуждающихся людей на основании их этнической и религиозной принадлежности и использует полученные финансы для выплаты жалованья боевикам. Таким образом, возможен сценарий, согласно которому растущий объем иностранной поддержки будет усиливать власть группировки, в то время как бедность среди афганского населения будет только углубляться. Недавний указ президента Джо Байдена о разделении активов на сумму 7 млрд долларов между жертвами терактов 11 сентября 2001 г. и афганцами еще больше дестабилизирует экономику страны, сведя к минимуму международное влияние на «Талибан».

Второй приоритет – побудить «Талибан» сформировать инклюзивное правительство, включив в него больший процент непуштунских этнических групп. Маловероятно, что руководство движения согласится на такой шаг, поскольку, по его мнению, это запятнало бы его этническую идентичность. Одной из причин того, почему исламистские амбиции талибов остаются ограниченными Афганистаном, является их глубокое слияние с пуштунской идентичностью и стремлением создать моноэтническую структуру власти. Даже если бы они согласились включить в свое правительство большее число представителей других этносов, это бы мало что изменило. Инклюзивное управление имеет смысл только в плюралистической и демократической системе, где голос и одобрение народа определяют легитимность государства и его политику. В состав руководства «Талибана» уже входит несколько чиновников из других непуштунских общин, в том числе заместитель премьер-министра Абдул Салам Ханафи, который является этническим узбеком. В правительстве талибов также присутствуют представители таджикской и хазарейской общин. Однако в повседневности эти этнические группы, особенно шииты-хазарейцы, регулярно подвергаются преследованиям со стороны режима. Более того, понятие инклюзивности предполагает соблюдение прав женщин, которых талибы не допустят в правительство.

Третья цель международного сообщества состоит в том, чтобы убедить «Талибан» смягчить методы управления, отойдя от феодальных принципов. Однако до сегодняшнего дня любые действия в этом направлении имели противоположный эффект: экстремистские настроения в рядах группировки только усилились после ее возвращения к власти в августе прошлого года. Во многом на это повлияли уступки со стороны Запада в ходе переговоров в Дохе, которые укрепили непримиримость талибов. Склонность некоторых главарей группировки к компромиссу не влияет на ее более широкое мировоззрение – таким образом, основному руководству не представляется трудным отодвинуть умеренных лидеров на второй план. Ключевым примером тому является случай соучредителя движения муллы Абдула Гани Барадара: первоначально предполагалось, что он должен был стать одним из первых лиц «Талибана», но вместо этого он полностью потерял авторитет среди сторонников жесткой линии.

Чем больше талибы укрепляют свою власть, тем более непреклонными они становятся перед внутренними требованиями и внешним давлением. Они ожидают, что, в конце концов, интересы глобальной безопасности международного сообщества возьмут верх над гуманитарными ценностями. По мнению талибов, в конечном итоге оно уступит и предоставит движению доступ к финансовым и политическим ресурсам. До сих пор усилия международного сообщества сводились к тому, чтобы правительство талибов начал представлять собой обычный государственный аппарат, приоритетом которого является соблюдение международного права. Однако такие группировки как «Талибан» обретают легитимность отчасти из-за того, что бросают вызов международному порядку. Для таких режимов мрачные перспективы человеческих страданий и голода не являются сдерживающим фактором, равно как и перспектива политического признания. Если международное сообщество не осознает этого, его нынешний подход, включая решение о судьбе замороженных активов в США, приведет только к дальнейшим лишениям и хаосу в регионе, как за счет усугубления гуманитарной и экономической катастрофы, так и за счет институционализации радикального режима.