Последние по времени шаги премьер-министра Пакистана Имрана Хана указывают на то, что после ухода США из Афганистана Исламабад рассматривает Россию в качестве потенциального гаранта его интересов в регионе Южной и Центральной Азии. Визит Хана в Москву на фоне украинского кризиса стал предметом пристального международного внимания. Оживленные споры развернулись вокруг времени визита, который многие некорректно интерпретировали как однозначную дипломатическую позицию Пакистана в вопросе конфронтации между Россией и Западом. Ранее в материалах пакистанских СМИ доминировала идея, что запланированный за несколько месяцев до этого визит Хана должен был быть посвящен завершению переговоров о строительстве газопровода из Карачи в Лахор стоимостью 2,5 млрд долларов и протяженностью 1100 километров, и что встреча двух лидеров не имеет никакого отношения к российской военной спецоперации на Украине. На самом деле строительство газопровода не было приоритетным вопросом в ходе переговоров: в выпущенном по итогам визита Хана пресс-релизе не фигурировали окончательные подробности соглашения. Проект трубопровода на протяжении длительного времени страдает от бюрократических проволочек и споров о том, кто должен взять на себя ответственность в случае задержки строительства или возникновения осложнений из-за неопределенности будущего импорта углеводородов Пакистаном. Кроме того, возможность строительства и ввода газопровода в эксплуатацию в среднесрочной перспективе объективно маловероятна, учитывая масштабные санкции, наложенные Западом на Россию. Стоит отметить, что соглашение о строительстве газопровода между Пакистаном и Ираном находится в подвешенном состоянии по тем же причинам. Таким образом, энергетическое сотрудничество, очевидно, не является флагманской областью пакистано-российских отношений. Так что же движет заинтересованностью Исламабада в выстраивании стратегического партнерства с Россией?

Позиция Пакистана по конфликту на Украине

Изначально позиция Пакистана на международном уровне предполагала нейтралитет в вопросе российско-украинского конфликта. Воздержавшись от голосования по проекту резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающей действия России на Украине, Пакистан заявил, что ее одобрение закроет двери для дипломатии. В более раннем пресс-релизе Пакистан призывал стороны к урегулированию конфликта путем переговоров. Недавно Хан подверг критике действия послов стран Европейского союза в Исламабаде, публично призвавших Пакистан осудить действия России на Украине. Премьер-министр заявил, что Пакистан «не является рабом, выполняющим приказы какой-либо страны». Эта реакция была продолжением более ранних случаев критики Ханом диктата Вашингтона по принципу «с нами или против нас». Аналитики, имеющие тесные связи с более широким стратегическим сообществом в Исламабаде, отмечают, что понятие двойных стандартов Запада имеет «подлинную привлекательность» для всех политических лагерей в Пакистане. То есть, и оппоненты Хана, и медиасообщество в целом согласились с содержанием его комментариев. Но как на этом фоне следует понимать нейтралитет Пакистана в продолжающейся конфронтации между Россией и Западом? Недавние действия Исламабада говорят сами за себя: отказ Пакистана присоединиться к возглавляемому США Саммиту за демократию (декабрь 2021 г.), участие в церемонии открытия Олимпиады в Пекине и последующий визит Хана в Москву могут отражать разворот в противоположную от Запада сторону. Но при этом важно понимать, что Пакистан преследует довольно узкие стратегические интересы в сфере безопасности и экономики. По этой причине для него не имеет большого значения, получает ли он поддержку своих интересов от США, Европы, Китая, России или Ближнего Востока.

Интересы Пакистана в евразийском регионе

Важно понимать, что отказ Пакистана присоединиться к  Саммиту за демократию и последующие визиты Хана в Пекин и Москву не предполагают его отход от либерального порядка и потенциальную трансформацию государственного режима. Это также не означает, что Исламабад будет проводить антизападную и пророссийско-китайскую политику. Такая линия поведения означает лишь следующее: после ухода США из Афганистана Пакистан осознает, что Вашингтон будет проводить стратегию, в которой основное внимание уделяется Китаю как главной стратегической угрозе, а Индо-Тихоокеанскому региону – как основному театру военных действий. С уходом США из региона Пакистан хочет расширить взаимодействие с другими крупными державами, которые значительно влияют на безопасность и экономику Южной и Центральной Азии. Пакистан, как и любое соседствующее с ним государство, действует в рамках всеобъемлющей евразийской архитектуры, где российско-китайский «модус вивенди» направлен на исключение США из данной сферы влияния. Пакистан стремится работать с Пекином и Москвой для обеспечения своих интересов примерно так же, как он сотрудничал с США в периоды альянса для достижения своих целей. Формирование новой геополитической реальности является одной из основных причин активизации контактов Пакистана с Россией. Исламабад не мог не обратить внимание на роль Москвы как единственного арбитра в нагорно-карабахском вопросе и результаты операции под эгидой ОДКБ в Казахстане, обеспечившей удержание власти действующим правительством страны. Эти события послужили убедительным доказательством того, что Россия является главным гарантом евразийской безопасности.

Таким образом, геоэкономическая и политическая безопасность Пакистана могут в значительной степени зависеть от характера его взаимоотношений с Россией. В частности. без поддержки России Пакистану было бы труднее взаимодействовать с республиками Центральной Азии в вопросах межрегиональных связей и торговых проектов. Кроме того, Пакистан и Россия заинтересованы в продвижении инклюзивного правительства в Афганистане. Возможно, в перспективе Пакистан обратится к России с просьбой убедить лидеров государств Центральной Азии и Ирана прекратить поддержку различных политических группировок в Афганистане способами, которые могут привести к гражданской войне. В обмен Пакистан способен подтолкнуть радикальное исламистское движение «Талибан» (запрещено в РФ) к созданию более сбалансированного правительства, подразумевающего разделение власти с непуштунскими фракциями. Более того, Россия и Китай не приветствуют подъем политической исламизации в регионе Евразии, а Пакистан заинтересован в том, чтобы сбалансировать влияние талибов другими этническими элементами для сдерживания их радикальной политической идеологии. Исламабад также готов сотрудничать с Россией, Китаем и другими евразийскими странами в борьбе с терроризмом в регионе, в том числе в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).