24 февраля с. г. Российская Федерация начала специальную военную операцию, которая была обозначена, изначально, как операция по защите признанных Россией ДНР и ЛНР.
Однако, как можно заметить, границы операции значительно расширились и уже можно говорить об «операции» практически на всей территории Украины. Заменив в заголовке слово «Донбасс» на слово «Украина», продолжаем ранее начатый цикл публикаций, посвященный текущей, оперативной, реакции в Турции на российскую специальную операцию (хотя, с учетом просачивающегося в СМИ хода переговоров между российской и украинской делегациями, возможно, придется обратно менять слово «Украина» на слово «Донбасс» — И.С.).
Имея в виду геополитическую важность Турции для России, как «южного окна» в мир, продолжаем разбираться с турецкой реакцией на происходящие события.
Часть 44 нашего цикла статей доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=85409.
Напомним, что в прошлой части нашей публикации мы рассмотрели публикацию одного из ведущих турецких политологов Бурханеттина Дурана под заголовком: «Кто сдастся на втором этапе российско-украинской войны?».
Какие выводы можно сделать из процитированной нами публикации?
Прежде всего, по оценкам турецкой стороны, целью второго этапа российской «специальной операции» может стать отрезание Украины от побережья Черного моря, с лишением её статуса морской державы, что приведет к коренному изменению геополитики Черного моря.
Здесь автор не дает расшифровки своей мысли касательно «коренного изменения геополитики». Полагаем, что речь турецким автором ведется о том, что Россия, в случае реализации второго этапа операции, вернется к своему географическому положению на Черном море времен Советского Союза, становясь самой мощной военно-политической силой региона.
Впрочем, справедливости ради, заметим, что это произойдет с тем лишь нюансом, что России придется с использованием всех возможных (!) сил и средств отстаивать новое положение дел, стремясь закрепить этот статус-кво. Продолжительность этого процесса может варьироваться и длиться годами.
Разумеется, этот новый статус-кво, с укрепившейся Россией, не может устраивать Турцию. Стоит лишь, в этой связи, напомнить те оценки, которые со стороны Турции прозвучали после так называемой «Крымской весны» 2014 года: «Россия вернулась в Черное море». При том, что Турция на протяжении четверти столетия, после распада СССР, затрачивала огромные усилия в повышение своей влиятельности в бассейне Черного море, в том числе, посредством налаживания стратегического диалога с Украиной.
Так что, одним из следствий «Крымской весны» стало то, что турецкие надежды на то, чтобы стать ведущим государством бассейна оказались поставленными под большой вопрос. Неслучайно ведь то распространенное мнение о том, что Россия с Крымом (говоря шире, с Украиной) и Россия без него – это две разные по своему масштабу и влиянию страны.
Так что, если Крым стал для Турции неприятным сюрпризом, то что уж говорить о ситуации, когда и если второй этап российской военной операции будет успешно реализован. Мы не раз писали о том, что закрепление текущей ситуации на фронтах войны является для Турции оптимальным исходом – Россия не получает желаемого. А то, что ей получено оплачивается непомерно высокой ценой. С другой стороны, Украина сохраняет режим в Киеве, а, следовательно, не утрачивают свою силу и все те договоренности, которые существуют между двумя странами.
Продолжая разбор турецкой публикации: неприятным риском для Турции также может стать судьба Конвенции Монтрё.
В настоящее время, Турция закрыла проход военных кораблей всех держав, включая как черноморские, так и «внешние» страны, через черноморские проливы. Что в новых условиях, разумеется, может не устроить страны НАТО. Заметим, что Запад и НАТО, в своей нынешней поддержке Украины (а точнее в поддержке войны «до последнего украинца» — прим.) вдохновились тем, что план «А» российской операции (см. выше) оказался нереализованным.
В этой связи, возможен шаг по выходу из Конвенции Монтрё западных стран-участниц с развалом этого соглашения и с перспективой резкой эскалации конфликта в Черном море. Шаг этот отнюдь не является невероятным, с учетом того, как на наших глазах буквально рушится вся та архитектура безопасности, которая создавалась по итогам Второй мировой войны.
Далее: как мы можем понять из публикации турецкого автора, к турецкой стороне приходит понимание, что нереализация Россией плана «А», который, похоже, действительно, предусматривал свержение украинского правительства с опорой на внутреннюю оппозицию Киеву, не является (неподъемной – И.С.) проблемой для российского руководства – оно просто переходит на реализацию плана «Б», который, в настоящее время, и наблюдается.
Говоря слово «просто», мы, разумеется, держим в уме провокацию украинской стороны в Буче и начавшиеся обстрелы территории России как следствие принятого решения по смене сценариев, которые будут приняты во внимание российским руководством. В определенном смысле, можно сказать, что если до Стамбула и Бучи речь шла о «спецоперации», то после них речь идет уже о полноценной «войне». Если до Стамбула и Бучи можно было говорить о российско-украинском столкновении, то после них – уже о том, что начался полноценный международный конфликт с открытым участием в нем стран Запада, США, ЕС и НАТО. Так что, Стамбульский саммит стал поворотной точкой. И в том, что она произошла есть прямое следствие раскоординированности действий между российскими военными, российской дипломатией, и российскими лобби.
На этом фоне, впрочем, как мы видим, турецкая сторона меняет риторику: до этого, было заметно, что турки считают, что Россия пытается найти «почетный выход» из конфликта, зафиксировав лишь нечто, что можно подать внутренней публике в России как успех. При таком взгляде на вещи, подразумевалось, что Россия полностью отказывается от своих ранее озвученных планов по тому, чтобы изменить глобальный статус-кво с Западом. Опять же, повторимся, что к такой точке зрения Турция пришла во многом по факту и по итогам переговоров в Стамбуле. Российская сторона сама дала повод считать, что ищет пути выхода из конфликта.
Теперь же, как мы видим, взгляд турецкой стороны изменился в ту сторону, что Россия собирается идти до конца. При таком сценарии, как считает Турция, в выигрыше оказывается именно Запад и НАТО, которые удерживают Украину на плаву от любых мирных переговоров с Россией. Консолидация НАТО, перспектива получения новых членов – Финляндии и Швеции, а также загрузка своих ОПК – в плюс Западу. Не говоря уже о том, что речь идет об ослаблении России, вероятность уверенной победы которой на Украине оценивается (пока) достаточно скромно. Скорее речь будет идти о войне на истощение, причем, как мы видим из последних инцидентов, с попытками переноса боевых действий на российскую территорию и проведения там террористических атак. Последнее упрощается большим количеством украинских граждан, находящихся на российской территории.
Говоря о турецкой позиции, заметим, что автором использовался термин «стамбульский процесс» для разовых переговоров, состоявшихся на турецкой территории. Это указывает на желание турецкой стороны «прописать» российско-украинские переговоры на своей территории. Что даст возможность турецкой стороне не просто быть информированным, непосредственным свидетелем переговоров, но и оказывать на них влияние. Каким может быть это влияние, мы наблюдали на примере Стамбульской встречи. Какие выводы из этого сделала для себя российская сторона? – Как минимум, резко сократилось освещение хода диалога между российской и украинской делегациями, хотя, как можно судить, контакты продолжаются.
Главный же вывод, который делается турецким обозревателем, заключается теперь в том, что «еще слишком рано заявлять, что русские «потерпели неудачу»». От себя добавим, что заявлять об этом турецкая сторона сможет в том случае, если Россия продолжит оглядываться в сторону мирных переговоров с Украиной на фоне того, что, в настоящее время, нет объективных условий для победительного выхода из конфликта для России. Ни одна из задач локальных, ни, тем более, глобальных решена для России не было. А, следовательно, ведение переговоров на этом этапе лишено какой бы то ни было почвы.
Тем не менее, заметим, главное: с учетом нынешней ситуации, НАТО будет подталкивать Украину к продолжению конфликта, а Турция будет продолжать оказывать давление в сторону мирного урегулирования «здесь и сейчас». И, как это не парадоксально, второе даже является более опасным для России, чем первое, до достижения практических военных успехов, которые можно было бы фиксировать в ходе переговорного процесса. Потому как мирный процесс без военных успехов, если не по форме, то по сути будет являться капитуляцией России с отказом её от каких бы то ни было планов по пересмотру глобального мироустройства.
30 апреля с.г. влиятельное турецкое издание Daily Sabah опубликовало статью авторства Ихсана Акташа под заголовком «Турция: экономическая региональная держава и политическая глобальная держава». Цитируем издание:
«В истории международных отношений изменения в балансе сил происходят постепенно, но неуклонно. Хотя политическая и экономическая динамика имеет тенденцию к колебаниям, влияние исторических, культурных и географических факторов остается постоянным.
В период своего расцвета в 16-м веке, Османская Империя достигла границ Римской империи. Провал осады Вены в 1683 году ознаменовал конец османского господства в Восточной Европе. Когда Османская империя распалась на заре эпохи национальных государств, британским и французским колониальным империям удалось колонизировать обширные земли империи, за исключением ее центра в Анатолии. После короткого периода военного вторжения, после Первой мировой войны, Турецкая Республика возникла как независимое национальное государство из пепла Османской Империи.
В новообразованной Республике турецкая интеллигенция разделилась на две основные группы. В то время как одни верили в потенциал величия Турции благодаря ее богатому историческому и культурному опыту и уникальной моральной и цивилизационной перспективе, другие доверяли ценностям западной цивилизации, отрицая способность Турции возродиться от своих корней.
Новая Республика выбрала срединный путь между этими противоположными точками зрения, следуя революциям в западных странах, не игнорируя при этом исторический и культурный опыт Турции. Несмотря на то, что во время автократического правления президента Исмета Иненю с 1938 года Турцию тянуло к западному концу политического спектра, приход к политической власти Демократической партии в 1950 году подтолкнул страну к выполнению ее исторической миссии.
В то время как членство Турции в НАТО привело к созданию основы военной опеки над гражданской политикой, демократическая борьба турецкого народа в конечном итоге привела к тому, что армия оказалась под командованием гражданской политики.
Окончание «Холодной войны» привело к возникновению однополярного миропорядка, в котором Соединенные Штаты стали единственной полицейской силой в мире. Однако после безнаказанной оккупации Ирака и Афганистана, США так и не укрепили свой так называемый «новый мировой порядок». Вместо этого появление новых региональных и глобальных держав привело к многополярному балансу сил. По мере ослабления традиционных западноевропейских держав Китай и Россия вышли на мировую арену как экономические и военные сверхдержавы.
Жозеп Боррель, вице-президент Европейской комиссии, подчеркнул не только Россию и Китай, но и Турцию как восходящих звезд эпохи после окончания Холодной войны.
Благодаря своей быстрорастущей оборонной промышленности, бесценному опыту ведения гибридной войны благодаря 40-летней борьбе с террористическими организациями и обширной экспортной сети, включающей технологические продукты, Турция превратилась в экономическую региональную державу и великую политическую державу.
По мере ослабления влияния западных держав роль Турции на бывших землях Османской Империи возросла. Реструктурируя свои региональные отношения, Турция стала не только образцом для подражания, но и переломным моментом на Ближнем Востоке, в Северной Африке и на Балканах.
Продолжающаяся российско-украинская война еще раз продемонстрировала неоспоримую значимость Турции в регионе ее влияния. С одной стороны, после окончания Холодной войны турецко-украинские отношения превратились в почти стратегический союз. С другой стороны, Турция успешно вела переговоры с Россией, высоко оценивая ее положение и силу, несмотря на противоречивые интересы двух стран по ряду вопросов.
Во время российско-украинской войны, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган практически взял на себя функции Генерального секретаря ООН. Действительно, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш посетил президента Эрдогана в Турции, прежде чем отправиться в Россию, чтобы встретиться с президентом России Владимиром Путиным.
Появление Турции в качестве великой политической державы в продолжающуюся эпоху после Холодной войны напоминает нам о мудрости великого исламского ученого Ибн Халдуна, который писал: «Прошлое похоже на будущее больше, чем одна капля воды на другую»».
Давайте заметим первое и главное: эта статья написана в полном соответствии духу самовосприятия в современном мире, который царит у нынешнего турецкого руководства.
Этот дух заключается в том, что однополярный мировой порядок провалился, а США дискредитировали себя в той роли, которую пытались на себя примерить – роли «мирового жандарма». На смену однополярности пришла многополярность, где вновь возникают такие игроки, как Китай и Россия. Однако, третьим в их компании называется именно Турция.
Мы не раз говорили и писали о том, что современная Турция, по степени своего влияния, претендует сегодня на роль №2 после Китая. Причем, что характерно, в качестве основы на которой данная претензия строится, указывается быстрорастущий оборонно-промышленный комплекс страны и её военная сила и опыт ведения боевых действий. Заметим, по этим критериям автор отнес Турцию в категорию «великих политических держав» мира, с чьим руководством «советуются» ведущие мировые политики, включая генсека ООН. Что же до экономического потенциала Турции, то здесь оценка турецкого авторов – несколько скромнее: речь идет о том, что страна им отнесена «региональную экономическую державу».
В какой мере первое и второе является верным?
Не вызывает сомнения то, что Турция является влиятельным политическим игроком, однако, про «величие» можно будет говорить лишь только тогда, когда Турция сможет эффективно решать свои собственные внешнеполитические задачи и оказывать существенное влияние на международной арене.
Внешнеполитические задачи Турции, заметим, в принципиальных моментах для страны пока не решаются: будь то проблема Кипра или же Восточного Средиземного моря, или будь то проблема РПК и её зарубежных «филиалов», включая РПК / ПДС / СНС. Вплоть до того момента, когда эти задачи Турция решит в свою пользу, можно будет говорить только про влияние, которое, впрочем, имеет серьезные ограничители.