Оценки израильских экспертов политики Турции в регионе. Часть 1

Турция играет решающую роль на Ближнем Востоке в основном из-за своего стратегического положения, военной и экономической мощи, исторической роли во времена Османской Империи. Сегодня это страна с населением почти 85,5 млн человек[i]. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, бесспорный лидер Партии справедливости и развития (ПСР), находящейся у власти с 2002 г., демонстрирует желание возглавить мусульманский мир. Внешняя политика Турции соответствует неоосманским устремлениям руководства страны.

Однако за последние два года Эрдоган заметно изменил тон в отношении ряда стран региона, включая Израиль, выразив заинтересованность в улучшении отношений со своими бывшими и, возможно, будущими союзниками.

Эксперты Института исследований национальной безопасности (INSS) Йоэль Гузанский[ii] и Галия Линденстраусс[iii] анализируют «значительное улучшение отношений Анкары с Абу-Даби и Эр-Риядом», что «происходит после десятилетия вражды и на фоне слабого экономического положения Турции, а также масштабного присутствия Ирана в регионе». Отмечается, что изменения вызваны в основном экономическими соображениями, однако они имеют геостратегические последствия, в частности, для региона и отношений Израиля с Турцией и странами Персидского залива. Предполагается, что «начавшееся недавно израильско-турецкое сближение продолжится, поскольку потепление отношений между Турцией, Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией побуждает Анкару занимать более умеренную позицию по важным для Израиля региональным вопросам»[iv].

Сближение между Абу-Даби и Анкарой эксперты INSS рассматривают как «особенно крутой поворот, поскольку Реджеп Тайип Эрдоган обвинил ОАЭ в причастности к попытке направленного против него государственного переворота в 2016 г.» Во время визита в Турцию в ноябре 2021 г. наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Заид обязался инвестировать в Турцию 10 млрд долларов, а в январе 2022 г. страны договорились о свопе на 5 млрд долларов. В ходе ответного визита Р.Т.Эрдогана в ОАЭ в феврале 2022 г. был подписан ряд соглашений, в том числе о подготовке к ликвидации последствий массовых катастроф, изменении климата и сотрудничестве в оборонной промышленности.

В качестве знакового отмечается «необычное решение» в апреле 2022 г., когда судебные органы Турции постановили приостановить судебные разбирательства по делу об убийстве журналиста Джамаля Хашогги и передать их в Саудовскую Аравию. Решение было принято после года переговоров между Анкарой и Эр-Риядом и «стало подготовительной мерой перед первым с 2017 г. визитом Эрдогана в Саудовскую Аравию 28 апреля 2022 г., в ходе которого состоялась встреча с королем Сальманом и его сыном Мухаммедом бен Сальманом, наследным принцем КСА и его фактическим правителем».

«Турция начала зондировать почву в Эр-Рияде и Абу-Даби также в контексте улучшения отношений с Израилем и Египтом». Основной мотив турок, полагают в INSS, – улучшить свое экономическое положение. Это прослеживается в усилиях Анкары на фоне смены администрации в США и компромиссного соглашения стран Персидского залива с Катаром, что обеспечивает сторонам большую дипломатическую гибкость.

Еще одним признаком перемен в политике израильские эксперты считают тот факт, что ОАЭ ограничили деятельность турецкого криминального  авторитета Седата Пекера, который скрывался на их территории и транслировал видео, ставящие в неловкое положение турецкое правительство. Указывается также на согласование позиций относительно событий в Йемене: нападения хоуситов на ОАЭ и КСА в январе 2022 г. привели к тому, что МИД Турции осудил их и впервые назвал «террористическими актами».

Отмечается, что для государств Персидского залива, кроме Катара, Турция при Эрдогане является «дестабилизирующим игроком с неоосманскими устремлениями». Опасения в регионе вызывает то, что турки поддерживают партии, связанные с «Братьями-мусульманами», особенно в Египте и на палестинских территориях – ХАМАС. Тем не менее в начале предыдущего десятилетия Саудовская Аравия попыталась наладить с ними отношения, стремясь включить их в антииранский лагерь. Анкара даже заявила о поддержке, хотя и сдержанной, Эр-Рияда на начальных этапах войны в Йемене. Кроме того, Турция присоединилась к Исламской военной контртеррористической коалиции, инициированной наследным принцем КСА Мухаммедом бен Сальманом в 2015 г. Лидеры двух стран осуществили широко освещенные официальные визиты, в ходе которых был создан совет стратегического сотрудничества[v].

Однако сближение было временным, т.к. региональные устремления Турции создавали проблемы для большинства основных суннитских государств, каждое из которых рассматривало себя в качестве достойного статуса регионального лидера. Таким образом «Анкара, Абу-Даби и Эр-Рияд конкурировали друг с другом за формирование регионального порядка и поддерживали противоборствующие стороны в различных конфликтах, включая гражданскую войну в Ливии. Напористая политика Анкары и ее поддержка «Братьев-мусульман» и Катара стали источником постоянной напряженности между тремя странами. Наряду с открытием военных баз, портов и поддержкой прокси, они пытались создавать союзы, пусть временами неустойчивые, для реализации своих интересов. В этом контексте в последние годы произошло потепление отношений между ОАЭ и КСА с одной стороны, и Грецией и Кипром – с другой».

Сегодня, полагают в INSS, «для ОАЭ очевидно, что улучшение отношений с Анкарой соответствует их планам расширить свое экономическое влияние и воспользоваться географическим положением Турции, которая учитывая обострение экономического кризиса, нуждается во внешних инвестициях. Что касается Саудовской Аравии, турки хотят вернуться на внутренний рынок крупнейшей экономики Ближнего Востока, а также развивать туризм и, возможно, даже продавать турецкое оружие».

Кроме того, считают израильские эксперты, «в Саудовской Аравии и ОАЭ преобладает мнение, что суннитская Анкара может хотя бы частично уравновесить мощь шиитского Ирана. Опасения в Персидском заливе заключаются в том, что если будет достигнуто новое ядерное соглашение, а если не будет, то в качестве мести, Тегеран может активизировать свою агрессивную деятельность». При этом в INSS сомневаются, «что Анкара разделяет такую стратегическую перспективу». Несмотря на периодические трения с Тегераном, ее политика в отношении Ирана отличается от линии монархий Залива. Предполагается, что «в будущем это может стать источником разногласий между сторонами».

Й.Гузанский и Г.Линденстраусс считают, что не стоит ожидать стратегических изменений в региональной политике Турции, которая «в военном отношении присутствует в Персидском заливе, в Ливии и в Красном море, продолжая представлять угрозу». Разрядку между Анкарой и Абу-Даби эксперты объясняют «хрупким балансом, созданным после переговоров между противоборствующими силами в Ливии. Саудовской Аравии необходимо следить за тем, будет ли Анкара последовательна в поддержке региональной политики Эр-Рияда».

В целом, КСА ведет себя в отношении Турции более осторожно, нежели ОАЭ. Это объясняется «личным соперничеством между Эрдоганом и наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом». По-прежнему ставится вопрос, «удастся ли Анкаре, как рассчитывают Абу-Даби и Эр-Рияд, восстановить отношения с Египтом в свете сложностей с признанием легитимности режима президента Абдель Фаттаха ас-Сиси». Впрочем, здесь отмечается прогресс: «с турецкой стороны поступили сообщения о назначении посла в Каир через девять лет после того, как предыдущий посол был выслан из страны, и о запланированном визите министра иностранных дел Египта в Турцию».

Что касается готовности ОАЭ к «политической реабилитации режима Асада в Сирии», Анкаре придется с этим согласиться, тогда как «замораживание сирийской гражданской войны позволяет сторонам воздерживаться от конфликта по этому вопросу». Эксперты INSS полагают, что в Турции исходят из того, что «страны Персидского залива имеют значительные рычаги воздействия в виде укрепления связей с Грецией, Кипром и особенно Израилем. В силу того, что в контексте Восточного Средиземноморья Турция продолжает занимать бескомпромиссную позицию по отношению к Кипру и Греции, события на сирийской арене также могут усилить напряженность в отношениях между Анкарой и Абу-Даби».

Предполагается, что «Катар не слишком благосклонно относится к очевидному сближению Турции с ОАЭ, КСА и Египтом, поскольку между ним и его соседями сохраняются разногласия и региональная конкуренция за влияние. Похоже, Катар обеспокоен тем, что его уникальная для Турции роль в Персидском заливе – на его территории находится турецкая военная база – перейдет к соседям».

Палестино-израильский вопрос относится к еще одной преграде на пути сближения сторон, которые заняли разные позиции особенно после подписания «Авраамовых соглашений». Турция была среди тех, кто осудил нормализацию отношений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном. Угроза отозвать турецкого посла из Абу-Даби так и не была реализована, что израильские эксперты объясняют осознанием Анкары ограниченности своей враждебной позиции и необходимости присоединиться к процессу нормализации. Они опасаются того, что «значительная эскалация на израильско-палестинской арене может позволить Анкаре оказать давление на ОАЭ с целью охладить их отношения с Израилем. Кроме того, успех в разрядке между Турцией и ОАЭ может привести к некоторому охлаждению отношений между Израилем и Эмиратами, которые поставили перед собой цель вести диалог со всеми акторами в регионе, в связи с чем они не могут демонстрировать поддержку Израиля в той же степени, что и в начальный период после подписания «Авраамовых соглашений»».

Возможность суннитских стран влиять на региональные процессы и создавать союзы эксперты INSS ставят в зависимость от их способности просчитывать риски и проявлять прагматизм в отношениях друг с другом. Объединенные Арабские Эмираты стали пионерами в улучшении отношений с Турцией, за ними последовали КСА и Египет. Однако учитывая реальные проблемы, препятствующие налаживанию отношений с Анкарой, они советуют арабским странам относиться к «турецким ухаживаниям» со скептицизмом, как это делает израильское руководство.

[i] Turkey Population 2022 (Live). https://worldpopulationreview.com/countries/turkey-population

[ii] Yoel Guzansky. https://www.inss.org.il/person/guzanskyyoel/

[iii] Gallia Lindenstrauss. https://www.inss.org.il/person/lindenstraussgallia/

[iv] The Gulf Countries and Turkey: (Re-)Drawing the Map of Alliances in the Middle East / INSS. 02.05.2022. https://www.inss.org.il/publication/turkey-gulf-states/

[v] Саудовская Аравия и Турция создадут совет по стратегическому сотрудничеству // ТАСС. 29.12.2015. https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2564746?utm_source=yandex.ru&utm_medium=organic&utm_campaign=yandex.ru&utm_referrer=yandex.ru

62.86MB | MySQL:102 | 0,481sec