1 июня президент Турции Р.Т. Эрдоган анонсировал новую военную операцию на севере Сирии. В качестве конкретных целей была определена необходимость «очистить» Телль-Рифаат и Манбидж от террористов и курдских ополченцев с перспективой дальнейшего включения других районов. Сложившаяся ситуация имеет большое значение для Европы в целом и Германии в частности по нескольким причинам.
Во-первых, ранее борьба с курдскими Силаи народной самообороны послужила поводом для ограничения правительством А.Меркель экспорта немецких вооружений в Турцию.
Во-вторых, Анкара в настоящий момент блокирует вступление в НАТО двух европейских государств – Финляндии и Швеции, ссылаясь на их поддержку курдских организаций, признанных в республике террористическими.
В-третьих, на прошлой неделе Р.Т.Эрдоган объявил о замораживании переговоров с правительством Греции в рамках Стратегического совета по двусторонним вопросам и урегулированию разногласий в Эгейском море.
Отношения Анкары и Берлина начали накаляться еще в начале прошлого месяца, когда глава МИД Турции М.Чавушоглу обвинил ФРГ и лично посла федеральной республики Ю.Шульца в оказании поддержки местной оппозиции. Несмотря на это, как подчеркивают германские СМИ, со стороны правительства О.Шольца не последовало каких-либо решительных действий. Аналогичная реакция ФРГ сопровождала и турецкое вето на расширение НАТО. Так, глава внешнеполитического ведомства А.Бербок, комментируя ситуацию, говорила об «ответственности в столь сложной ситуации», избегая при этом от конкретного упоминания Анкары.
В Германии действия собственного правительства объясняют несколькими причинами. Первая из них – проблема беженцев. На состоявшейся в мае донорской конференции по Сирии ФРГ пообещала выделить более 1 млрд евро на поддержку пострадавших от конфликта в САР. При этом, как было подчеркнуто, средства должны пойти на «гуманитарные проекты по развитию и стабилизации Сирии и странах, принимающих сирийских беженцев в регионе». Другими словами, Берлин пытается избежать новой миграционной волны в Европе, грозящей серьезными последствиями именно Германии в силу по-прежнему неразрешенного вопроса с выходцами из Афганистана, которым ФРГ обещала убежище, и притока украинцев.
По оценкам германских источников, судя из практических задач, поставленных Р.Т. Эрдоганом, из которых главная, на их взгляд, — это именно борьба с курдскими отрядами самообороны, в дальнейшем Анкара может попытаться реализовать свой план перемещения в «очищенные» районы сирийских беженцев. Это, в свою очередь, приведет к изменению демографического баланса в выгодном для Анкары ключе и сделает местное население более зависимым от республики, в том числе с точки зрения экономики и безопасности. Нельзя назвать этот исход самым благоприятным для Германии, прежде всего принимая во внимание вопрос прав человека, однако в определенной степени он способен сдержать миграцию в Европу.
По мнению независимых журналистов и правозащитников, также значение здесь имеет готовность Катара поддержать проект Турции по переселению беженцев финансово. Важность данного обстоятельства для Берлина определяется растущим влиянием Дохи на Европу в свете поиска новых экспортеров газа. Однако есть и обратная сторона, состоящая в том, что при таком раскладе, по сути, страны-участницы ЕС, покупающие голубое топливо у Катара, будут напрямую спонсировать его поддержку Турции. А это, в свою очередь, чревато усилением противоречий между коалицией и оппозицией. Последняя уже выражает недовольство слишком сдержанной риторикой прежде всего «Зеленых» и лично главы МИД А.Бербок, ранее весьма резко реагировавшей на действия Турции в Сирии.
Наконец, определенную роль в восприятии Германией новой военной операции Р.Т.Эрдогана в САР, играет ее потенциальное воздействие на режим Б.Асада. Реализуя масштабную стратегию по укреплению позиций в регионе, куда входит, к примеру Израиль и ОАЭ, Турция в целом не исключала постепенной нормализации с Сирией. К примеру, в апреле состоялись переговоры представителей государств по вопросам безопасности. Впрочем, действительной целью Анкары примирения с Дамаском все же не является по нескольким причинам. С одной стороны, именно такой шаг в настоящий момент использует оппозиция, готовясь к выборам в 2023 г. При этом ее представители делают ставку на то, что именно сближение с правительством Б.Асада и позволит вернуть на родину беженцев, тем самым снизив экономическое бремя для Турции. С другой стороны, весомые региональные и международные игроки, на которых ориентируется Р.Т.Эрдоган, в том числе США или ОАЭ, не ставят ему подобной задачи. Более того, в некоторой степени отношения Анкары и Дамаска, а также видение их Вашингтоном зависят от ситуации на украинском треке, поскольку определит, насколько существенным в будущем будет влияние России в САР.
В Германии при этом восприятие режима Б.Асада становится все более критичным. После состоявшегося в апреле рейда финансовые надзорные органы и прокуратура расследуют участие Deutsche Bank в обработке операций по счетам дяди сирийского лидера – Рифаата Асада. Предположительно как минимум с 2017 г. финансовое учреждение могло проводить данные транзакции, однако не уведомляло о них, как о подозрительных, пользуясь лазейкой в законодательстве. Так, обязанность сообщать о возможных попытках отмывания денег лежит на банке клиента, но Deutsche Bank в данном случае выступал лишь корреспондентским банком.
Помимо этого, все чаще САР фигурирует в Германии в связи с деятельностью по предотвращению попадания в страну наркотиков. В частности речь идет о каптагоне – изначально лекарственном препарате, позднее ставшим нелегальным. Считается, что он производится на Ближнем Востоке и через Балканы попадает в Европу. При этом, как отмечается в германских источниках в частности на примере последнего такого дела, которое рассматривается в суде Регенсбурга, Сирия не просто является одним из мест производства, местный режим может напрямую пользоваться полученными от контрабанды вещества средствами. В качестве аргументов, прежде всего со ссылкой на американские журналистские расследования, германские СМИ приводят тот факт, что производство каптагона в САР стало стремительно расти после 2011 г, а к его распространению предположительно причастен младший брат президента – Махер Асад.
Помимо опасений внутреннего характера, Германия также поддерживает общий курс ЕС, в очередной раз обозначенный на упомянутой выше конференции доноров. В частности, Брюссель не поддерживает идею финансирования проектов восстановления САР при Б.Асаде, обуславливая предоставление помощи на указанные нужды «реальным и всеобъемлющим политическим переходом». Военная операция Р.Т.Эрдогана на севере Сирии так или иначе должна дестабилизировать там общую обстановку, что в любом случае затронет и власть.
Таким образом, сдержанность Германии, проявленная в отношении Турции, продиктована рядом внешне- и внутриполитических соображений федерального правительства, а также тем, что действия Анкары представляют большую угрозу не для ЕС, а для единства НАТО, а потому требуют более активного вмешательства прежде всего Вашингтона, а не европейских игроков. Однако избранная позиция продолжает создавать угрозу для коалиции О.Шольца и прежде всего партии «Зеленых», контролирующей МИД. В этой связи не исключено определенное ужесточение риторики главы внешнеполитического ведомства А.Бербок, направленное не столько на сдерживание Р.Т.Эрдогана, сколько на предотвращение разрастания противоречий с прежними политическими партнерами из «Левой» партии. Разногласиями в Бундестаге способны воспользоваться в своих интересах в оппозиционная партия ХДС в рамках проработки вариантов своего возвращения к власти.