Прибытие 5 июня на морскую границу между Израилем и Ливаном законтрактованного Израилем  судна   по добыче, хранению и выгрузке (FPSO) углеводородов  Energean снова обострил  затянувшийся морской спор между двумя странами, вызвав новую напряженность в регионе. После прибытия  Energean в спорные воды для разработки газового месторождения «Кариш» для Израиля президент Ливана Мишель Аун и премьер-министр Наджиб Микати предупредили его против начала работ с использованием  Energean  по разработке месторождения «Кариш», расположенного в спорном районе, в то время как «Хизбалла» угрожала Израилю использовать свои силы для защиты природных богатств Ливана, тем самым создавая предпосылки по началу новой вооруженной эскалации в регионе. Ливанские официальные лица заявили, что старший советник США по энергетике и посредник Амос Хохштейн посетит Бейрут в начале нынешней недели, чтобы возобновить непрямые переговоры по морской границе, которые зашли в тупик из-за заявления Ливана о том, что карта, используемая Организацией Объединенных Наций на переговорах, нуждается в модификации.

В этой связи напомним, что морской спор между Израилем и Ливаном возник в 2007 году, когда двустороннее соглашение между Ливаном и Кипром о делимитации их морских границ оставило открытой возможность внесения поправок в морскую зону между Израилем и Ливаном. Хотя Кипр ратифицировал соглашение в 2009 году, Ливан этого не сделал. В 2010 году Израиль подписал соглашение об исключительной экономической зоне с Кипром, взяв координаты, подлежащие изменению в рамках кипрско-ливанского соглашения, в качестве своей северной границы, указанной в соглашении с Никосией. В результате заявленная Израилем северная морская граница перекрывала южную границу Ливана, создавая спор между двумя странами, причем Бейрут осудил это соглашение и квалифицировал его «как нападение на свои суверенные права в этой зоне». Однако Израиль это проигнорировал и официально передал свои координаты границы ООН в июле 2011 года. Спор о 860 кв. км набрал обороты в конце 2017 года, когда Ливан подписал соглашение о разведке и добыче газа с консорциумом, состоящим из французской компании Total, итальянской Eni и российской «Новатэк» для газовых блоков 4 и 9. Разведка блока 4 была объявлена коммерчески нежизнеспособной, но сейсморазведка показала многообещающие результаты для блока 9, хотя только бурение могло подтвердить наличие коммерчески жизнеспособных газовых ресурсов. Однако, несмотря на приверженность своей разведочной сделке с Ливаном, компания Total подчеркнула, что не начнет операции на блоке 9 до тех пор, пока израильско-ливанский морской спор не будет разрешен. Объявление Израилем в июне 2020 года третьего раунда оффшорных торгов на разведку нефти и природного газа блока 72, расположенного в спорном районе между линией 1 и 23, привело к началу непрямых переговоров при посредничестве США, которые в конечном итоге зашли в тупик. Сегодня израильтяне претендуют на право работать на месторождении «Кариш», потому что морская граница Ливана установлена по «линии 23», которая не пересекается с газовым резервуаром. Однако Руди Баруди, эксперт по энергетической отрасли и исполнительный директор Energy and Environment Holding, уверен, что как ливанские, так и израильские расчеты демаркации своих морских границ были неточными. Баруди сказал, что и Ливан, и Израиль рассчитали координаты, начиная с оффшора, тогда как они должны были провести свои разграничительные линии от конечной точки сухопутной границы (LTP), определяемой как прямая линия, перпендикулярная общему направлению побережья вблизи конечной точки сухопутной границы: «Ливан провел свою «линию 23», начиная с моря, примерно в 60 метрах от побережья. Израиль оттянулся на 30 метров от своего побережья. Эти расчеты технически неверны. Современные технологии продемонстрировали, что те расчеты, на которых настаивает Израиль, некорректны». Но Фредерик Хоф, американский дипломат, отвечавший за посредничество между Израилем и Ливаном с 2010 по 2012 год, полагает, что как израильская, так и ливанская делимитационные линии действительны: «Более 10 лет назад моя команда из Государственного департамента США и я потратили много времени на сверку того, как были сделаны эти расчеты. Мы были убеждены, что каждая сторона проделала систематическую работу. Они использовали разные критерии для опорных точек, но обе линии были действительны». В 2011 году Хоф предложил тогдашнему премьер-министру Микати присвоить 55% спорной территории Ливану и 45% Израилю. Однако и израильские, и ливанские официальные лица отказались от предложения так называемой «Линии Хофа». При этом сам Хоф полагает, что «если Микати удастся принять предложенную нами компромиссную линию, Ливан сегодня получит десятки миллиардов долларов дохода от газа». Собственно, это решение можно обоснованно считать официальной точкой зрения на эту проблему.

Согласно исследованиям, проведенным ливанской армией и одобренным Гидрографическим управлением Великобритании, Ливан может претендовать еще на 1430 кв. км. Новая делимитация, или т. н. «линия 29», должна будет проходить по   месторождению «Кариш». Однако Ливан еще не внес поправки в Декрет № 6433, официальный документ, выпущенный ООН в 2011 году, в котором указаны координаты «линии 23» в качестве южной морской границы страны. Мотивировка этой задержки пока не ясна  большинству экспертов. Диана Кайсси, эксперт по энергетическому управлению и член консультативного совета Ливанской нефтегазовой инициативы (LOGI) полагает, что, когда спикер парламента Набих Берри объявил о непрямых переговорах в июне 2020 года, ливанские официальные лица решили продолжить переговоры, используя старую редакцию лимитации границ, хотя ливанские переговорщики проинформировали президента Ливана об исследовании ливанской армии, в котором предлагалось принять на переговорах именно «линию 29» для определения южной границы страны. Это ситуация отражает жесткую борьбу внутри самой правящей элиты Ливана, но самое главное – давление США. Эксперт в области энергетики Марк Аюб заявил, что правительство во главе с ливанским премьером Хасаном Диабом должно было внести поправки в указ летом 2020 года. Однако, когда Диаб подал в отставку после взрыва в бейрутском порту 4 августа того же года, Аун отказался подписать этот указ временного правительства. Кроме того, президент указал, что Ливан находится в самом разгаре переговоров с Соединенными Штатами и Международным валютным фондом (МВФ) по пакету экономического восстановления, а также по сделке по электричеству при посредничестве США с Египтом и Иорданией. «Президент Аун первоначально поддержал предложение по  «линии 29». Но после формирования правительства Микати в сентябре 2021 года он передумал, и в интервью местной газете «Аль-Ахбар» он сказал, что правая южная морская граница Ливана – «линия 23»», — указал Аюб. Визит Хохштейна в Бейрут в феврале 2022 года и его предложение, в котором предлагается начать переговоры Ливана со «линии 23» вместо «линии 29», убедили ливанских чиновников воздержаться от внесения поправок в указ, опасаясь потерять поддержку Вашингтона в других переговорах. В то же время ливанское правительство еще не дало Хохштейну ответа относительно его предложения. Роль США в посредничестве между Израилем и Ливаном подчеркивает важность морского спора не только для двух вовлеченных сторон, но и для региона. На самом деле интерес США заключается в разрешении спора, чтобы избежать эскалации в регионе, что принципиально важно сейчас на фоне российской военной операции на Украине. Тот же Хоф выразился в этой связи предельно понятно: «Это потенциально опасная ситуация. Это может работать только дипломатически. Что действительно необходимо политическим лидерам Ливана, так это установить четкую позицию ливанского государства. Этого сейчас не существует, и спор способствует неопределенности и нестабильности». По мнению Кайсси, если Ливан быстро решит морской спор с Израилем, начнет разведку и эксплуатацию газа в своей исключительной зоне и найдет коммерческие резервуары, у него еще есть время для разработки трубопровода. Это может стать прекрасной возможностью для страны, серьезно пострадавшей от тяжелого экономического кризиса с 2019 года, учитывая, что Европейский союз будет массово инвестировать в возобновляемые источники энергии, а газ будет классифицироваться как «зеленые инвестиции» по мере дистанцирования  от российского газа. Это выводит потенциальную возможность добычи ливанского газа в новую плоскость интереса как для Брюсселя, так и для Вашингтона.   Однако Аюб считает, что единственный способ вернуться к переговорам с Израилем — это внести поправки в указ о границах: «Это наши воды. Мы не можем вернуться к переговорам, будучи слабыми. Использование в качестве отправной точки для переговоров «линии 23» означало бы передачу части месторождения «Кариш» израильтянам, совместное использование газового месторождения «Кана» с Израилем и сокращение площадей блоков 8 и 9, принадлежащих Ливану». И здесь в дело вступает  «Хизбалла», шиитский блок в целом и их суннитские христианские союзники, которые не без участия Тегерана блокируют этот подход.

В отличие от Ливана, Израиль десятилетиями занимается разведкой газа. После многолетней зависимости от импорта Израиль начал добывать природный газ со своих морских газовых месторождений в 2004 году. После начала  военной операции России на в Украине Израиль возобновляет разведку природного газа на шельфе, имея в виду, что он  обостряет потребность Европы в быстрой замене ее предыдущих поставок из России. Таким образом, в первую голову европейский спрос побудил Израиль подготовить новый раунд тендеров на разведку газа у своего средиземноморского побережья для экспорта газа в Европу, хотя министр энергетики Израиля Карине Эльхарар недавно объявила, что разведка новых газовых месторождений будет приостановлена, чтобы сосредоточиться на достижении целей в области возобновляемых источников энергии. Но это больше красивая риторика. Израиль стремится удвоить добычу природного газа до 40 слрд куб. м, расширяя существующие проекты и вводя в эксплуатацию новые, такие как газовое месторождение «Кариш», для удовлетворения в первую очередь европейских потребностей. В таком контексте Израиль хочет обезопасить газовое месторождение «Кариш», и разрешение морского спора может быть выгодно Израилю. С точки зрения американцев,  было бы нецелесообразно начинать переговоры «с линии 29», но пока переговоры сосредоточены на определении  спорной области между «линией 1» и «линией 23», обе стороны могут найти решение. Хоф обозначил этот подход так:  «Нынешнее предложение США будет рассматривать всю спорную территорию как одно единое целое. Если обе стороны согласятся, одна компания может эксплуатировать месторождение, и она же может предоставлять доход обеим сторонам на основе 50-50. Другим вариантом было бы разделить район на две исключительные экономические зоны».  При этом он полагает, что обострение морского спора  не отвечает интересам ни Израиля, ни Ливана: «Международные компании уже нервничают из-за этой ситуации, и им нужно иметь чувство политической уверенности и спокойствия, чтобы делать крупные инвестиции в разведку и эксплуатацию газа» — считает Хоф.