Как указывают американские эксперты, активизация турецких нападений на северо-восток Сирии отвлекла внимание от борьбы с так называемым группировкой «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). Турция, которая уже несколько месяцев угрожает новым наземным наступлением в Сирии, усилила свою артиллерийскую и воздушную кампанию вскоре после того, как в результате взрыва бомбы в Стамбуле в ноябре погибли 6 человек и еще десятки получили ранения. При этом ряд данных свидетельствует о том, что среди участников этого инцидента присутствуют сирийские граждане, которые тесно связаны именно с ИГ. Все это поставило Анкару в двойственное положение и, как следствие, информация о расследовании теракта в Стамбуле как-то незаметно ушла «в тень» в турецкой информационной повестке и заявлениях официальных лиц.    Турция обвинила в нападении Силы народной самообороны (СНС/YPG), которые она рассматривает как продолжение Рабочей партии Курдистана (РПК, считается в Турции террористической организацией), вооруженной курдской группировки, которая на протяжении десятилетий находилась в состоянии войны с турецким государством. YPG также является основным компонентом Сил демократической Сирии (СДС/SDF), местного партнера международной коалиции во главе с США, ведущей боевые действия в стране. РПК, YPG и SDF отрицают какую-либо причастность к теракту. Турция начала свою первую военную операцию в Сирию ив 2016 году с целью лишить курдских боевиков базы вдоль своей границы. В 2018 и 2019 годах последовали еще две военные операции, в результате которых Турция и ее союзные арабские вооруженные группировки получили контроль над большими участками сирийской территории на севере страны. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что Турция продолжит наносить удары по силам YPG в пределах 30-километровой зоны к югу от своей границы, объявленной буферной зоной в сентябре 2018 года в рамках ряда соглашений с Россией. На прошлой неделе Эрдоган заявил, что Анкара хочет нормализовать отношения с сирийским правительством посредством трехсторонних контактов, с участием России. В августе он заявил, что Анкара не стремится свергнуть президента САР Башара  Асада, что является отходом от его десятилетней политики поддержки восстания против правящего режима
Более того, министр национальной обороны Турции Хулуси Акар заявил на прошлой неделе , что Анкара и Москва ведут переговоры об открытии для турецких ВВС воздушного пространства над Сирией для проведения возможной трансграничной операции. Об этом сообщила 24 декабря турецкая англоязычная газета «Дейли сабах».
«Мы ведем переговоры с Россией по всем вопросам, включая открытие воздушного пространства», — приводит издание ответ Акара на вопрос журналиста о возможном открытии воздушного пространства над Сирией.
При этом в распространенном на сайте Министерства национальной обороны Турции заявлении Х.Акара нет цитаты, в которой бы указывалось, что страны обсуждают конкретно этот вопрос.
В условиях, когда РПК и Турция борются за региональную легитимность, каждая из сторон акцентирует свою собственную роль в борьбе с ИГ. Речь в данном случае идет не сколько об истинных организаторах теракта в Стамбуле, сколько о региональном и политическом влиянии. Выдвижение обвинений против ИГ, по крайней мере, теоретически, играет на руку  84 странам международной коалиции, в частности США. ИГ по-прежнему представляет опасность в регионе, несмотря на потерю своей территории, о чем свидетельствует массовый побег из тюрьмы в начале этого года и почти ежедневные взрывы на северо-востоке Сирии. При этом и Турция, и SDF настаивают на том, что именно они являются главной угрозой для группировки. Министр обороны Турции Хулуси Акар недавно заявил, что Турция является «единственной страной, борющейся с ДАИШ [арабская аббревиатура ИГ]», предупредив союзные страны не поддерживать РПК, которую он назвал «кровавой террористической организацией». «Турция, которая нейтрализовала 4500 радикальных террористов ИГ на севере Ирака и Сирии, готова ко всем видам сотрудничества в борьбе с ИГ и всеми другими террористическими организациями», — добавил министр.  Турецкие власти думают о выборах в следующем году, отсюда и их  стремление монополизировать борьбу с ИГ, по словам Яхьи Хакума, кандидата политических наук в Школе перспективных исследований в области социальных наук (EHESS) в Париже. Устранение того, что они считают угрозой со стороны РПК со своей южной границы, стало бы победой Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана в преддверии июньских выборов 2023 года. Он таким образом мог бы четко «позиционировать модель победы турецкого народа над врагом в лице РПК», — сказал Хакум. Основной силой Турции в Сирии является Сирийская национальная армия (СНА), состоящая в основном из негосударственных вооруженных группировок, которые когда-то сражались против ИГ в районах Эль-Баб, Джараблус и северной сельской местности Алеппо в середине 2017 года. При этом эффективность «борьбы» Анкары с ИГ неоднократно вызывали серьезные вопросы. Отсутствие прозрачности в борьбе Турции с радикальными джихадистскими группировками, особенно с ИГ, хорошо известно. Турецкие власти, как правило, объявляют цифры задержанных подозреваемых ИГ после операций, которые, по мнению многих, завышены, и не указано прозрачно, сколько из них было арестовано или осуждено. Существует также значительный разрыв между данными министерств внутренних дел и юстиции. После растущей критики Министерство внутренних дел, которое ежемесячно публиковало статистику задержанных подозреваемых в терроризме с 2017 года, прекратило публиковать цифры на своем веб-сайте в 2020 году. При этом ряд местных  источников утверждают, что ИГ даже получало поддержку от Турции для борьбы с курдскими боевиками в Сирии, которых Турция считает террористами. В список самых разыскиваемых лиц Турции входят несколько подозреваемых в принадлежности к ИГ, в то время как многие критики, которые не имеют никакого отношения к терроризму, включены в список скрывающихся от правосудия, что является еще одним признаком того, что Анкарана самом деле не заинтересована в борьбе с ИГ. Из 1304 человек, указанных в списке, только 84 предполагаемых члена ИГ, что составляет примерно 6% от общего числа разыскиваемых. С момента его создания в список никогда не включался Абу Бакр аль-Багдади, бывший лидер ИГ, который был убит во время рейда США в октябре 2019 года в нескольких километрах от турецкой границы на севере Сирии, несмотря на то, что ИГ убило более 200 мирных жителей в Турции и за рубежом. Аналогичным образом, преемник аль-Багдади Абу Ибрагим аль-Хашими аль-Курейши, который, как сообщается, был недавно убит, не числился в списке разыскиваемых. Турецкие официальные лица не раскрывают количество успешных обвинительных приговоров по делам членов ИГ и отказываются отвечать на парламентские вопросы с просьбой предоставить такую информацию. Вместо этого они часто публикуют цифры о количестве задержаний, а в некоторых случаях и арестов, что во многих случаях приводит к оправданию и освобождению. По словам министра внутренних дел Сулеймана Сойлу, в 2021 году полиция задержала 2438 подозреваемых членов  ИГ, но только 487 из них были официально арестованы, что соответствует 20-процентному показателю арестов. Другими словами, четверо из пяти задержанных подозреваемых в принадлежности к ИГ никогда не попадали в тюрьму. Он не предоставил данных о том, сколько человек было отпущено после ареста. В большинстве случаев подозреваемые в принадлежности к ИГ, которые были официально арестованы до суда, были освобождены турецкими судами на первом слушании. Известно также, что тысячи боевиков, как турецких, так и иностранных, использовали турецкую территорию для пересечения границы в Сирию с помощью контрабандистов, чтобы сражаться там на стороне ИГ. Национальная разведывательная организация (MIT) содействовало их передвижению, используя Килис, пограничную провинцию на юго-востоке Турции, один из основных пунктов пересечения границы на территории, контролируемой ИГ. Известно, что эти контрабандисты активно действовали в приграничной зоне, хотя турецкие власти часто закрывали глаза на их поездки в Сирию и из нее.  Обзор турецких парламентских отчетов за 2020 год показывает, что в общей сложности 40 письменных вопросов из 43, касающихся ИГ, остались без ответа с декабря 2016 года, несмотря на турецкий закон, который требует, чтобы правительство отвечало на такие вопросы в течение двух недель. Единственные полученные ответы содержат незначительные детали, которые не имеют отношения к сути дела, предполагая, что правительство намеренно игнорирует парламентские расследования в отношении ИГ.

Со своей стороны, SDF предупредили, что турецкое наземное вторжение поставит под угрозу их борьбу с ИГ, отвлекая ресурсы от защиты тюрем, в которых содержатся боевики ИГ, или борьбы со спящими ячейками ИГ, совершающими теракты. Все большее число должностных лиц SDF угрожают отказаться от своих обязанностей, если не будет международного вмешательства, чтобы остановить турецкие атаки. 23 ноября глава медиа-центра SDF Ферхад Шами написал в Твиттере, что турецкий военный самолет нанес удар по одному из контрольно-пропускных пунктов курдских сил внутренней безопасности (или «Асаиш») возле лагеря Аль-Холь, в котором проживает более 60 000 человек, в основном жены и дети бывших членов ИГ. Несколько новостных сайтов, поддерживающих SDF, также указали, что некоторые семьи боевиков  ИГ сбежали из лагеря в результате хаоса. Но пока эти все эти заявления в большей степени «пропагандистские пугалки».    Сам  лагерь никогда не бомбили, хотя турецкие авиаудары были направлены на дорогу Аль-Бахра, примерно в 5 км к северу от лагеря, и никаких изменений в мерах безопасности в лагере Аль-Холь с тех пор, как Турция усилила свои атаки не произошло. Более того, часть SDF, которая будет противостоять возможной турецкой наземной атаке, полностью отделена от той, которая проводит операции по борьбе против ИГ. Ответственным компонентом для защиты границ SDF с районами, контролируемыми Турцией, в северной Ракке и Хасеке являются армейские силы SDF, которые состоят из боевиков и тех, кто в обязательном порядке набирается из числа молодых людей, которых SDF рекрутирует  в своих районах контроля. Как утверждают некоторые местные арабские источники, эти силы поддерживаются развертыванием сил сирийского режима и его вспомогательных формирований … под прямым руководством России. Между тем, «Асаиш», курдские силы безопасности, ведущие операции против ИГ, прошли специальную подготовку в формате международной коалиции, и поэтому им не разрешается вмешиваться в борьбу против Турции. Кроме того, большинство из них арабы, а не курды, что делает их менее приоритетными для Турции противниками. Американские эксперты подчеркивают между тем, что сейчас SDF, похоже, имеют меньше влияния на США, своего главного международного союзника, чем ранее. 2 декабря SDF и силы США объявили, что они приостанавливают совместные операции против ИГ в Сирии из-за турецкой агрессии в регионе. Министр обороны США Ллойд Остин недавно сказал своему турецкому коллеге, что Соединенные Штаты «решительно выступают против новой турецкой военной операции в Сирии». В ноябре представитель Пентагона заявил, что наземное вторжение «поставит под серьезную угрозу с трудом достигнутые успехи, достигнутые миром в борьбе с ИГ, и дестабилизирует регион». Недавний удар турецкого беспилотника по базе в Хасеке, произошел в 300 метрах от американских войск. Не называя своего союзника по НАТО, Пентагон заявил, что удар «напрямую угрожал» силам США. Но в то время как коалиция «призывает к деэскалации», США вряд ли займут жесткую позицию против Турцией по Сирии. Внимание Вашингтона сосредоточено сейчас на Украине, где Турция является ключевым игроком. Р.ТТ.Эрдоган — один из немногих международных лидеров, который может вести диалог с Москвой по целому кругу вопросов, которые кровно интересует коллективный Запад.. Таким образом, хотя США ранее пытались предотвратить эскалацию отношений между турками и курдами во время предыдущих обострений, аналитики и бывшие официальные лица США на этот раз менее оптимистичны в отношении посреднических усилий Вашингтона. «США не собираются вступать в битву за SDF против турок так, как это лоббируют SDF. Это просто неправдоподобно», — заявил в ноябре Сэм Хеллер, эксперт по Сирии из бейрутского института Century Institute. Не вполне с этим согласимся: американцы точно не будут воевать с турками, но и турки будут старательно обходить все острые углы в рамках своей военной операции на севере Сирии. Проще говоря, турки не пойдут в те зоны, которые американцы обозначили как зоны своего контроля. Тем более, что и сама Анкара к крупной военной операции просто не готова: ей нужна маленькая и победоносная война в силу задач чисто внутритурецкой предвыборной конъюнктуры.