Современноая ситуация в Ливии во многом обусловлена неэффективностью деятельности НАТО и ЕС по антикризисному урегулированию после свержения лидера Джамахирии М.Каддафи в 2011 году. К такому выводу приходит старший аналитик по анализу Ливии Института международных политических исследований (ISPI) и сотрудник Фонда оборонного колледжа НАТО Стефано Маркуцци в своем докладе «ЕС, НАТО и кризис в Ливии: уменьшение масштабов амбиций» [1]. Результаты работы были опубликованы на сайте ISPI в ноябре текущего года. Автор подводит итоги ливийского кризиса и анализирует влияние на него мер НАТО и ЕС по стабилизации внутриполитической обстановки в стране.
По его мнению, декларируемые цели военной операции и последующей стабилизации североафриканской страны, которые в общей формулировке сводились к помощи ливийскому народу, не были достигнуты. Напротив, именно интервенция привела к распаду страны, военной эскалации и двум гражданским войнам (2014-2015 гг. и 2019-2020 гг.). Обе имели как внутриливийский характер, так и являлись опосредованными войнами глобальных и региональных игроков (Россия, Турция, Египет, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Франция и Саудовская Аравия), поддержавших определенные политические силы оружием, наемниками, реже – регулярными войсками.
Другими важными последствиями краха центральной власти признаются резких рост джихадистских группировок (в т. ч. ИГ, запрещено в России), процветание незаконной деятельности, включая контрабанду оружия, наркотиков, людей. Автор приводит некоторые цифры, подтверждающие масштаб бедствий: на сегодняшний день более 800 тыс. человек нуждаются в гуманитарной помощи, до 600 тыс. мигрантов пребывают в «бесчеловечных» центрах содержания в неопределенном положении.
ЕС и НАТО не смогли защитить свои жизненно важные интересы в регионе. Следствиями этого стали острый миграционный кризис, нестабильность в добыче и поставках ливийских углеводородов в страны Европы, а также постепенная потеря влияния в пользу других внешних акторов.
После окончания совместной операции представители военного руководства НАТО настояли на том, что без стабилизационных сил для обеспечения мирного постконфликтного перехода и без продолжительной поддержки нового ливийского руководства, риск краха государства останется высоким. Однако на практике все страны стремились не углубляться в проблемы постреволюционной Ливии, тем самым избежать чего-либо, отдаленно напоминающего «афганский сценарий». Разработанная совместными усилиями ООН и ЕС трехуровневая программа «разоружение, демобилизация, реинтеграция» (РДР), по мнению С.Маркуцци, не принесла значимых результатов. В качестве основных причин указаны отсутствие координации в усилии отдельных стран по использованию механизмов РДР для ливийских ополченцев за пределами самой Ливии и отсутствием механизмов контроля за реинтеграцией ливийцев в гражданское общество. Вероятно, новые ливийские власти были не в состоянии оценить масштаб стоящих перед ними проблем и потому не были заинтересованы в пребывании на своей территории иностранных сил. Даже планы НАТО по оказанию технической поддержки в наращивании оборонного потенциала Ливии остались нереализованными. В 2015 году программа РДР была закрыта.
Говоря о деятельности Евросоюза, исследователем отмечен классический набор инструментов «мягкой силы»: программы помощи, финансирования, обучения, развития. Сотни миллионов евро направлены на гуманитарную помощь, борьбу с последствиями пандемии COVID-19 и незаконной миграции. Выделены две проблемы, характерные для подобных программ.
Во-первых, неспособность ливийских властей направить средства соседей на урегулирование кризиса. Автор связывает этот факт с обыкновением платить деньги не за реальные результаты работы, а за лояльность режиму, которое он считает наследием времен М.Каддафи.
Во-вторых, острая проблема безопасности в стране сама по себе препятствует осуществлению каких-либо программ развития.
Остались нереализованными инициативы ЕС по размещению в окрестностях Триполи войсковой группировки в 5000 человек от стран союза для наблюдения за мерами по выводу из столицы вооруженных групп и тяжелых вооружений. Такой шаг должен был предшествовать введению ряда гражданских миссий ЕС для дальнейшего непосредственного участия в становлении новой государственности. Причины тому обнаруживаются как во внешнеполитической культуре самого ЕС, которая практически не признает использования жесткой силы, так и в неготовности переходных властей Ливии приглашать к себе иностранные военные контингенты. Кроме того, внутри самого ЕС существует несогласованность, наиболее явное ее проявление можно рассмотреть через поддержку Италией и Францией противоположных сторон внутриливийского конфликта.
Снижение амбиций наступает в 2015 году, когда ЕС решает сосредоточиться на отдельных аспектах кризиса, в частности проблемах миграции и контрабандой оружия в страну. Для достижения цели последовательно реализуются морские миссии «София» и «Ирини». Среди недостатков проектов в отчете выделены: недостаточное финансирование, невозможность действовать в территориальных водах Ливии, отсутствие прав досмотра судна без разрешения страны его флага. Для примера представлен случай с турецкими судами, сопровождаемыми военным эскортом. Угрозами открытия огня турки просто не позволили приблизиться кораблям «Ирини».
Именно неспособность ЕС использовать жесткую силу указывается в качестве основной причины утраты рычагов влияния в регионе. В доказательство автор приводит создание в марте 2021 года строго протурецкого правительства во главе с А.Х.Дбейбой в Триполи, а также правительства Ф.Башаги годом позже, подчеркивая тот факт, что последнее официально признано Россией.
В выводной части констатируется, что тренд «смелых обязательств, но компромиссных средств» характерен как для НАТО, так и для ЕС. Обе структуры не выполнили свои обещания ливийскому народу, в результате чего утратили свое влияние. Создавшийся вакуум заполнили своим присутствием Турция и Россия – главный соперник НАТО. Из этого делается два вывода.
Первый заключается в том, что принятые меры по урегулированию кризиса, именуемые самим автором «полумеры», не смогли обеспечить отстаивание евроатлантических интересов в Ливии. Вероятно, введение миротворческих сил в 2011 году, быстрая реакция на нарушения в ходе мирного перехода, настаивание на подписании соглашений между соперничавшими группировками в совокупности с жесткими карательными мерами со стороны стран Запада позволили бы остановить эскалацию конфликта.
Суть второго вывода сводится к тому, что необходима более сильная политическая роль ЕС и НАТО в кризисном урегулировании. И те, и другие применяли преимущественно технические инструменты, делегировав политическое руководство другим международным институтам – Контактной группе по Ливии и ООН. Продвижение западных инициатив через СБ ООН столкнулось с их блокировками со стороны геополитических оппонентов в лице России и Китая. Провал внешней политики Запада в Ливии послужил сигналом к действию в одностороннем порядке для других международных игроков.
В своем докладе С.Маркуцци не дает готового алгоритма действий по кризисному урегулированию в проблемных странах, однако призывает задуматься о низкой эффективности внешнеполитической деятельности по отношению к ним на примере Ливии. В связи с этим предложены следующие альтернативы: более настойчиво отстаивать западные интересы с использованием всего арсенала инструментов, включая силовые, либо же не давать заведомо невыполнимых обещаний о помощи кризисным странам в стабилизации обстановки в них.
- The EU, NATO and the Libya Crisis: Scaling Ambitions Down, Stefano Marcuzzi, [Электронный ресурс]. URL: https://www.ispionline.it/it/pubblicazione/eu-nato-and-libya-crisis-scaling-ambitions-down-36663