Алжирский президент Абдельмаджид Теббун в 2023 году посетит Францию. В этой связи возникает вопрос, когда он посетит Россию, куда его приглашали раньше. И на этом фоне между Москвой и Парижем неожиданно усиливается конкуренцию за страну, которую Россия считала «своей».

Президент АНДР Абдельмаджид Теббун в 2023 году посетит Францию с официальным государственным визитом. Об этом он четко заявил в своем последнем по времени интервью одной из самых известных французских ежедневных газет Le Figaro.

В то же время, готовившийся его же визит в Россию, который должен был состояться ориентировочно в июле 2022 года, до сих пор не состоялся и, судя по декабрьскому интервью российского посла в АНДР Валериана Шуваева алжирским СМИ, стороны пока так и не могут назвать его точную дату.

На этом фоне заявление самого Теббуна о его твердом намерении посетить Францию в 2023 году вызывает вопросы и первый из них – не будет ли это раньше запланированного визита в Россию?

Дело в том, что это будет глубоко символично, поскольку покажет приоритетность для Алжира той страны, которую он посетит первой.

Заметим, что по алжирским источникам Москва пыталась приурочить визит Теббуна к юбилейному 60-летнему объявлению независимости этой страны от Франции 5 июля 1962 года. Причем СССР, преемницей которого считает себя именно сегодняшняя Россия, внесла существенный вклад в достижение этого.

Алжирская сторона еще весной текущего года демонстрировала готовность к визиту Теббуна, но дальше его подготовка затормозидась.

Неофициальные источники АНДР связывают это с тем, что алжирский лидер ожидал от проводимой Москвой спецоперации на Украине более существенных результатов, поскольку его визит в такой момент означал бы недвусмысленную поддержку с его стороны.

И если они правы, то его посещение России в таком случае может быть отложено на неопределенное время.

Причем обе стороны, кажется, готовились подписать многомиллиардные контракты в сфере военно-технического и энергетического сотрудничества.

В частности, по данным алжирских источников, представителям АНДР якобы удалось добиться получения принципиального согласия от российского «Газпрома» перейти от разведки алжирских энергоресурсов к их промышленному освоению.

Французские же источники выражали опасение, что Россия гарантированно «заберет» себе значительную часть денег, которую Алжир планирует выделить для дальнейшего укрепления своих вооруженных сил. По их данным,  Москвасмело может претендовать на 12 из 23 млрд долларов. Именно столько якобы власти АНДР готовы выложить в ближайшие годы на модернизацию Национальной народнойй армии.

Между тем, Франция не намерена упускать потенциальную возможность перехватить данные контракты. Более того – за счет сделок с Алжиром Париж стремится минимизировать издержки от введения санкций в отношении России.

Отметим,  что по французским дипломатическим каналам в ход идут попытки принизить боевые качества российского вооружения и военной техники и, напротив, возвысить значимость арсенала Парижа.

Делается это на фоне продолжающегося украинского конфликта, и французы пытаются внушить алжирцам, что урок боевых действий на Украине состоит в том, что нельзя замыкаться на наличии одного предпочтительного военного поставщика.

Они же на фоне итальянского «прорыва» на алжирском энергетическом рынке пытаются составить конкуренцию Риму, демонстрируя готовность вложить в него миллиарды евро, чтобы в обозримом будущем снизить свою зависимость от российских нефти и газа.

Причем и сам Алжир в лице его президента Абдельмаджида Теббуна демонстрирует готовность к этому. В частности, в последнем по времени  интервью французской газете Le Figaro он заявил о необходимости «срочно открыть новую эру двусторонних отношений между Алжиром и Францией Спустя более 60 лет после войны мы должны двигаться дальше. Если память является частью наших общих генов, то у нас также есть много общих интересов, хотя наши взгляды могут расходиться».

Вместе с тем, тогда же Теббун попытался показать «особость» своей страны, с которой, как он заявил, Парижу придется реально считаться.

Показательным моментом здесь служит то, что, по словам президента АНДР, «Франция должна освободиться от своего комплекса колонизатора, а Алжир -от своего комплекса колонизируемого. Алжир — африканская держава, которая совсем не похожа на то, какой она была в 1962 году».

Соответственно он считает нужным «часть колонизации деполитизировать и предать истории», хотя, как он подчеркнул, Алжир не намерен забывать ее «темные страницы. Есть доказанные, заархивированные, задокументированные факты, которые мы не можем скрыть, письменные свидетельства их подтверждают».

И их наличие Теббун намеревается использовать для унижения Франции и даже получения от нее существенных компенсаций. Речь, в частности, идет о ядерных испытаниях, проведенных ей в конце 1950-х – начале 60-х годов на юге страны.

В связи с этим президент Теббун потребовал, чтобы Париж «очистил места этих испытаний в районах Реггана и Таманрассета, где уровень загрязнения огромен».

Кроме того, он выразил «желание, чтобы Франция взяла на себя медицинское обслуживание людей, затронутых данными испытаниями», предложив прислать в Алжир своих профильных специалистов.

Кроме того, отвечая на вопрос журналистов, обеспокоенных будущим французского языка в Алжире ввиду расширения там преподавания английского и будущей отмены обязательного изучения первого, президент Теббун заявил: «французский язык не должен навязываться алжирцам, выбор остается за семьями. Английский имеет рейтинг, потому что это универсальный язык. Англосаксы взяли верх над латинянами».

Вместе с тем, он тут же попытался скрасить эти «враждебность» и «шантаж», подчеркнув наличие «определенного взаимопонимания с президентом Франции Эммануэлем Макроном, являющегося представителем нового поколения, способного спасти двусторонние отношения».

От себя заметим, что, судя по сделанным Теббуном ядерным «вбросам», его предложения еще предстоит детально обсудить профильным специалистам двух стран.

Причем как представляется, данные требования вовсе не являются непреодолимыми и с оговорками приемлемыми для Парижа ввиду того «банка», который он может сорвать от военного и энергетического взаимодействия с Алжиром.