Как полагают американские эксперты, за два десятилетия, прошедшие после свержения режима Саддама Хусейна, Соединенные Штаты и Иран который пользуется поддержкой многих организованных шиитских групп в Ираке, конкурировали за влияние в Ираке.После оказания помощи в разгроме так называемого «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), которое захватило территорию и дестабилизировало иракские силы и правительство, Вооруженные силы США сохранили сокращающийся, но все еще значительный контингент военнослужащих в Ираке для обучения, оснащения и консультирования иракских сил, которые предотвращают возрождение ИГ. Несмотря на то, что иранские силы параллельно сражались, чтобы устранить угрозу ИГ в Ираке, в Тегеране последовательно стремились прекратить военную миссию США в Ираке, рассматривая ее как предоставление Соединенным Штатам военного рычага против Ирана. Тегеран, казалось, был близок к достижению своих целей в Ираке осенью 2022 года, когда его зашедшая в тупик политическая система, наконец, привела к созданию правительства, состоящего в основном из проиранских группировок и политических деятелей, в том числе из некоторых организаций, признанных Соединенными Штатами террористическими. От себя отметим, что Тегеран в данном случае действует не так безоглядно; все эти регулярные требования о выводе американского контингента в большей степени имеют под собой природу   скорее пропагандистско-популистской риторики, которая  в значительной степени  оживляется или стихает, исходя из той или иной динамики переговоров по реанимации СВПД. Более того, опять же не побоимся предположить, что Тегеран даже  заинтересован в сохранении в Ираке ограниченного контингента США как гарантии  от нового всплеска суннитского национализма, который в мире известен как «Исламское государство».   Для части влиятельных иракских шиитов (аятолла Али ас-Систани и даже Муктада Ас-Садр) – это присутствие еще и некий противовес иранскому влиянию, которое и так очень высоко.

Глава нового иракского правительства, премьер-министр Мухаммед Шиа аль-Судани, является союзником бывшего премьер-министра Нури аль-Малики, проиранского политика,  во время пребывание которого у власти он оттолкнул многих иракцев-суннитов и, возможно, способствовал, по крайней мере частично, подъему ИГ. Многие официальные лица США прогнозируют, что новое правительство удовлетворит требования лидеров проиранских группировок о том, чтобы Соединенные Штаты вывели свои оставшиеся силы из Ирака, хотя бывший чиновник администрации  Д.Трампа в частном порядке прокомментировал, что премьер-министры Ирака выразили последовательную поддержку присутствию США с момента  убийства иранского генерала  Касема Сулеймани в начале 2020 года. В то время как иракский парламент принял необязательную резолюцию, призывающую к выводу американских войск из страны вскоре после убийства Сулеймани, опрос, опубликованный в том же году, показал, что рейтинг благосклонности Соединенных Штатов в Ираке вдвое выше, чем у Ирана, согласно данным Иракского независимого института управления и гражданского общества. Опять же поясним, что в данном случае аль-Судани (и иракские шииты) во многом будут продолжать балансировать по этой теме, что собственно не помешало тому же аль-Судани пойти на требование проиранских  шиитских групп ввести их дополнительные  креатуры  в армию и спецслужбы, где были проведены недавно серьезные кадровые чистки в пользу шиитов.

Как полагают американские эксперты, баланс влияния в Ираке еще больше сместился в сторону от Ирана в конце 2022 года, когда лидеры США и Европы ввели дополнительные антииранские санкции из-за подавление массовых народных протестов, вызванных нарушениями прав человека и ущемлением прав женщин, а также за  поддержку военной операции России на Украине. Внутренние и международные действия Ирана еще больше запятнали его имидж среди широких слоев иракского населения, большая часть которого уже рассматривала Иран как эксплуатирующий экономику Ирака и разжигающий межконфессиональную напряженность между большинством шиитов и меньшинством арабов–суннитов (в данном случае американские эксперты снова вводят в заблуждение своих заказчиков и усиленно проводят тезис о хрупкости иранского режима, путая пропаганду с политологией. При этом происходящее в Иране имеет мало точек влияния в самом Ираке. Гораздо важнее, что, несмотря на то, что Ирак обладает 12-м по величине в мире доказанными запасами нефти и газа, но при этом зависит от Ирана примерно на 40 % своего  потребления электроэнергии и импорта газа. Ирак сжигает большую часть газа, добывая нефть, потому что ему не хватает мощностей для переработки его в топливо или для экспорта —  авт.).

Американские эксперты полагают на полном серьезе, что  в середине января аль-Судани, очевидно, осознав, что внутренние и международные позиции иранского режима ослабевают, рискнул вызвать негативную реакцию со стороны своей основной политической базы, решительно склонившись к продолжению зависимости от Соединенных Штатов. Он открыто отказался установить крайний срок для присутствия военного контингента США в Ираке, который сейчас насчитывается около 2000 человек, или для присутствия войск НАТО, которые все еще находятся в стране, сославшись на необходимость блокировать проникновение боевиков ИГ в Ирак из Сирии. Аль-Судани заявил The Wall Street Journal: «Мы думаем, что нам нужны иностранные силы.… Для ликвидации ИГ нужно еще некоторое время». Однако премьер-министр также заявил, что стране не нужны «боевые силы», и предположил, что Ирак может поддерживать позитивные отношения как с Соединенными Штатами, так и с Ираном. Аль-Судани, вступивший в должность в октябре прошлого года, сообщил газете, что планирует направить делегацию высокого уровня в Вашингтон для переговоров с официальными лицами США в следующем месяце, добавив, что Ирак хотел бы иметь с Вашингтоном отношения, аналогичные тем, которые имеют Саудовская Аравия и другие производители нефти и газа в Персидском заливе. Что, собственно и подтверждает правильность тезиса о сохранении Багдадом политики «балансирования» между Тегераном и Вашингтоном и использования последнего в качестве «бесплатного инструмента» своей силовой поддержки. То есть не надо путать политику использования Багдадом «американской дойной коровы» с его якобы испугом от потрясений в Иране. Тем более, что последние уже откровенно выдохлись. Чтобы еще больше укрепить отношения с официальным Вашингтоном, 16 января аль-Судани встретился с спецпосланником Белого дома по Ближнему Востоку Бреттом Макгурком, а министр иностранных дел Ирака Фуад Хусейн посетит Вашингтон в начале февраля, отчасти для того, чтобы подготовить аль-Судани к встрече с президентом США Джо Байденом позже в 2023 году. Тем не менее, риски такой политики аль-Судани стали быстро очевидны: после его комментариев в The Wall Street Journal  «Международная фракция сопротивления», ополчение, почти наверняка связанная с иракскими шиитскими группировками, поддерживаемыми спецподразделением «Аль-Кудс» КСИР ИРИ, взяла на себя ответственность за взрыв фугаса на обочине дороги недалеко от Багдада, по которой следовала  автоколонна тылового снабжения войск США. Опять же добавим, что никаких «рисков» здесь нет: просто политика балансирования требует разновекторных сигналов.

Усилия аль-Судани по более тесному взаимодействию с Вашингтоном также могут быть направлены на то, чтобы убедить американских чиновников ослабить политику санкций в отношении Ирана, которая также оказывает второстепенное воздействие на экономику и население Ирака. В рамках усилий США по ужесточению санкций в отношении Ирана Федеральный резервный банк Нью-Йорка, который владеет счетами иракского правительства, на которых хранятся доходы Ирака от продажи нефти, в ноябре 2022 года ввел новые требования к прозрачности, что привело к тому, что Центральный банк Ирака внес в «черный список» несколько банков (вот эта ситуация сама по себе дополнительно диктует для любого правительства в Багдаде проведение политики  балансирования – авт.). Это, в свою очередь, сократило долларовые транзакции и в конечном итоге ослабило иракский динар. Меры Федеральной резервной системы были направлены на ограничение притока долларов США в иракскую банковскую систему и неформальные сети по торговле деньгами, что облегчало постоянный доступ к иранским организациям, на которые наложены санкции. По словам финансового советника аль-Судани, США заблокировали около 80% запросов на переводы в иракские банки с момента введения политики в ноябре (дело здесь не в санкциях, а в гигантских финансовых аферах чиновников иракского Центробанка и министерств бывшего правительства, о чем мы уже сообщали ранее). В рамках своих усилий по сотрудничеству с США 21 января аль-Судани приказал элитному иракскому контртеррористическому подразделению, в первую очередь предназначенному для борьбы с ИГ, принять репрессивные меры к частным торговцам валютой, через которых она попадает в Иран. Однако это вызвало негативную реакцию внутри страны, поскольку, по сообщениям, иракские силы были обстреляны торговцами, недовольными вмешательством правительства. Один из союзников аль-Судани в иракском парламенте, Акил аль-Фатлави, косвенно обвинил премьера в том, что он уступил давлению США, заявив, что валютные ограничения США были введены, чтобы заставить аль-Судани соответствовать «американским интересам». Помимо того, что он ставит под угрозу свою собственную политическую поддержку, усилия аль-Судани по соблюдению санкций США в отношении Ирана вызвали более широкие общественные волнения. Операции в Ираке, номинированные в долларах, сократились с 200 млн долларов в день примерно до 60 млн долларов в день, а падение обменного курса динара к доллару (с 1470 долларов в декабре 2022 г. до примерно 1620 долларов в конце января) вызвало инфляцию иракских потребительских товаров – результат, который особенно влияет на снижение доходов населения Ирака – и вызвало демонстрации возле центрального банка в Багдаде. Стремясь стабилизировать валюту, 23 января аль-Судани сменил главу Центрального банка Мустафу Галеба Мухифа. Если премьер-министр аль-Судани встретится с президентом Байденом позже в этом году, он, несомненно, будет настаивать на том, чтобы официальные лица США ослабили долларовые ограничения и другие меры политики, которые вынуждают его балансировать между Тегераном и Вашингтоном. Тем не менее, официальные лица США надеются, что аль-Судани сохранит готовность работать с Вашингтоном, несмотря на политические риски для его руководства, что позволит расширить американскую сеть региональных альянсов, которая облегчает проецирование власти, в дополнение к способности обеспечивать мировые поставки нефти и применять дипломатические решения многочисленных продолжающихся конфликтов в регионе.

Основные выводы

— Новый премьер-министр Ирака Мухаммед Шиа аль-Судани учитывает интересы Вашингтона в условиях эскалации напряженности между Соединенными Штатами и Ираном.

—  В середине января аль-Судани рискнул подорвать свою политическую базу, чтобы поддержать бессрочное присутствие 2000 американских военнослужащих, помогающих иракским силам бороться с остатками «Исламского государства».

— Американские финансовые чиновники принимают дополнительные меры по сокращению потока долларов США от иракских коммерческих организаций к иранским организациям, на которые наложены санкции.

— Соблюдение Ираком санкций США вызывает экономические трудности, вызывая негативную реакцию со стороны иракских торговцев и более бедных слоев населения.

К этим выводам американских экспертов добавим свой: готовность аль-Судани сохранить присутствие американского контингента в стране продиктована: а) стремлением иметь бесплатный силовой компонент для сдерживания воинственных суннитов  и обучения своих сил; б) полной зависимостью от Вашингтона в рамках депонирования иракских нефтедолларов в американских банках. Хотя здесь палка имеет два конца: в случае каких-то осложнений со стороны Вашингтона и сокращения объемов экспортируемой иранской нефти американцы получат шок цен на мировом рынке, что им сейчас совсем не надо в связи с украинским кризисом. Так что очевидно что стороны  обязательно договорятся  и о поставках валюты, и о сохранения в Ираке ограниченного американского военного контингента.