29 марта шейх Мухаммед бен Заид Аль Нахайян (MБЗ), президент Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) и правитель эмирата Абу-Даби, назначил трех братьев и сына на ключевые должности, укрепив тем самым свою власть и уточнив порядок наследования. Как полагают американские эксперты,  наиболее важным моментом  является назначение МБЗ своего 41-летнего старшего сына шейха Халеда бен Мухаммеда бен Заида Аль Нахайяна наследным принцем Абу-Даби, фактически позиционируя его как наследника 62-летнего лидера. С момента основания ОАЭ в 1971 году лидеры семи эмиратов всегда назначали правителя Абу-Даби, который является столицей федерации, президентом. Согласно согласованному разделению полномочий, правитель второго по величине эмирата Дубай, должность, которую в настоящее время занимает шейх Мухаммед бен Рашид Аль Мактум (MБР), является вице-президентом и премьер-министром ОАЭ. Назначение MБЗ одного из своих братьев, шейха Мансура бен Заида Аль Нахайяна, еще одним вице-президентом (в дополнение к его роли заместителя премьер-министра ОАЭ), показалось многим экспертам попыткой ослабить авторитет MБР и Дубая (мы уже сообщали ранее, что это скорее попытка  несколько сбалансировать систему власти в ОАЭ путем выдачи дополнительного «утешительного пряника» своим братьям Тахнуну и Мансуру, которые сами претендовали на должность наследного принца).  Завершая перестановки, MБЗ назначил двух других братьев — советника по национальной безопасности ОАЭ шейха Тахнуна бен Заида Аль Нахайяна и шейха Хаззу бен Заида Аль Нахайяна — заместителями правителя Абу-Даби, с конкретной задачей надзора и наставничества нового наследного принца. Двое из новых назначенцев, Тахнун и Мансур, также возглавляют два основных суверенных фонда страны, Инвестиционное управление Абу-Даби (ADIA) и Mubadala, соответственно. Вместе они несут основную ответственность за более чем 1 трлн долларов совокупных активов, инвестированных по всему миру. Назначение МБЗ своего сына наследным принцем не было неожиданностью; должность была вакантной, а порядок наследования в Абу-Даби до конца неясен с тех пор, как MБЗ официально присоединился к руководству ОАЭ в мае 2022 года после смерти его старшего брата шейха Халифы бен Заида Аль Нахайяна. Шейх Халифа был недееспособен после инсульта 2014 года, в результате чего MБЗ был фактическим лидером страны. Назначив своего сына наследным принцем, MБЗ дал понять ясно, что следующая преемственность будет прямой, а не боковой, и Халед был очевидным выбором в качестве преемника. Халед занимает видное положение в политике ОАЭ и является председателем исполнительного комитета Совета директоров могущественной Национальной нефтяной компании Абу-Даби (ADNOC) и главой госбезопасности. Назначение своих братьев на высшие правительственные и финансовые посты, по-видимому, представляет собой попытку MБЗ обеспечить их постоянную лояльность, даже если они не были поставлены в очередь наследования. Данные о назначениях MБЗ от 29 марта свидетельствуют о том, что он стремится уменьшить влияние MБР и Дубая, коммерческого центра федерации, на решения по национальной безопасности. Дубай, в котором проживает большое количество людей иранского происхождения, многие из которых способствуют экспорту западных товаров в Исламскую Республику, долгое время скептически относился к жесткой позиции MБЗ по отношению к Тегерану. Спорный бракоразводный процесс по поводу опеки над детьми MБР с его бывшей женой, дочерью покойного короля Иордании Хусейна, сделал МБР уязвимым для давления со стороны Абу-Даби. Взаимные обвинения, которые всплыли в ходе разбирательства, в том числе то, что высокопоставленный британский судья счел «чрезмерным» домашним насилием, совершенным MБР в отношении его бывшей жены, нанесли ущерб международной репутации правителя Дубая. Тем не менее, несколько эмиратских экспертов отвергли новые назначения MБЗ как шаг против Дубая, отметив, что роль этого эмирата во внутренней политике правительства ОАЭ закреплена в законодательстве. На практике, по мнению экспертов, Дубай всегда уступал МБЗ  в вопросах национальной безопасности. Более того, роль вице-президента в иерархии федерации в значительной степени символическая, и, будучи заместителем премьер-министра в правительстве, Мансур превосходит по рангу премьер-министра в лице MБР. Также примечательно, что Федеральный верховный совет, состоящий из лидеров всех семи эмиратов, официально одобрил назначение шейха Мансура вице-президентом, что свидетельствует о небольшом разногласии по этому вопросу.

Кадровые ротации MБР могут также отражать попытку подготовить свое ближайшее окружение к более широким региональным вызовам — в частности, к растущему отдалению от Саудовской Аравии и ее фактического лидера наследного принца Мухаммеда бен Сальмана (MБС), который был ключевым союзником Абу Даби на многих фронтах. Существенные различия между MБСи MБЗ впервые появились в 2019 году, когда ОАЭ начали выводить свои сухопутные войска из конфликта в Йемене, что позже превратилось в поэтапный вывод всех войск.  Выход военных ОАЭ произошел через четыре года после того, как две монархии Персидского залива, предсказывая быструю победу, объединили силы для борьбы с  движением хоуситов, поддерживаемое Ираном. С тех пор ОАЭ и КСА еще больше разошлись во мнениях по Йемену, а их сепаратная дипломатия по прекращению конфликта ускорилась.  MБЗ хочет, чтобы любое мирное соглашение по Йемену позволило ОАЭ сохранить стратегический плацдарм на южном побережье страны, с которого ОАЭ могут продолжать проецировать мощь в Красное море для обеспечения безопасности морских путей из своих портов в остальной мир. Взгляд ОАЭ на Йемен отражает мнение MБЗ о том, что региональному влиянию Ирана необходимо противостоять даже после окончания войны в Йемене и при этом не вести переговоров с хоуситами (разногласия между ОАЭ и КСА по йеменскому досье вызваны  не позицией по вопросу прямых переговоров с хоуситами, а резко негативной реакцией Абу Даби по вопросу возрождения потенциала при поддержке КСА йеменского аналога «Братьев-мусульман» в лице партии «Ислах» и личными антипатиями MБЗ к просаудовским йеменским президентам – авт.). Тем не менее, за последние два года оба государства Персидского залива стремились улучшить отношения с Тегераном, и ОАЭ поддержали мартовское решение Саудовской Аравии о восстановлении полных дипломатических отношений с Исламской Республикой при посредничестве Китая(сами ОАЭ уже давно идут по этой модели выстраивания своих особых отношений с Ираном авт.). С планами официально пригласить президента Сирии Башара Асада на саммит Лиги арабских государств, который состоится в Эр-Рияде в мае, КСА, похоже, приняло позицию ОАЭ о том, что отношения с режимом Асада должны быть нормализованы, чтобы ослабить влияние Ирана в Сирии. Также сообщается, что MБЗ по-прежнему возмущен усилиями MБС в 2020 году преодолеть раскол с Катаром, который ОАЭ спровоцировали в 2017 году. Несмотря на некоторые сохраняющиеся разногласия, этот кризис был официально разрешен в начале 2021 года.

Проблемы добычи нефти также были в центре других разногласий между ОАЭ и Саудовской Аравией в последние месяцы. В конце 2022, лидеры ОАЭ дали понять  Вашингтону в частном порядке, что они выступали против решения Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и широкой ОПЕК+, (альянс ОПЕК и крупных производителей вне ОПЕК, в частности России) сократить добычу (сказать можно все что угодно, а решение о сокращении ОАЭ поддержали и тогда, и сейчас — авт.). Лидеры США квалифицировали сокращение производства  как еще одно доказательство правильности того, что саудовского наследного принца  следует рассматривать как «изгоя» в связи с его ролью в  убийстве журналиста-диссидента Джамаля Хашогги. После этого сокращения добычи представители Gulf energy говорят, что ОАЭ в частном порядке подтолкнули ОПЕК + к тому, чтобы позволить им производить больше, и в руководящих кругах ОАЭ возобновилось рассмотрение вопроса о полном выходе из ОПЕК. 1 апреля с. г. было объявлено о еще одном сокращении, меньшем, чем в ноябре.

При этом, как полагают американские эксперты, сейчас отношения между этими арабскими лидерами более чем прохладные. В качестве довода они указывают на то, что MБС и MБЗ организовали, казалось бы, конкурирующие арабские и многосторонние саммиты и другие встречи. В декабре MБЗ не присутствовал на арабском саммите с китайским лидером Си Цзиньпином в Эр-Рияде, отправив вместо себя правителя небольшого эмирата Фуджейра.  MБС не присутствовал на саммите лидеров Ближнего Востока в Абу-Даби в январе. Сообщается, что MБС позвонил сыну и братьям MБЗ, чтобы поздравить их с новыми ролями в иерархии ОАЭ, хотя он, по-видимому, не связывался с MБЗ напрямую после перестановок. Также отменена и традиционная ежегодная совместная соколиная охота двух лидеров.

Основные выводы

— Недавние кадровые назначения президента Объединенных Арабских Эмиратов и правителя Абу-Даби шейха Мухаммеда бен Заида Аль Нахайяна прояснили порядок преемственности во время серьезных региональных проблем.

— Ведутся дебаты о том, уменьшит ли влияние Дубая назначение второго вице-президента ОАЭ в лице принца  Мансура, который в этом качестве присоединится к лидеру эмирата Дубай и премьер-министру ОАЭ шейху Мухаммеду бен Рашиду Аль Мактуму.

— Назначение трех братьев и сына на дополнительные ключевые должности  MБЗ предпринимает на фоне растущих разногласий с главным союзником ОАЭ, Королевством Саудовской Аравии.

— ОАЭ и Саудовская Аравия расходятся во взглядах на условия урегулирования войны в Йемене, политику в Персидском заливе и политику в области добычи нефти, но они остаются едиными по большинству других региональных вопросов.