Совет Безопасности ООН (СБ ООН) не смог повторно санкционировать трансграничный механизм доставки гуманитарной помощи на северо-запад Сирии на прошлой неделе после того, как постоянные члены СБ ООН наложили вето на две конкурирующие резолюции. Первый проект, представленный Бразилией и Швейцарией и в конечном итоге ветированный Россией, продлил бы использование контрольно-пропускного пункта Баб-эль-Хава еще на девять месяцев. Конкурирующий проект резолюции, предложенный  Россией, на который в конечном итоге наложили вето Франция, Соединенное Королевство и Соединенные Штаты, предусматривал бы продление срока пересечения границы на шесть месяцев. Обе стороны обменялись обвинениями: посол США в ООН Линда Томас-Гринфилд назвала использование Россией права вето «актом крайней жестокости», в то время как российский представитель в Совете Безопасности возразил, что предложенная Бразилией и Швейцарией резолюция нарушает суверенитет Сирии и что «благословение» пересечения границы пойдет только на пользу террористам. Помощь удерживаемой оппозицией северо-западной территории была постоянным предметом споров во время конфликта в Сирии, который длится уже более десяти лет. Трансграничный механизм Баб-эль-Хава, первоначально созданный в 2014 году резолюцией 2165 СБ ООН, был одним из четырех пунктов пересечения границы, одобренных Советом Безопасности, которые позволяли доставлять помощь в Сирию. Ежегодный процесс обновления мандатов на пересечение границы в сочетании с трениями между постоянными членами СБ ООН привел к закрытию всех пунктов пропуска, кроме Баб-эль-Хавы, – до настоящего времени. Переговоры о разрешении трансграничного механизма были спорными в течение многих лет, поскольку политическая напряженность, связанная с Сирией, и дебаты о суверенитете сводили на нет усилия по поддержанию нескольких контрольно-пропускных пунктов открытыми и угрожали беспристрастной доставке помощи. Китай и Россия неоднократно выражали свое убеждение в том, что трансграничные поставки помощи подрывают суверенитет Сирии и что помощь должна доставляться из районов, удерживаемых правительством, в районы, неподконтрольные правительству на северо-западе или северо-востоке страны, или доставляться «через линию». Тем не менее, трансграничные поставки содержат меньшие, часто недостаточные объемы помощи, подвергаются нападениям на опасных маршрутах доставки, например, как один груз, заблокированный группой боевиков «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в России) и может подвергаться дискриминационной практике распределения. Правозащитные группы, такие как Human Rights Watch, задокументировали долгую историю препятствования сирийскому правительству доставке помощи через границу на территорию, удерживаемую оппозицией. Как государствами-членами, так и учреждениями ООН было отмечено, что полагаться только на трансграничные поставки недостаточно для удовлетворения растущих гуманитарных потребностей, особенно в районах, неподконтрольных правительству.

Как полагают американские эксперты, механизм трансграничной помощи, который, по данным ООН, доставляет 85% помощи на северо-запад Сирии, считается практически недействующим, что ставит под угрозу доставку помощи миллионам уязвимых сирийцев в этой части страны. Северо-западная территория особенно пострадала в результате более чем десятилетнего конфликта в Сирии, реальность которого усугубилась разрушительными землетрясениями в начале февраля, унесшими жизни тысяч людей. По данным Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ), 64% – 2,9 млн – из 4,5 млн, проживающих на северо-западе Сирии, в настоящее время являются перемещенными лицами, причем большинство из них неоднократно подвергались такому перемещению с 2011 года; 75% — 3,3 млн человек – испытывают нехватку продовольствия; и 42% – 1,9 млн человек – живут в переполненных лагерях для внутренне перемещенных лиц (ВПЛ). Продолжающаяся вспышка холеры и сильная жара, обрушившаяся на регион, еще больше усугубляют и без того острую гуманитарную ситуацию на этой территории. Неспособность продлить мандат ООН на пересечение границы  чревато углублением гуманитарного кризиса, поскольку 4 млн  человек – 90% населения, – которые для выживания полагаются на гуманитарную помощь, могут столкнуться с резким сокращением ее поставок. Не имея возможности полагаться на трансграничные программы и поставки из Турции, удерживаемый оппозицией северо-запад подчиняется правительству президента Сирии Башара Асада, который в прошлом в целом выступал против международных усилий по оказанию помощи северо-западной территории.

Через несколько дней после голосования в Совете Безопасности ООН сирийский посол при ООН Бассам Саббах объявил, что правительство решило предоставить ООН разрешение на использование контрольно-пропускного пункта Баб-эль-Хава для доставки гуманитарной помощи на северо-запад Сирии в течение шести месяцев при условии, что доставка помощи будет осуществляться «в полном сотрудничестве и координации с правительством». Правительство также поставило условие, что ООН не может поддерживать связь с «террористическими организациями» и их филиалами, и что распределение помощи координируется Международным комитетом Красного Креста и Сирийским арабским Красным Полумесяцем. Штаб-квартиры сирийских операций обеих организаций находятся в Дамаске, и их способность действовать строго контролируется сирийским правительством. В письме в Совет Безопасности УКГВ назвало два условия «неприемлемыми» для обеспечения «принципиальных гуманитарных операций», поскольку запрет на общение с группами, которые правительство Асада считает «террористическими», помешал бы ООН и другим организациям распределять помощь и взаимодействовать с необходимыми сторонами для проведения «безопасных и беспрепятственных гуманитарных операций». Более того, требование о том, чтобы поставки помощи контролировались Красным Крестом или Красным Полумесяцем, не рассматривалось УКГВ как ни независимое, ни практичное, поскольку эти организации не имеют присутствия на северо-западе Сирии. Направление помощи через Дамаск, конечная цель как сирийского правительства, так и его союзника России, ставит под угрозу дальнейшую инструментализацию гуманитарной помощи. Несмотря на недавние усилия по нормализации режима Асада, его хорошо задокументированные прошлые попытки превратить помощь в оружие для давления угрозой голода и подавления своих противников, а также другие зарегистрированные военные преступления и преступления против человечности, демонстрируют серьезность закрытия Баб-эль-Хавы и серьезные потенциальные последствия для гражданского населения на северо-западе. Кроме того, по словам старшего научного сотрудника Института Ближнего Востока Чарльза Листера, потенциальные усилия в рамках проекта резолюции Совета о механизме мониторинга и оценки, призванного удержать сирийское правительство от препятствования доставке помощи, скорее всего, встретят противодействие со стороны России. Еще предстоит выяснить, осуществятся ли альтернативные планы стран-доноров и международного сообщества по оказанию помощи, но невыполнение этого требования может привести к потере миллионов уязвимых сирийцев и принципов беспристрастной гуманитарной деятельности.

Основные выводы

— Совет Безопасности ООН не смог повторно санкционировать трансграничный механизм доставки гуманитарной помощи в Сирию на прошлой неделе после того, как постоянные члены Совета наложили вето на две конкурирующие резолюции, на одну из которых Россия, а на другую — Франция, Великобритания и США.

— Переговоры о разрешении трансграничного механизма были спорными в течение многих лет, поскольку политическая напряженность, связанная с Сирией, и дебаты о суверенитете сводили на нет усилия по поддержанию нескольких контрольно-пропускных пунктов открытыми и угрожали беспристрастной доставке помощи.

— Механизм трансграничной помощи считается недействующим, что ставит под угрозу доставку помощи миллионам уязвимых сирийцев, которые сталкиваются с массовым перемещением, отсутствием продовольственной безопасности, интенсивным воздействием климата и продолжающейся вспышкой холеры.

— Заявление сирийского правительства о предоставлении ООН разрешения на использование пункта пропуска еще в течение шести месяцев – в сложных условиях – демонстрирует уязвимость беспристрастной и независимой доставки помощи и ее дальнейшее вооружение.