Посол Индии в сентябре 2021 года встретился с главой политического офиса движения «Талибан» (запрещено в РФ) в Катаре. Хотя большинство наблюдателей сходятся во мнении, что встреча была проведена для обсуждения деталей процесса эвакуации, Нью-Дели также выразил обеспокоенность по поводу использования территории Афганистана экстремистскими формированиями для дестабилизации обстановки в Индии. Хотя МИД страны официально не придал этой встрече особого значения, она стала важным событием в политике Индии в отношении Афганистана. Некоторые аналитики считают, что «Талибан» будет гораздо более восприимчив к взаимодействию с Индией сегодня, в отличие от периода его первого прихода к власти в Афганистане в 1990-х годах, когда Нью-Дели напрямую поддерживал сопротивление. Движение также стремится добиться признания большего числа стран, к чему его побудила изоляция на региональном и международном уровне. Талибы заверили индийское правительство в том, что не допустят использования афганских территорий для совершения против страны терактов. Руководство движения также поддержало возобновление коммерческих рейсов, чтобы афганские студенты могли вернуться в Индию, и выступило за увеличение индийских инвестиций. Однако между странами по-прежнему существуют проблемы дипломатического характера. Еще в январе 2023 года талибы обратились к Индии с запросом об отправке своего посланника в Нью-Дели. Ранее сообщалось, что руководство движения предприняло около 14 попыток выдворить из дипмиссии посла, назначенного правительством Гани. Несколько месяцев спустя, в мае, глава политического офиса «Талибана» в Катаре Сухейль Шахин объявил о назначении нового посла в Индии. Министерство иностранных дел талибов еще в апреле издало приказ о замене назначенного правительством Гани Фарида Мамундзая Мохаммадом Кадир Шахом. Ранее Шах был торговым советником, и его назначение на пост главы дипмиссии подверглось критике со стороны посольства Афганистана в Индии. Посольство обвинило «Талибан» в умышленном распространении дезинформации о назначении нового посла, призвав правительство Индии «предпринять разумные и соответствующие шаги в соответствии с дипломатическими нормами». Хотя сам Шах пытался дистанцировать свое назначение от решения Исламского Эмирата, основанием для его утверждения в должности посла является письмо, подписанное Муттаки в апреле. Позиция Нью-Дели в этой борьбе за власть была довольно сдержанной, а МИД классифицировало вопрос как «внутреннее дело» талибов. Этот относительно мягкий ответ и отказ в прямой поддержке той или иной стороны демонстрируют прагматизм Нью-Дели во взаимодействии с Афганистаном. Индия принимает участие в региональных и международных инициативах, таких как консультации Московского формата, чтобы сформулировать свой политический подход к Афганистану, работать над созданием глобального и регионального консенсуса о том, как лучше всего справиться с ситуацией, а также укрепить авторитет в качестве важного игрока на международной арене. Индия всегда полагалась на поддержку других стран, особенно в сфере безопасности, для достижения своих целей в Кабуле. Однако такая опора работает только в том случае, когда интересы региональных и внерегиональных держав совпадают с интересами Нью-Дели. Когда США и их союзники ушли из Афганистана, начало усиливаться соперничество между Вашингтоном и Пекином. Кроме того, в этот период усилился конфликт между Россией и США. Поскольку Россия и Китай теперь являются двумя ключевыми игроками в регионе наряду с Ираном, среди аналитиков ходят слухи о намерениях Москвы и Пекина заполнить вакуум, оставленный Вашингтоном, и расширить свое влияние. На подобные мысли наталкивает и то, что Россия и Китай активно взаимодействуют с «Талибаном», по крайней мере, с 2015 года. Оба игрока следуют двойной стратегии: они ведут ограниченное взаимодействие с талибами, воздерживаясь от явной критики их режима, и в тоже время осознают исходящую со сторону движения террористическую угрозу. Целью подобного взаимодействия является в том числе стремление получить стратегическое влияние в Центральной Азии. Хотя долгосрочные интересы Китая и России могут расходиться, в краткосрочной перспективе оба государства стремятся ограничить влияние США и их союзников в регионе. В целом, угроза терроризма могла бы стать объединяющим фактором для стран региона, однако эффективному сотрудничеству могут препятствовать политические и иные разногласия. Так, Россия и Китай воздержались от голосования по резолюции 2593 Совета Безопасности ООН. Москва не согласилась с исключением из ее проекта названий таких группировок, как «Исламское государство» (запрещено в РФ) и «Исламистское движение Восточного Туркестана». Россия также возражала против депортации квалифицированных кадров, которые помогли бы в восстановлении Афганистана. И Пекин, и Москва подчеркнули отсутствие каких-либо упоминаний о замораживании США резервов Центрального банка Афганистана после падения в Кабуле прозападного режима. Стороны утверждали, что резолюция разрабатывается с целью переложить вину за хаос последних 20 лет с США на «Талибан». Для Китая уход Вашингтона привел к дальнейшему ухудшению ситуации в сфере безопасности, что подчеркнуло необходимость сотрудничества международного сообщества с талибами.