Сентябрь 2023 год увенчался очередным этапом возвращения Нагорного Карабаха в состав Азербайджана. Обратимся к тем оценкам, которые звучат со стороны турецких изданий и аналитиков по поводу дальнейшего развития ситуации как в самом Нагорном Карабахе, так и на Южном Кавказе.
Продолжаем рассматривать комментарии турецких обозревателей. В частности, мы остановились на материале известного военно-политического специалиста, эксперта Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) Мурата Аслана. Его публикация вышла в стандартном для Фонде формате «5 (базовых – И.С.) вопросов» под заголовком «Карабахский кризис: что будет дальше?».
Завершает публикацию пятый вопрос, посвященный тому, какую стратегию в Нагорном Карабахе следует взять на вооружение самой Турции.
Цитируем:
«Турция никогда не оставляла Азербайджан в одиночестве в политическом, военном и экономическом плане. Одной из двух предпосылок возможной нормализации отношений (Турции – И.С.) с Арменией является подписание Арменией справедливого мирного соглашения в соответствии с территориальной целостностью Азербайджана. Второе условие – Армения признает территориальную целостность Турции и перестанет приводить аргументы, основанные на так называемых претензиях.
С этого момента необходимость интеграции Армении в международное сообщество для регионального мира и процветания станет важной стратегией Турции.
Тот факт, что Шушинская декларация, подписанная администрациями Анкары и Баку 15 июня 2021 года, была сформирована на оси альянса, ясно выражает азербайджаноцентричный подход Турции.
В этом контексте, для понимания стратегического мышления Анкары, необходимо упомянуть визит президента Реджепа Тайипа Эрдогана в Нахичевань 25 сентября 2023 года и подписание совместно разработанных с Азербайджаном проектов. Встреча в Нахичевани, воплощающая ожидания администраций Анкары и Баку в отношении Зангезурского коридора, подчеркивает модель взаимодействия в регионе, в которую может быть включен Ереван для прочного мира. По сути, железнодорожный проект, одно из подписанных соглашений, соединяет Турцию и Азербайджан через Нахичевань, а также позволяет Армении принять участие в этом уравнении. По этой причине стратегия Турции в отношении Армении основана на инклюзивной, а не эксклюзивной модели».
Последнее безусловно нуждается в комментарии.
Включение / возвращение / реинтеграция (термин, в контексте нашего обсуждения, значения не имеет) Нагорного Карабаха в состав Азербайджана знаменует собой переход в завершающую фазу процесса установления нового баланса сил на Южном Кавказе.
Советские связи продолжают стремительно истончаться (не просто до состояния утраты значимости, а до значимости со знаком «минус», когда нахождение республик в составе СССР сами республики, на официальном уровне, склонны характеризовать в качестве «оккупации»), а доминирующее влияние в Южном Кавказе начинает играть Турция, которая и претендует на роль «главного оператора» южно-кавказской платформы, включающей кроме самой страны три бывших Советских республики — Грузию, Армению и Азербайджан.
Прошлая ведущая роль России на этом пространстве намертво связана взаимной фрустрацией и территориальными вопросами с Грузией и с Арменией.
В случае Азербайджана речь идет об «обратном влиянии» — не России в Азербайджане, а последнего в России посредством влиятельной диаспоры. Обратное, то есть влияние России на азербайджанскую повестку, не работает.
Про Иран, в контексте платформы стабильности на Южном Кавказе пока сказать нечего, однако, прогноз таков, что вряд ли ему удастся стать несущей конструкцией южно-кавказских процессов, скорее «по касательно», то есть, возможно опосредованное, но не решающее влияние.
Для Турции сейчас, как, собственно, и отметил турецкий автор, принципиально важным является подписание мирного договора Азербайджана с Арменией, нормализация турецко-армянских отношений с открытием границ и началом торговли и инвестиций. Как несравненно более мощная экономика, экономика турецкая получит свою заметную рыночную долю, читай влияние в Армении и включит армянскую сторону в свои интеграционные процессы в регионе.
При этом, следует заметить и ещё одно обстоятельство, а именно нынешнюю российскую позицию по Нагорному Карабаху. Вот что на эту тему пишет информационное агентство Турции «Анадолу» в материале под заголовком «Россия призывает Азербайджан и Армению подписать мирный договор».
Цитируем:
«Москва выступала за подписание мирного договора между Азербайджаном и Арменией после разрешения карабахского кризиса.
Что касается работы российского миротворческого контингента в Карабахском регионе, то этот вопрос будет обсуждаться с властями Азербайджана, сообщил на пресс-конференции в Москве в пятницу пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков.
«Пока на этот вопрос вряд ли кто-то ответит, поскольку сейчас речь идет о миссии, которая находится на территории Азербайджана. Это будет предметом нашего обсуждения с азербайджанской стороной», — сказал он».
Итак, заметим немаловажная: официальная российская дипломатия выступает и активно содействует подписанию мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном, что является абсолютно разумной и гуманистической позицией. Однако, ситуация заключается в том, что Россия следует в фарватере других игроков, в первую очередь, Турции и Азербайджана, а не прокладывает свой фарватер сама. Более того, не Россия является инициатором, держателем и даже интересантом тех проектов, которые реализуются в регионе Южного Кавказа. Эти проекты идут мимо России, а, следовательно, российская позиция, которая должна быть проводником не только гуманистических ценностей, но и российских интересов, работает только на первое.
Ещё одним автором Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции, который откликнулся на события в Нагорном Карабахе стал Мурат Ешильташ, военно-политический эксперт Фонда. Им 29.09.23 была опубликована статья под характерным заголовком «Пост-карабахский геополитический ландшафт на Кавказе».
Цитируем автора:
«44-дневная война между Азербайджаном и Арменией в 2020 году, завершившаяся победой Баку, вызвала значительный сдвиг в геополитическом ландшафте Кавказского региона после холодной войны. Успешные усилия Азербайджана частично положить конец армянской оккупации Карабаха имели два важных последствия.
Во-первых, это укрепило внутреннее единство Баку и постепенно повысило его статус регионального игрока. Во-вторых, существенная поддержка Турцией военных операций Азербайджана в Карабахе и последующая Шушинская декларация укрепили стратегическое партнерство между двумя странами, что потребовало внимания всех заинтересованных сторон в регионе.
Эта ситуация побудила Армению пересмотреть свою внешнюю политику, а России пришлось адаптироваться к меняющемуся ландшафту. Иран, не сумев отреагировать на победу Баку так, как ему хотелось, последовательно выражал недовольство новой ситуацией. Другие региональные игроки, такие как Грузия, воспользовались вакуумом, созданным продолжающимся конфликтом России на Украине, интерпретируя военную интервенцию Азербайджана как возможность решить свои собственные проблемы.
Следовательно, победа в Карабахе придала региону новую динамику».
Итак, заметим, что два ключевых игрока, согласно размышлениям турецкого автора, оказались в лучшем случае перед лицом необходимости «адаптироваться» с возможностью лишь выражать «недовольство». Речь идет о России и об Иране. В свою очередь, Грузия и Азербайджан пользуются таким фактором, как отвлеченность России войной на Украине.
Продолжаем цитирование:
«Недавняя контртеррористическая операция, начатая Азербайджаном для обеспечения соблюдения положений трехсторонней декларации, подписанной между Россией, Арменией и Азербайджаном после карабахской войны, полностью изменила статус-кво, навязанный Азербайджану со времен холодной войны, породив новый региональный геополитический ландшафт.
Одним из примечательных аспектов посткарабахской геополитики является эволюция турецко-азербайджанского партнерства в стратегическую интеграцию. Обе страны описывают свои отношения как «одна нация, два государства», и этот дискурс создает между ними прочную социологическую основу.
Это единство коренится, прежде всего, в этнических и политических факторах. В политическом плане и государства, и общества рассматривают Армению как своего исторического «другого», хотя это противостояние взаимно. Другими словами, для Армении турки также рассматриваются как свои исторические «другие». С освобождением Карабаха основа этого взаимного антагонизма может ослабнуть, потенциально открывая путь к примирению между Турцией, Азербайджаном и Арменией в Кавказском регионе».
Подчеркнем мысль турецкого автора: Армения является историческим антагонистом Турции, которая, развивая мысль, мешает реализации Турцией своих планов в регионе. Турецкое примирение с Арменией, с этой точки зрения, есть ничуть не меньшая, а даже более значимая победа турецко-азербайджанской оси в регионе. Поскольку она снимает барьер для реализации значимых логистических проектов.
Относительно масштабов турецко-азербайджанских связей, автор говорит о следующем:
«Ожидается, что военные, политические и экономические аспекты турецко-азербайджанских отношений, существовавшие до карабахского конфликта, продолжат укрепляться, становясь важной динамикой в посткарабахской региональной геополитике. В военном отношении две страны не только усиливают военный потенциал Азербайджана посредством соглашений об оборонной промышленности, но также расширяют свое военное сотрудничество до взаимных обязательств в области обороны, как видно из Шушинской декларации. Это означает, что обе страны обязуются защищать друг друга в случае конфликта.
Эта позиция была подтверждена во время недавнего карабахского кризиса, когда Турция предостерегла от поддержки Ираном Армении и заверила Азербайджан в защите.
Возможности азербайджанской армии также сделали ее важнейшим региональным игроком. В политическом и экономическом плане азербайджано-турецкие отношения становятся новой осью посткарабахского регионального геополитического ландшафта. Их сотрудничество в энергетических проектах, включая транспортировку туркменского газа в Турцию через Каспийское море и Азербайджан, может повысить известность обеих стран в регионе, особенно если откроется Зангезорский коридор, что потенциально повлияет на Центральную Азию».
Как мы и говорили, Турция и Азербайджан видят себя новой осью силы на Южном Кавказе и доведение ситуации с Нагорном Карабахом до логической развязки с нормализацией отношений с Арменией способно окончательно закрепить их в этом статусе.
Продолжаем цитирование:
«Однако расхождения в позициях региональных и международных игроков в посткарабахской геополитике также вносят неопределенность. Поиск нового направления внешней политики в Армении является одной из неопределенных динамик. Критика России премьер-министром Армении Николом Пашиняном, совместные военные учения с США и антироссийские меры могут поставить Армению в деликатное положение между Россией и Западом. Хотя доверие к Москве в армянском обществе ослабло из-за таких событий, как война на Украине и карабахский конфликт, Россия остается важнейшим партнером.
Поэтому Россия, скорее всего, будет играть решающую роль во внешней политике Армении.
Тем не менее, учитывая вовлеченность России в войну на Украине и другие проблемы на Кавказе, ее эффективность остается под вопросом. Хотя существует потенциал для того, чтобы турецко-азербайджанская ось сбалансировала региональное участие России, ни Турция, ни Азербайджан не могут следовать такой ориентации в ближайшем будущем. Самым актуальным вопросом на данном этапе является потенциальное развитие внутренней политики Армении, где ремобилизация националистического дискурса после поражения в Карабахе может помешать адаптации Армении к новой ситуации и продлить мирный процесс».
Итак, отметим следующее: турецкая сторона, по-прежнему, весьма осторожно высказывается в отношении российского влияния на Армению. Собственно, с учетом продолжающегося членства Армении в ЕАЭС и в ОДКБ, это не лишено смысла. Достаточно аккуратно турецкий автор говорит о балансировании Турцией и Азербайджаном «регионального участия России». Иными словами, речь идет о превращении двух сторон в «балансир» России, где обе стороны являются равновеликими по своему военно-политическому потенциалу.
Говоря о позиции Ирана, турецкий автор отмечает следующее:
«Действия и позиция Ирана также вносят неопределенность в посткарабахскую геополитику.
Поддержка Ираном Армении мотивируется геополитическими соображениями и проблемами идентичности. Тегеран рассматривает поддержку Армении как средство противодействия формирующемуся центру силы, созданному в результате турецко-азербайджанского партнерства, который он воспринимает как угрозу своей идентичности.
Усилия по созданию Зангезурского коридора могут подорвать экономическое влияние Ирана в регионе и привести к экономическим потерям. Создание коридора, который установит прямую сухопутную связь между тюркским миром и Турцией, рассматривается как еще одна угроза для Ирана.
Следовательно, Иран должен переопределить свою позицию в посткарабахской региональной геополитике.
Иран может решить стать спойлером и дестабилизатором или занять позицию, способствующую региональной стабильности. Если Иран решит перенести свое соперничество с Турцией с Ближнего Востока на Кавказ и будет рассматривать Азербайджан как конкурента, он может сыграть значительную роль в формировании посткарабахской региональной геополитики».
Итак, вплоть до настоящего момента Иран не сказал своего слова в конфликте в Нагорном Карабахе, однако, как можно заметить, турецкий автор допускает возможность того, что ИРИ выступят не впрямую, но в качестве скрытого спойлера процессов на Южном Кавказе, влияющего на региональную повестку против укрепляющейся турецко-азербайджанской оси.
Следующий момент, о котором говорит турецкий автор:
«Еще одним источником неопределенности является будущее процесса нормализации отношений между Турцией, Арменией и Азербайджаном.
Переговоры о нормализации отношений между Турцией и Арменией могут пройти легче, если карабахский конфликт будет решен. Хотя процесс нормализации охватывает вопросы, выходящие за рамки Карабаха, открытие пограничных переходов может принести экономические выгоды сторонам, потенциально ускоряя политическую нормализацию. Однако существует риск того, что антитюркская армянская политика, включая международное армянское лобби, может помешать этому процессу. Если Армения и Азербайджан смогут достичь политического компромисса, нормализация может произойти быстрее, что будет стратегически способствовать региональной стабильности.
Наконец, крайне важно подчеркнуть роль Соединенных Штатов и Европы, особенно Франции, в посткарабахской геополитике. Если эти страны воспринимают регион как арену конкуренции с Россией и Турцией, это может превратить регион в конкурентную стратегическую среду. Подобный сценарий повысит вероятность конфликта, усугубит региональную неопределенность и усугубит кризис, возникший в результате вмешательства России в дела Украины.
В заключение отметим, что посткарабахская геополитика меняет региональную динамику, вынуждая всех региональных игроков пересматривать свои позиции в ответ на меняющуюся ситуацию».
Заметим, что вмешательство США и ЕС (Франции) в процессы в Нагорном Карабахе, как отмечает турецкий автор, могут превратить региона в «конкурентную среду». Иными словами, «поджечь регион», ставя под сомнение те интеграционные процессы, которые продвигает Турция. Пусть и невольно, ставя перед собой главную цель ослабление и отвлечение России ещё на одну зону эскалации.