В конце февраля в Нью-Дели прошли официальные переговоры на уровне секретарей министерств иностранных дел Пакистана и Индии, в которой приняли участие Салман Башир/ Salman Bashir и Нипурама Рао/Nirupama Rao соответственно.

В целом, многие политологи сдержанны в своих оценках, но отмечают, что, если это не прорыв, то «новый отсчет во взаимоотношениях между Пакистаном и Индией».

Большинство индийских газет охарактеризовало встречу как «новый раунд старой истории», но главное все же было достигнуто — за последние 14 месяцев после трагических событий в Мумбае 26-29 ноября 2008 г., когда боевики захватили несколько гражданских объектов в городе, а жертвами теракта стали 163 человека, состоялись первые официальные переговоры. В первые минуты после событий Индия открыто заявила о причастности к ним террористических организаций, базирующихся в Пакистане, в частности Лашкар-е-Тайба. Международные аналитики видят несколько объективных и субъективных причин необходимости проведения пакистано-индийских переговоров; и участники, хрестоматийно преследуя цели межгосударственного развития (давняя кашмирская проблема, торговое сотрудничество между двумя странами, распределение вод Инда, пограничная напряженность и т.д.), одновременно приближаются к решению региональных проблем. Это борьба с терроризмом и безопасность региона в целом, афганский конфликт, поставки углеводородного сырья для быстроразвивающихся экономик Индии и Китая; транспортные коридоры; снабжение населения питьевой водой; рост ядерного потенциала и другие.

С приходом к власти в Исламской Республике Пакистан в феврале 2008 г. гражданского руководства Индия заняла выжидательную позицию в отношениях с соседом.

Активный двусторонний политический диалог на высшем уровне был возобновлен в мае того же года. В мае – июне 2008 г. состоялся обмен визитами глав внешнеполитических ведомств Пакистана и Индии, была достигнута договоренность о проведении пятого раунда двустороннего комплексного диалога в конце июля 2008 г.

В начале сентября 2008 г. после избрания президентом ИРП лидера правящей Пакистанской народной партии Асифа Али Зардари, в том же месяце 25 сентября в рамках участия в работе 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН состоялась его встреча с премьер-министром Индии М. Сингхом. Глава ИРП подтвердил, что новое правительство Пакистана будет придерживаться обязательств, взятых на себя бывшим президентом Первезом Мушаррафом 6 января 2004 г. Основные положения договоренностей состоят в том, что на подконтрольной Исламабаду территории Кашмира не должна проводиться какая-либо террористическая деятельность, направленная против Индии. Стороны признали, что «в последнее время пакистано-индийские мирный процесс фактически остановился», и согласились с необходимостью его возобновления1.

В ходе переговоров Зардари – Сингх в 2008 г. были согласованы графики двусторонних встреч на уровне первых заместителей глав внешнеполитических ведомств, а также консультаций в рамках общего антитеррористического механизма с целью обеспечения выполнения соглашения о прекращении огня на границе. Была достигнута договоренность о возобновлении пограничной торговли, начинания с 21 октября 2008 г., на двух участках пакистано-индийской границы в Кашмире (Сринагар – Музаффарабад, Пунч – Равалкот).

Ноябрьский теракт 2008 г. в Мумбае «обрубил» возобновившиеся встречи на высшем уровне между Пакистаном и Индией; степень напряженности в двусторонних отношениях снова стала очень высокой.

Диалог был восстановлен спустя много месяцев, 16 июня 2009 г., когда в рамках очередного саммита Шанхайской организации сотрудничества/ШОС, проходившего в Екатеринбурге, состоялась рабочая встреча между президентом Пакистана Асифом Али Зардари и премьер-министр Индии М. Сингхом. Нью-Дели, развернувший активную деятельность на международной арене с целью оказания давления на Пакистан, не признал конкретных результатов Исламабада в деле расследования теракта. Тем не менее в принципиальном плане стороны подтвердили необходимость возобновления контактов на официальном уровне.

В последние месяцы пакистано-индийские отношения оставались фактически замороженными. В качестве условия возобновления комплексного диалога с Пакистаном Индия выдвигала «тщательное расследование и привлечение к ответственности лиц, причастных к мумбайским терактам».

В начале текущего года, когда только обозначились перспективы пакистано-индийских переговоров, развернулась дипломатическая борьба за список вопросов, предложенных к обсуждению. Нью-Дели, например, всячески сопротивлялся включению в план переговоров кашмирского вопроса. «Мы хотим диалога, мы хотим значительного диалога, если Индия сократит повестку дня или сузит ее. Если она будет исходить из своих сиюминутных интересов, я боюсь, мы не достигнем значительного прогресса», — заявил министр иностранных дел Пакистана Шах Мехмуд Куреши/ Shah Mehmood Qureshi. Ему вторил секретарь внешнеполитического ведомства Салман Башир, подчеркивая, что «Индия и Пакистан должны начать комплексный диалог только в том случае, если он базируется на принципах равенства, суверенитета и взаимного уважения»2.

Индийская сторона пошла на переговоры только после того, как Пакистан предпринял действия в отношении групп террористов, действующих на ее территории. Министр иностранных дел Индии С.М. Кришна/S.M. Krishna заявил, что в целом переговоры с Пакистаном есть «воодушевляющий шаг, но ожидается, что Исламабад сделает больше в вопросе обуздания боевиков»3.

Во время переговоров Пакистан и Индия совместно подчеркнули «важность решения срочных гуманитарных вопросов, таких как решение водных споров, возобновление двусторонней торговли, освобождение рыбаков и заключенных, находящихся в каждой из стран, и т.д.»4.

Несмотря на срочность решения этих вопросов, каждая сторона высказала свои приоритеты, которые в совокупности заняли большую часть и времени, и внимания на переговорах. Нью-Дели выдвигал на первый план вопросы терроризма и сделал запрос «о передаче 33 террористов пакистанской национальности, включая двух действующих офицеров пакистанской армии». Также был поднят вопрос в отношении Хафиза Саеда/ Hafiz Saeed, лидера организации Jamaat-ud-Dawaah, обвиняемого Нью-Дели в мумбайском теракте5.

Исламабад во время встречи делал акцент на урегулировании кашмирского вопроса, а в ответ на «раздраженность» Нью-Дели в вопросе терроризма подчеркнул, что сам сталкивается той же проблемой и несет в результате терактов тяжелые потери, в том числе среди мирного населения. Но в то же время пакистанская сторона подчеркивала, что в вопросе борьбы с терроризмом «может сделать больше только в случае возобновления полномасштабного диалога обеими сторонами»6. Кроме того, Исламабад обвинил Индию во вмешательстве во внутренние дела в пакистанской провинции Белуджистан, индийская сторона это обвинение отвергла.

Обе страны, в истории которых насчитываются, начиная с 1947 г., уже три войны, несмотря на взаимное понимание необходимости двусторонних контактов, не возлагали больших надежд на их продуктивность. По окончании переговоров не было принято какого-либо совместного заявления, но в то же время было высказано намерение встретиться вновь на саммите в столице Бутана в апреле с.г. Но для и Исламабада, и для Нью-Дели, и для региона в целом важен сам факт возобновления переговоров на официальном уровне.

Мировая пресса, хваткая до сенсаций, уделяла столько же места и времени мини-саммиту, столько и его итогам.

Индийская сторона в лице официального участника переговоров Нипурама Рао, секретаря Министерства иностранных дел Индии, заявила, что «мы сделали первый шаг в направлении восстановления доверия», но подчеркнула, что они представляют собой «преждевременный порыв для восстановления широкой двусторонней дискуссии»7.

Министр иностранных дел Индии С.М. Кришна заявил, что «правительство убеждено, мы не должны закрывать дверь диалогу с Пакистаном, который содержит огромный потенциал для прогресса и процветания всего региона»8.

Пакистан со своей стороны, как отмечают политологи, из состоявшихся переговоров вынес двойственное чувство: с одной стороны, удовлетворение возобновлением переговоров, а с другой — определенное сожаление их безрезультатностью. Больший оптимизм, чем Исламабад и Нью-Дели, в вопросе возобновления переговоров выразил Вашингтон, а за ним и Евросоюз. Госсекретарь США Х. Клинтон заявила, что «мы воодушевлены возобновлением прямых переговоров»9.

Вашингтон добился ощутимых результатов своей многомесячной работы в регионе. Газета «Нью-Йорк таймс» так охарактеризовала их итог: «Сокращение напряженности между двумя странами рассматривается как благо для администрации Барака Обамы, которая была озабочена нежеланием пакистанской армии перебрасывать войска с восточной границы для борьбы против боевиков движения «Талибан» с тем, чтобы повысить безопасность на ее западной границе с Афганистаном»10.

Бесспорно, можно приветствовать сближение спорных позиций двух стран региона по многим вопросам, но каждая из них будет отстаивать собственные интересы и Нью-Дели в одночасье не перейдет с «позиции враг» в «позицию друг» для Исламабада. Не прошли незамеченными слова бывшего генерала-президента ИРП Первеза Мушаррафа, который в преддверии переговоров призвал нынешнее руководство пакистанской армии «не ослаблять» западные границы. Не осталось без внимания аналитиков и заявление Постоянного комитета по обороне сената, верхней палаты парламента Пакистана, о том, что, «если Индия увеличила военный бюджет, то и Пакистан должен увеличить статьи расхода с тем, чтобы отражать вызовы на границе»11.

1. Dawn 07.01.2004.

2. Dawn 25.02.2010.

3. Dawn 26.02.2010.

4. The Frontier Post 27.02.2010.

5. ВВС 26.02.2010, The New York Times 26.02.2010.

6. ВВС 26.02.2010.

7. The New York Times 26.02.2010.

8. The Frontier Post 27.02.2010.

9. ВВС 26.02.2010.

10. The New York Times 26.02.2010.

11. The Frontier Post 24.02.2010.