Усиление антишиитской агрессии в 2013 году

В 2013 году борьба группировки «Лашкар-е-Джангви» (LeJ) против шиитов вступила в новую фазу. Курд и Бадини основали ее самое радикальное подразделение, известное как «Фракция Саиф Улла Курд» в Белуджистане. В том же году от рук боевиков LeJ погибли сотни паломников-шиитов по пути в Иран в приграничных районах Белуджистана. Члены фракции также начали проявлять агрессию в адрес хазарейской шиитской общины в столице провинции Кветте. Тогдашний главарь террористической организации «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП, запрещена в РФ) Хаким Улла Мехсуд предложил Курду возглавить ее подразделение в Белуджистане, если он присоединится к ТТП. Однако лидер LeJ в очередной раз отклонил это предложение, так как основным фокусом его группировки должно было оставаться религиозное насилие. Примерно в это же время Чото и Бухари перебрались в Вазиристан и разбили там лагеря при поддержке боевиков «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) и ТТП. Хотя и Чото, и Бухари имели тесные связи с ТТП Мехсуда и «Аль-Каидой» в Вазиристане, LeJ сохранила свою автономию, управляя независимыми сетями в Карачи и Пенджабе. Принято считать, что в этот период боевики LeJ совершили серию атак, ответственность за которые взяли на себя обе вышеупомянутые группировки. Этот феномен мы увидим позже в случае с LeJ и региональным подразделением «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ), известного как «ИГ-Хорасан». Когда пакистанские военные вторглись в опорные пункты боевиков в Южном и Северном Вазиристане и на остальной территории племенного пояса, оба лидера LeJ (Чото и Бухари) бежали в Пенджаб и Карачи. Примерно в это же время в регионе начал появляться транснациональный филиал ИГ, руководство которого придерживалось более жесткой и бескомпромиссной идеологии, чем «Аль-Каида». Приход в регион «ИГ-Хорасан» поставил под угрозу безопасность Пакистана из-за возможных альянсов с местными антишиитскими группировками. Пытаясь предотвратить возникновение подобных союзов, пакистанские силы безопасности снова начали контртеррористическую операцию против сторонников и боевиков LeJ в городских районах. Например, в июле 2015 года Малик Исхак и его сын были ликвидированы вместе с другими боевиками группировки в Пенджабе. Точно так же целью военных стал Чото, который был убит вместе с двумя своими заместителями в январе 2017 года, а Бухари был арестован в феврале 2016 года в Карачи и до сих пор находится под стражей.

Связи «Лашкар-е-Джангви» с международными террористическими организациями

В эпоху после терактов в США 11 сентября2002 г. LeJ стремилась установить тесное оперативное и тактическое сотрудничество с различными экстремистскими организациями, которые могли бы помочь ей пережить контртеррористическое давление в регионе. Для этого руководством группировки были установлены контакты с движением «Талибан» (запрещено в РФ), «Аль-Каидой», ТТП и различными арабскими экстремистскими формированиями. Хотя эти взаимоотношения и способствовали активизации подрывной деятельности LeJ, со временем значительные потери среди боевиков ослабили группировку. Поскольку LeJ пыталась выжить за счет сотрудничества с другими экстремистскими организациями, неудивительно, что в конце 2014 года ее руководство заинтересовалось появлением в регионе «ИГ-Хорасан», добившегося успеха в заключении союзов с высокопоставленными боевиками ТТП и «Аль-Каиды». В качестве подходящего партнера для установления контактов с «ИГ-Хорасан» на первый план вышла фракция LeJ-A. «ИГ-Хорасан» не только уделяла приоритетное внимание уничтожению шиитского населения, но и была известна своей агрессивной антинационалистической риторикой. Это предоставило бы LeJ беспрецедентную возможность объединиться с террористической организацией, которая разделяла ее главные приоритеты и активно искала соратников. Юсуф Мансур Хурасани, который в то время реорганизовал LeJ-A и базировался в прилегающих к Белуджистану провинциях Афганистана, возглавил серию терактов в Белуджистане, ответственность за которые взяло на себя «ИГ-Хорасан», а представитель LeJ-A Али бин Суфиян провозгласил союз с группировкой. Комплексный анализ ситуации демонстрирует, что утилитарный подход LeJ к созданию альянсов и ее враждебность по отношению к пакистанскому государству были двумя ключевыми факторами, которые привели к установлению тесных оперативных связей между LeJ и «ИГ-Хорасан». Учитывая склонность LeJ совершать теракты от имени других группировок в обмен на ресурсы, как это делалось раньше, исследователи приходят к выводу, что LeJ согласовала свои приоритеты с целями «ИГ-Хорасан», по крайней мере, в первые годы его существования. Хорасани, который содействовал организации терактов «ИГ-Хорасан» в Белуджистане, ушел в подполье после того, как на него было совершено покушение в афганской провинции Забуль. Согласно некоторым источникам, это могло произойти из-за запланированного слияния LeJ-A и «ИГ-Хорасан». С июля 2018 года, когда пакистанскими силами безопасности был ликвидирован Барухи, число нападений «ИГ-Хорасан» на территории Белуджистана значительно снизилось. Смерть Барухи, вероятно, подорвала способность организации осуществлять теракты на территории провинции, поскольку ранее нападения фактически осуществляли боевики LeJ от имени «ИГ-Хорасан». Еще одним фактором, повлиявшим на снижение числа терактов, могло быть то, что примерно в это же время боевики «ИГ-Хорасан» находились под растущим контртеррористическим давлением в своих опорных пунктах в провинции Нангархар в Афганистане, и это могло привести к перемещению боевиков из Пакистана для усиления основной части группировки в Афганистане. Наконец, снижение числа нападений «ИГ-Хорасан» в Белуджистане отчасти связано с реорганизацией подразделений ИГ регионе, в частности, создания «ИГ-Пакистан» и «ИГ-Хинд» в мае 2019 года.

«Лашкар-е-Джангви» сегодня

Анализ деятельности «Лашкар-е-Джангви» до и после событий 11 сентября позволяет выделить несколько важных моментов.

Во-первых, LeJ остается одной из самых стойких и агрессивных террористических группировок в регионе и, вероятно, именно она сыграла центральную роль в обострении межконфессионального насилия на территории Пакистана. В разное время LeJ демонстрировала незаурядную способность пересматривать собственную стратегию, налаживать контакты и расширять свои целевые приоритеты, чтобы выдержать контртеррористическое давление.

Во-вторых, хотя исламистская идеология LeJ пересекается с идеологией других радикальных формирований в регионе, группировка демонстрирует стремление оставаться автономной, даже если ее отдельные фракции тесно сотрудничают с другими экстремистскими организациями.

В-Третьих, сотрудничество с ИГ, которое конкурирует в регионе с «Талибаном» и «Аль-Каидой», подчеркивает готовность группировки содействовать операциям любой террористической организации, приоритеты которой могут прямо или косвенно способствовать усилению позиций самой LeJ.