Недавнее высказывание президента Афганистана Хамида Карзая о том, что следует «оставить политику и присоединиться к движению «Талибан» в случае дальнейшего оказания давления извне», многих политиков на Западе заставило задуматься о правильности выбранной высокой афганской фигуры в американской стратегии АфПак(а), а также о дальнейшем усилении роли «ключевого союзника» Международных сил содействия безопасности /МССБ – Пакистана. Исламабад со своей стороны выполняет обязательства, взятые в рамках борьбы с международным терроризмом в регионе.
Напомним что План урегулирования отношений с движением «Талибан», который в свою очередь является частью стратегии АфПак, был представлен международной общественности лидером Афганистана еще в январе с.г. на Лондонской конференции. Программа взаимодействия с талибами включала фактически две составляющие: урегулирование и интеграцию. Позиция «урегулирование» предусматривала взаимодействие с «умеренными» талибами, т.е. «признающими конституцию Афганистана, сложившими оружие и не поддерживающими связь с террористической организацией «Аль-Каида»». Позиция «интеграция» предусматривала предоставление «экономических возможностей «умеренным» талибам для инкорпорирования в социальную и экономическую жизнь страны»; иными словами — экономическую мотивацию для сложивших оружие талибов с целью дальнейшего их включения в социально-политическую жизнь страны. На это международное сообщество выделило 500 миллионов долларов.
Назначенный в начале текущего года на пост министра внутренних дел Афганистана Ханиф Атмар/Haneef Atmar сразу же взял курс на мирный переговорный процесс с различными внутриафганскими политическими силами, включая «умеренных» талибов. В последние годы они учредили свои параллельные административные структуры практически во всех 34 провинциях страны. Но на практике в переговорный процесс давно были включены и первые лица движения «Талибан», которые выдвинули ряд условий.
США последовательно дистанцировались от любых переговоров с руководителями Талибана, публично заявляя, что не будут иметь дело с террористами. Но Хамид Карзай, несмотря на неофициальные предупреждения Вашингтона, продолжал переговоры с лидерами талибов через посредников.
Одним из таких посредников была ООН, точнее, ее представитель в Афганистане Кай Эйде, несмотря на факт включения фамилий руководящего звена афганского движения «Талибан» в «черный список» организации. Его тайные контакты с высокопоставленными представителями талибов начались еще ранней весной 2009 г. «Проводились они в Дубае и других местах, — подчеркнул он, добавив: — именно его встречи с лидером Талибана муллой Омаром дали переговорному процессу зеленый свет в целом» Только в марте в интервью телерадиовещательной корпорации «Би-би-си» Кай Эйде в первый раз после прекращения его двухлетней миссии публично подтвердил факт проведения переговоров. Фактически переговоры велись по нескольким направлениям: первое — ООН — афганское движение «Талибан» и второе — ООН — Кветтская Шура/ Quetta Shura (в пакистанском городе Кветта, провинция Белуджистан, городе, расположенном в непосредственной близости от границы с Афганистаном, находится штаб-квартира афганских талибов/ Taliban leadership council).
Одновременно правительство Афганистана вело свои переговоры с движением «Талибан». Цель этих переговоров была одна — найти общий язык с талибами, сесть за стол переговоров и планировать будущее. «Несмотря на определенные разногласия, — продолжал Кай Эйде, — в результате переговоров удалось бы положить конец войне». Вашингтон знал о негласных переговорах Кабула с лидерами талибов при посредничестве ООН и начал их блокировать, когда они вышли на уровень конкретных договоренностей. Решающую роль в этом сыграл Исламабад.
В феврале с.г. на территории Пакистана в ходе совместной операции, которую проводили пакистанские и американские спецслужбы, по приказу военных властей был арестован один из лидеров афганского движения «Талибан» мулла Абдул Гани Барадар/ Mullah Abdul Ghani Baradar. Его арест, как позднее писали американские СМИ, совпал с проведением в феврале широкомасштабной военной операции Международных сил содействия безопасности в Афганистане/МССБ.
О мулле Барадаре известно не много — он считался вторым в иерархии Талибана после муллы Мухаммада Омара, лидера талибов. Родился в 1968 году, занимал пост заместителя министра обороны в талибском правительстве Афганистана до его свержения в 2001 г. Многие аналитики подчеркивают, что мулла Барадар «занимался перспективным планированием военных операций движения «Талибан» на юге Афганистана, и его арест скажется на способности талибов вести боевые действия в дальнейшем». В его обязанности также входили назначение полевых командиров, разработка тактики оперативных военных действий (например, диверсионная работа; в частности, он принимал решения об установке взрывных устройств; контролировал финансовые потоки и отвечал за размещение фондов Талибана). Бывший представитель ООН Кай Эйде резко критиковал власти Пакистана, заявляя, что задержание Барадара крайне отрицательно сказалось на попытках найти политическое решение восьмилетней афганской войны.
Нейтрализация таких фигур, как Барадар, и других лидеров Талибана (арестованных в последующие недели) была крайне важна в целях удержания ситуации в Афганистане под контролем МССБ. Несмотря на то, что представитель военного командования Пакистана генерал Атар Аббас отрицал стремление Исламабада «прекратить любые переговоры», тем не менее Исламабад не умаляет важность контролирования всех вопросов, связанных с движением «Талибан» как на территории собственной страны, так и в соседнем Афганистане, объясняя, что ему «небезразлично будущее соседней страны».
Одной из важных тем переговоров президентов Афганистана и США во время краткого визита последнего в Кабул был вопрос о ведении переговоров с «умеренными» талибами, а не с лидерами движения. Самостоятельные действия Хамида Карзая в вопросе, касающемся талибов, вызвали, как писала пакистанская газета «Dawn», резкое недовольство Вашингтона, который одновременно подверг критике позицию Афганистана и Индии, осудивших Исламабад за арест муллы Барадара «Его нейтрализация оказала дополнительное давление на Талибан и благотворно сказалась на военной операции в Афганистане», — заявил Р. Холбрук, официальный представитель президента США по Афганистану и Пакистану.
Позднее госсекретарь США Х. Клинтон назвала переговоры «преждевременными», а министр обороны Р. Гейтс заявил, что «Кабулу рано искать примирение с ведущими военными лидерами». Они посоветовали «подождать прибытия дополнительного контингента коалиционных войск, и правительство Афганистана установит контроль над большей частью страны».
В данном вопросе интересы США и Пакистана совпадают. В то же время Исламабад стремится контролировать не только переговорный процесс с афганскими талибами, которые связаны с движением «Талибан» Пакистана, активно действующими на Территориях племен федерального административного управления, но и в целом играть более значительную роль в период, когда международная ситуация в регионе выходит на новый виток развития.
Многие аналитики отмечают, что сам факт встреч представителей ООН с афганскими лидерами Талибана и последнее заявление президента Хамида Карзая о «давлении извне» свидетельствуют о провале миссии МССБ в Афганистане, глубине нарастающих противоречий между США и руководством ИРА, с одной стороны, США и ООН — с другой стороны, Пакистаном и Афганистаном — с третьей стороны, по вопросу ведения военной кампании для борьбы с терроризмом в регионе, где роль Исламабада как «ключевого союзника» Вашингтона будет только возрастать.
По нашему мнению любые переговоры по Афганистану, с любым составом участников, без активной, если не ведущей роли Пакистана к успеху не приведут. Исходя из национальных интересов, как их понимает пакистанское (прежде всего военное) руководство, с учетом сложной истории афгано-пакистанских отношений, у власти в Афганистане должен находиться дружественный (а еще лучше подконтрольный) Пакистану режим.