28 декабря 2023 года, под занавес года, ведущим мозговым центром Турции, Фондом политических, экономических и социальных исследований (SETAV), был опубликован ежегодник «Радар безопасности 2024», посвященный перспективам взаимодействия Турции с зарубежными партнёрами в наступившем году.

Часть 5 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=105237.

Напомним, что мы остановились на рассмотрении отношений между Турцией и ЕС. Автором материала под заголовком «Турция и ЕС: развитие и прогнозы» стал исследователь Фонда SETAV Мурат Аслан. Мы рассмотрели вопросы безопасности в отношениях между ЕС и Турции, в составе которых выделяются две темы.

Прежде всего, турецкий автор говорит о том вкладе, который могла бы внести Турция в обеспечение безопасности западного альянса в условиях конфликта на Украине. При этом, автор призывает вспомнить об уникальном геостратегическом положении Турции.

На самом деле, данный призыв вступает в некоторое видимое противоречие с идеей о том, что Турция должна, по словам своих же руководителей, оставаться за переговорным столом с Россией для эффективного посредничество между ней и Украиной с Западом. Данная идея звучит как в данном материале, так и в материале, посвященном отношениям между Турцией с Россией.

Однако, Турция, занимая сбалансированную позицию между Западом и Россией, постоянно занимается продвижением своих интересов через предложение себя сторонам в том или ином качестве.

Соответственно, и идея о том, что Турция может более активно включиться в работу в составе западного альянса, направленную на сдерживание России, является одним из таких предложений, которое, разумеется, имеет свою цену. Причем, цену достаточно высокую и сложно себе представить ситуацию, при которой Запад на нынешнем этапе отношений с Турцией мог бы на это пойти. Так что, решительного размежевания между Турцией и Россией не происходит, в том числе, потому что не прозвучало адекватного подобному решению предложения со стороны Запада.

Второй, более актуальный (чем возможность Турции однозначно выступить на стороне Запада) момент заключается в том, что противостояние между Западом, Украиной и Россией наносит ущерб всем сторонам и у всех сторон открываются новые ниши, которые Турция стремится заполнить собой.

Если представить себе, как могли бы выглядеть турецкие приоритеты по убыванию, то на первом месте была бы Украина, где Турция может рассчитывать на очень серьезные ниши в рамках проектов по восстановлению инфраструктуры и на приватизацию разного рода объектов, к примеру, морских портов.

Впрочем, ограничениями здесь служат сложности с финансированием у Украины и строительные риски на её территории. – Понятно, что строительный проекты, в силу своей долгосрочности, принципиально отличаются от разовых и краткосрочных экспортно-импортных сделок. Вот, как раз, последние имеют большое значение для Турции, однако, не следует путать зарабатывание денег «здесь и сейчас» со стратегическими вопросами.

Что же до приватизации черноморских портов, то, при всей привлекательности возврата Турции на северное побережье Черного моря и у самой Турции – экономические трудности и недостаточный финансовый рычаг, который нужен для того, чтобы в полной мере воспользоваться открывшимися возможностями. Тем более, что в приватизации будет участвовать частный турецкий бизнес. А никакой частный бизнес не в состоянии брать на себя военные риски.

На втором месте находится Россия, где на фоне СВО открываются большие окна возможностей в сфере строительства, торговли товарами и услугами, торговли аудиовизуальным контентом и т.д. Неслучайно ведь нынешнюю ситуацию в России многие сравнивают со вторыми 1990-ми, когда существовало огромное количество незанятых рыночных ниш по самому широкому профилю. Впрочем, ко началу третьего года СВО России на Украине можно сказать, что основное переформатирование российского рынка уже состоялось.

Крайне важный момент заключается в том, что у турецких аналитиков существует понимание того, что Россия при Путине едва избежала дальнейшего распада после ельцинского «парада суверенитетов». Достаточно вспомнить последнего президента Татарстана и то неудовольствие, с которым в Турции встречали известие о переименовании и о том, что в России теперь, все-таки, будет президент в единственном числе. Вот на таких вот поворотах истории случается то, что в известном произведении именовали как «час истины».

Однако, вполне справедливо слово «едва» перед «избежала», поскольку РФ оказалась перед серьезными вызовами из-за СВО, и нельзя говорить о том, что угроза территориальной целостности страны и сепаратизма полностью миновала.

И, следует полагать, что Турция теоретически готовится и к такому повороту событий — тоже с точки зрения ненулевой вероятности образования новых тюркских республик и возможности занять совершенно новые ниши. А такой подход требует от турецкого руководства находиться не дальше от России, а, напротив, ближе. Таким образом, даже с этой точки зрения Турции не нужен железный занавес между собой и Россией – напротив, нынешняя обстановка создает для Турции уникальные возможности по вхождению в российские регионы и по наращиванию там своего присутствия.

И лишь третий интерес турок заключается в ЕС, который, как выглядит, находится на своем плато, с которого может в обозримой перспективе пойти вниз. Тут может сработать фактор СВО, которая, по своему эффекту, может носить характер, похожий на Первую мировую войну – с крушениями империй и свержениями режимов. После двух лет СВО России на Украине заметны трудности в ЕС и те противоречия, которые там существует.

Таким образом, идеальная для Турции позиция в отношении с той же Европой – держаться поближе к объединению через стратегическую декларацию своего намерения по вступлению. И ждать своего часа, который может принести совершенно разные результаты, причем даже и те, которые на сегодняшний день могут рассматриваться в качестве малореальных, вплоть до вступления в состав Европейского Союза. – Понятно, что сейчас подобный сценарий смотрится исключительно умозрительным, однако, прогнозировать как будет развиваться ЕС на фоне своего мультикультурализма и растущего мусульманского населения достаточно затруднительно.

Кроме того, ведь процесс проникновения Турцию в ЕС продолжается. Тем более, что ЕС идет на углубленное сотрудничество с Турцией, что открывает новые возможности по продвижению себя в стране с опорой на ту многомиллионную диаспору турок, которая проживает в Европе.

В этом смысле, стоит обращать внимание на то, как Турция работает со своей европейской диаспорой и как стремится к тому, чтобы поддерживать контакт с самыми успешными выходцами из Турции, включая и тех, кто делает в Европе успешную политическую карьеру. Достаточно отметить, что турки следят за тем, сколько депутатов входит в немецкий Бундестаг после каждых очередных выборов. Стоит заметить, что это число пусть медленно, но, все же, растет. Опять же, турецкий президент Р.Т. Эрдоган позиционирует себя в качестве не просто турецкого, но и мусульманского лидера, набирая себе очки и в этой диаспоре тоже.

Так что, Европейский союз продолжает оставаться целью Турции, но именно с прицелом не просто на вхождение, но стратегического выхода там на первые роли, что является далеко не умозрительным сценарием.

Заметим, что следующий раздел материала, посвященного состоянию и перспективам турецко-европейских отношений, озаглавлен как «Общественное развитие», что лишь подчеркивает значимость вопросов демографии и миграции.

Цитируем турецкого автора:

«Незаконно-нерегулярная миграция стала основным термином обоих образований, Турции и ЕС. Соглашения между Турцией и ЕС, подписанные 16 декабря 2013 г. и 7 марта 2016 г., направлены на предотвращение нелегальной иммиграции за счет приема квалифицированных мигрантов от беженцев, поселившихся в Турции. Соглашение было приостановлено во время пандемии COVID-19, в то время как ЕС постоянно требовал продления.

Выборы 2023 года в Турции показали, что общественное мнение против принятия новых волн беженцев, которые выходят за рамки возможностей приема.

На совместной пресс-конференции 19 ноября комиссара ЕС по вопросам расширения Оливера Варгеи и главы внешнеполитического ведомства и политики безопасности Жозепа Борреля было сформулировано стремление пересмотреть эту сделку.

С другой стороны, невыполненные обещания ЕС о безвизовом режиме, финансовой помощи, возобновлении переговоров о членстве и обновлении Соглашения о Таможенном союзе стали основными препятствиями для продолжения иммиграционного соглашения.

Наряду с дискуссиями по иммиграции, ЕС обещает, что обозначенные требования Турции о пересмотре соглашения о нелегальной иммиграции потребуют длительного процесса переговоров.

Однако приверженность Турции членству в ЕС все еще находится вне повестки дня (имеется в виду вне повестки дня турецко-европейских контактов – прим.). Краткосрочные договоренности, как упоминалось выше, находятся в устах политического руководства.

В этом смысле Турция ожидает безвизового режима для турецких граждан, что было четким обещанием после первой сделки. Однако ЕС ожидает соблюдения правил ЕС в 14 различных областях. Турция настаивает на том, что не существует никаких препятствий для безвизового режима. Таможенный союз, как второй вопрос, представляет собой взаимовыгодное поле, которое необходимо организовать. Такой шаг будет способствовать торговому и финансовому резонансу, который бизнес окажет побочный эффект на отношения обеих сторон».

Заметим тот факт, что, действительно, турецкое общественное мнение настроено против не только приема новых беженцев, но и нахождения на территории Турции уже существующих 4 млн сирийцев. Это наглядно продемонстрировали выборы президента и депутатов Парламента, состоявшиеся в мае 2023 года. Таким образом, Турция декларирует идею, которая для ЕС является достаточно неприятной, о том, что страна не хочет быть «буфером» между проблемным Ближним Востоком и ЕС. Соглашение о мигрантах, которое пока поставлено на паузу между ЕС и Турцией по инициативе последней, остается важным рычагом в отношениях сторон.

Следующий раздел имеет заголовок «Динамика политики Турции по отношению к ЕС».

Цитируем:

«Турция будет привержена членству в ЕС в качестве стратегического видения. Тем не менее, негативное отношение ЕС к отвержению вопроса о членстве Турции может подтолкнуть Турцию к рассмотрению альтернативных вариантов ради экзистенциальных интересов.

Повестка дня на 2023 год будет оставаться в центре внимания в краткосрочной перспективе. В этом смысле турецкая повестка дня будет опираться на стратегию «win — win» (предполагающую выигрыш обеих сторон – И.С.), ожидающую, что ЕС начнет справедливое и справедливое обращение, основанное на прозрачной политике.

В этом смысле Турция будет отслеживать следующую динамику:

• Прогресс в статусе кандидата,
• Включение Турции в институты и механизмы ЕС для реагирования на глобальные и региональные вызовы посредством скоординированного и интегрированного курса,
• Больше технического сотрудничества и взаимодействия, чтобы выйти из политического тупика,
• Маргинализация и исключение из ЕС террористических сетей, которые представляют экзистенциальную угрозу для Турции.
• Устранение социальных, культурных и деловых барьеров для доступа к рынкам ЕС и наоборот.
• Расширение сотрудничества в сфере безопасности для эффективного содействия безопасности как ЕС, так и Турции.»

Итак, приведенные выше критерии – это те маркеры, за которыми будет следить Турция в ближайшей перспективе. При этом, отметим, что прогресс по тем или иным показателям будет, одновременно, и аргументом для Турции в тех вопросах, когда шагов не она ожидает от Европы, а ЕС ожидает от Турции. Заметим, что турецкая дипломатия отличается как системностью в изложении своих целей и задач, так и настойчивостью в продвижении национальных интересов, что не обещает ЕС легкого диалога с Турцией, почувствовавшей и свою возросшую силу, и потребность в ней со стороны европейцев.

Цитируем завершающий раздел материала, который озаглавлен «Как может текущая динамика развиваться в 2024 году?»:

«Турция и ЕС хорошо осведомлены о проблемах и прогнозах, касающихся политики, безопасности, энергетики и социальной сферы.

Последний год показал, что либо колебания, либо очень сдержанный характер отношений нанесут ущерб интересам обоих.

Хрупкость и уязвимость из-за глобальной и региональной потенциальной эскалации требуют от обоих игроков согласовать свою политику таким образом, чтобы реализовать «win – win» стратегию.

В этом смысле ЕС будет наблюдать за ходом российско-украинской войны и подталкивать Турцию к соблюдению предпосылок европейских интересов.

Однако Турция будет ожидать справедливой компенсации за это обещание.

Что касается членства Турции в ЕС, блок не будет заинтересован в ускоренном процессе продвижения переговоров о членстве и вместо этого в установлении особого партнерского статуса.

Конкретная европейская стратегия может удовлетворить краткосрочные цели Турции, но долгосрочные стремления Турции не изменятся на пути к членству в ЕС.

Другие вопросы, такие как турецко-греческие отношения или кипрский вопрос, могут оказаться на европейском столе, если греки получат европейскую поддержку.

Учитывая тот факт, что Европа лишена требований Греции и киприотов-греков, будет использован подход сдержек и противовесов, который будет касаться как Турции, так и Греции.

С другой стороны, кипрский вопрос рискует оказаться на обочине позитивной повестки дня по турецко-греческому сближению.

Отказ киприотов-греков от плана Аннана 2004 года все еще свеж в памяти европейцев, и они, скорее всего, сделают вид, что слушают аргументы киприотов-греков, но проигнорируют их.

2024 год будет напряженным с точки зрения потоков беженцев и деятельности РПК и террористической организации Гюлена (FETÖ).

ЕС включил РПК в список террористических организаций, в то время как FETÖ расширяет свою базу на континенте.

Этот вопрос, о котором идет речь, будет беспокоить турецкую общественность и лиц, принимающих решения. И наоборот, еще одна сделка по предотвращению нелегальной миграции кажется сложной задачей из-за растущей реакции турецкой общественности, как это наблюдалось перед выборами 2023 года.

Энергетика – наиболее перспективная область, в которой обе стороны могут сотрудничать, не ограничиваясь углеводородными ресурсами.

Возможны совместные проекты по производству экономически эффективных и экологически чистых энергоресурсов и их транзиту на европейский рынок. В этой области водород и природный газ являются потенциальными ресурсами, над которыми могут сотрудничать оба игрока.»

Итак, самым главным для российских наблюдателей в изложенном выше является «ожидание Турцией справедливой компенсации» за следование в русле ЕС в плане санкций против России. Эти слова турецких авторов ещё раз подтверждают подробно разобранную нами выше политику Турции в треугольнике Россия, Украина, Запад (США и ЕС). Выводом для России является необходимость активного мониторинга динамики отношений между Турцией и ЕС.