Руководство Ирана призвало иранских избирателей прийти на выборы 1 марта, чтобы избрать 290 депутатов в парламенте и членов Совета экспертов, состоящего из 88 человек. Основная миссия Совета экпертов — выбрать верховного лидера (рахбара) ИРИ после смерти или недееспособности действующего. Однако, как указывают американские эксперты в области безопасности, голосование выявило широко распространенное недовольство внутренней и внешней политикой режима, поскольку независимые новостные организации оценили явку на беспрецедентно низком уровне в 27%, прежде чем иранские лидеры продлили часы голосования, чтобы повысить явку примерно до 41%, по данным государственных СМИ. Тем не менее, участие было ниже, чем на предыдущих выборах в в 2020 году — последнем году двух сроков правления относительно умеренного президента Хасана Роухани. И даже 42%-ная явка, зарегистрированная в 2020 году, разочаровала многих высокопоставленных представителей режима, которые всегда призывали иранцев массово приходить на выборы как символ поддержки политики Ирана, направленной на подрыв господства США в региональной и глобальной политике и вопросах безопасности. Во время голосования социальные сети были переполнены сообщениями, в основном от критиков режима, о том, что на избирательных участках по всей стране вообще не было избирателей. Тем временем официальные государственные СМИ транслируют видеозаписи нескольких телеканалов, в основном в Тегеране, где наблюдается значительное участие избирателей. Примечательно, что бывший два срока президентом-реформатором Мохаммад Хатами, правивший с 1997 по 2005 год, вообще не голосовал – вопреки негласному правилу, согласно которому все бывшие лидеры должны явиться на избирательные участки в день выборов.
Эксперты объяснили низкий уровень участия все еще активной оппозицией режиму против репрессий конца 2022 – начала 2023 года Протесты «Женщины, жизнь, свобода», вызванные смертью в полиции молодой женщины Махсы Амини, которая была арестована за неподобающий головной убор. Многие иранцы также были возмущены повсеместным отстранением умеренных и реформистских кандидатов от участия в выборах, что не оставляло избирателям иного выбора, кроме как поддержать бескомпромиссных сторонников режима — или не голосовать вообще. Данные опросов показали, что после нескольких относительно конкурентных парламентских и президентских выборов в 1997-2017 годах – многие иранцы потеряли доверие к политическому процессу после того, как режим, казалось бы, назначил президентские выборы 2021 года для союзника рахбара Али Хаменеи из города Мешхед Эбрахима Раиси. Другие иранцы сосредоточили внимание на использовании режимом ограниченных экономических ресурсов страны из-за санкций для поддержки региональных вооруженных движений, таких как ливанская «Хизбалла», палестинский ХАМАС, хуситы в Йемене и базирующиеся в Ираке ополченцы, вместо того, чтобы повышать уровень жизни населения. Сообщается, что многие иранцы опасаются, что ответ режима на нападение ХАМАСа на Израиль 7 октября 2023 г. – развязывание его так называемой «Оси сопротивления» для нападения на силы США и коммерческие суда в Красном море — поставил Иран на грань прямой войны с Соединенными Штатами.
Вероятность того, что выборы в парламент приведут к изменениям в политике Ирана, невелика. Парламент является одной из трех основных ветвей власти ИРИ, но даже в те времена, когда умеренные и реформисты составляли в нем большинство, этот орган никогда не играл большой роли в определении политики. Парламент всегда был отстранен от какой-либо роли в принятии решений по национальной безопасности и международным отношениям. Его влияние в последние годы еще больше снизилось, поскольку ограничения режима на отбор кандидатов на нескольких предыдущих выборах превратили парламент в штамп для политики, проводимой рахбаром и президентом, без особых дебатов или обдумывания. Результаты пятничного голосования показывают, что сторонники жесткой линии сохраняют свой контроль, как и ожидалось, хотя отчеты указывают на то, что некоторые молодые сторонники жесткой линии, которые критиковали более авторитетных лидеров, добились хороших результатов, особенно в Тегеране, и могут составить в перспективе мощный блок в парламенте. Пока не ясно, будет ли достаточной поддержка для претендента на пост спикера Мохаммада Багера Галибафа. Галибаф — давний сторонник Корпуса стражей исламской революции (КСИР), одно время возглавлял его военно-воздушные силы, которые контролируют ракетный арсенал Ирана, а затем занимал пост мэра Тегерана в 2005-2017 годах. Доверенное лицо как Али Хаменеи, так и президента Эбрахима Раиси, он является спикером парламента с 2020 года. В конце декабря Галибаф многозначительно предостерег Соединенные Штаты и Израиль от дальнейших нападений, таких как израильский удар, в результате которого погиб старший командующий КСИР в Сирии Сейед Рази Мусави. Галибаф заявил: «Я должен подчеркнуть, что любой акт агрессии против командиров или физической инфраструктуры [оси] сопротивления (фронта) дорого обойдется США и сионистам».
Более важны в данном контексте результаты выборов в Совет экспертов, органа из 88 членов, избираемого каждые восемь лет и собирающегося только два раза в год. Согласно Конституции ИРИ, на него возложена обязанность выбирать преемника после ухода Али Хаменеи со сцены и, по крайней мере, в принципе, хотя и не на практике, «контролировать» работу действующего рахбара. Этим летом Хаменеи исполнится 85 лет, и Совету экспертов придется принимать решение о его преемнике. В очевидной попытке повысить шансы президента Раиси стать его преемником, Хаменеи, как сообщается, убедил нескольких самых пожилых членов Совета экспертов не баллотироваться на переизбрание, в том числе нынешнего председателя Ахмада Джаннати, которому 97 лет. Их отстранение увеличивает шансы Раиси стать председателем, когда соберется новоизбранный Совет экспертов – плацдарм, с которого Раиси, возможно, сможет руководить своим собственным выбором в качестве преемника рахбара, так как по конституции он может одновременно исполнять обязанности президента и главы Совета экспертов. Чтобы гарантировать, что Раиси сохранит свое место в Совете экспертов, он баллотировался в небольшом сельском округе, а не в Тегеране, не сталкиваясь с реальной конкуренцией, и, как сообщается, набрал 82% голосов. Возможно, что еще более важно, режим использовал свой механизм отбора кандидатов, чтобы отклонить кандидатуру на выборах в Совет экспертов бывшего президента, проработавшего два срока, Хасана Роухани, который считался потенциальным соперником Раиси. На его кандидатуру было наложено вето, несмотря на то, что он проработал в Совете экспертов почти два десятилетия, на том основании, что он слишком готов идти на компромисс с Соединенными Штатами и Западом и недостаточно привержен поддержке «Оси сопротивления». Именно во время его президентства Иран согласился на многостороннюю ядерную сделку с Ираном (СВПД) 2015 года, которую тогдашний президент США Дональд Трамп позже отменил в 2018 году. На предыдущих выборах в Совет экспертов в 2016 году сторонникам Роухани удалось победить нескольких высокопоставленных сторонников жесткой линии и добиться переизбрания в этот орган — результат, который Хаменеи и его союзники исключили в 2024 году.
Выборы в Совет экспертов не прояснят, стремится ли рахбар назначить своим преемником своего второго по старшинству сына и фактического главу администрации Моджтаба Хаменеи, а не Раиси. Некоторые иранские источники указывают, что Хаменеи-старший видит в своем сыне единственную фигуру, которая наверняка продолжит его наследие и всю его политику. Но многие высокопоставленные деятели режима выступают против концепции наследственного руководства. Религиозные убеждения Моджтабы не вызывают сомнений, хотя духовное положение его главного конкурента Раиси не сильно превосходит аналогичный статус сына рахбара. Однако, как президент, Раиси обладает политическим опытом, предусмотренным конституцией Ирана в качестве требования к верховному лидеру, в то время как Моджтаба им не обладает. Также вероятно, что влияние его отца на Совет экспертов не переживет его кончины, и его члены будут учитывать широкий спектр факторов, помимо пожеланий Али Хаменеи, при выборе нового рахбара. Если Совет экспертов не может немедленно принять решение о преемнике, конституция позволяет ему назначить руководящий совет из трех-пяти членов, который будет править до тех пор, пока этот орган не сможет прийти к консенсусу относительно единого нового верховного лидера. Таким образом, выборы, похоже, подтвердили, что политика Ирана не изменится в обозримом будущем, но голосование продемонстрировало, что иранская общественность в целом недовольна курсом, который проводит ИРИ.
Основные выводы
Избиратели бойкотировали или проигнорировали выборы в парламент и Совет экспертов 1 марта в знак протеста против репрессий режима и исключения им кандидатов-реформистов.
Многие иранцы выступают против вмешательства правительства по всему региону как нецелевого использования ограниченных экономических ресурсов и потенциального провоцирования войны с Соединенными Штатами.
Количество кандидатов на выборах в парламент фактически гарантирует, что этот орган останется штампом и сторонником политики иранского руководства.
Выборы в Совет экспертов, могут подготовить почву для того, чтобы президент Эбрахим Раиси сменил аятоллу Али Хаменеи на посту верховного лидера ИРИ.