Как констатируют американские эксперты в области безопасности, Иран расширяет свои отношения с лидерами стран Сахеля для достижения нескольких пересекающихся целей. В контексте ближневосточного кризиса после 7 октября 2023 г. Иран извлекает выгоду из резонанса своих активных усилий по срыву наступления Израиля в секторе Газа – действий, которые находят поддержку в Африке и других странах Глобального  Юга. Кризис в Газе сопровождался захватом власти несколькими военными лидерами в Мали, Буркина-Фасо и Нигере — все они дистанцируются от западных держав, особенно от Соединенных Штатов и Франции. Стремясь заполнить эту пустоту, Иран подтвердил свою поддержку хунт, которые сейчас руководят этими государствами. Сочетание ближневосточного кризиса с приходом к власти нескольких лидеров, благосклонно настроенных по отношению к Ирану,  иранской «Оси сопротивления», и иранских партнеров, таких как Россия, предоставляет Тегерану уникальный момент для противодействия усилиям Соединенных Штатов и их союзников по изоляции Ирана и ослаблению его посредством всеобъемлющих экономических санкций. В рамках возобновленной работы с лидерами Африки, в июле 2023 года президент ИРИ Эбрахим Раиси посетил Уганду, Зимбабве и Кению и «высоко оценил сопротивление африканских стран колонизации как символ их пробуждения и бдительности». Он не посещал Мали, Буркина-Фасо или Нигер в ходе своих региональных визитов, но в сентябре Раиси высоко оценил «сопротивление этих африканских стран [после государственного переворота]» перед лицом «гегемонистской европейской политики и колониализма».

Лидеры Ирана подчеркивают свою идеологическую солидарность с военными хунтами стран Сахеля, но многие эксперты считают идеологию и дипломатическое взаимодействие второстепенными по сравнению со стратегическими преимуществами, которые Иран воспринимает как новые. Лидеры стран Сахеля после государственного переворота предприняли конкретные шаги, чтобы дистанцироваться от колониальной державы Франции и от Соединенных Штатов, повторяя обвинения Тегерана в том, что западные державы эксплуатируют население Африки и других стран Глобального Юга в своих собственных интересах. В январе 2023 года, после захвата власти четырьмя месяцами ранее, военная хунта, правящая Буркина-Фасо, приказала 400 французским спецназовцам, дислоцированным в западноафриканской стране, развернутым в боевые группы по борьбе с террористическими организациями, связанными с «Аль-Каидой» и «Исламским государством» (обе организации запрещены в России), покинуть страну в течение месяца. В конце января 2024 года на церемонии вручения верительных грамот новому послу Буркина-Фасо в Иране президент Раиси косвенно упомянул войну Израиля против ХАМАСа как точку единства между Тегераном и Уагадугу, заявив: «Такие страны, как Соединенные Штаты, правительства некоторых западных стран и сионистский режим, которые больше всего заявляют о борьбе с терроризмом, являются основным источником террора и террористических групп, поскольку сегодня мы являемся свидетелями преступлений и актов официального и государственного терроризма сионистского режима при поддержке американцы и некоторые западные страны».

Аналогичным образом, Мали предоставила Ирану и его стратегическому партнеру России возможность расширить свое влияние в Африке, дистанцировавшись от бывшей колониальной державы Франции. После ухудшения отношений с Бамако после военных переворотов там в 2020 и 2021 годах, в августе 2022 года Франция завершила вывод 2400 военнослужащих, проводивших операцию «Бархан» против террористических групп, связанных с «Аль-Каидой». Первоначально Франция вмешалась в страну по просьбе Бамако в 2013 году, чтобы ответить на наступление союзного «Аль-Каиде» сепаратистского движения этнических туарегов на севере страны. Воспользовавшись уходом Франции в том же месяце, министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахиан посетил Бамако, где рассказал о «значительном статусе» Мали во внешней политике Тегерана и своей «уверенности в новой главе в отношениях Тегерана и Бамако». В мае 2023 года, когда Иран пытался убедить малийских официальных лиц рассматривать Исламскую Республику как надежного партнера в борьбе с суннитскими джихадистскими группировками, совершившими множество нападений в стране, министр обороны Мали полковник Садио Камара посетил Иран, как сообщается, для обсуждения возможной закупки иранского оружия. Согласно иранским государственным СМИ, министр обороны Ирана Мохаммад Реза Аштиани «выразил готовность страны предоставить Мали военную технику и опыт в борьбе с терроризмом». Встречи вызвали ожидания, что Иран стремился использовать свою новую дружбу с Мали для продвижения амбиций Тегерана стать крупным поставщиком оружия в страны Глобального Юга, многие из которых лишены права получать западное оружие – в основном из-за нарушений прав человека и захвата власти в результате государственного переворота. Сообщалось, что Аштиани предложил поделиться иранским оборудованием, опытом и возможностями в обучении с Мали, заявив: «Исламская Республика Иран приложит все усилия для укрепления обороноспособности Мали против угроз, исходящих от террористических групп». Иран десятилетиями предоставлял свои вооруженные беспилотники партизанским группам по всему Ближнему Востоку, а покупка России у Ирана и использование  беспилотников «Шахед» против Украины усилили интерес Африки и других стран к иранским системам.

После того, как французские войска покинули Мали, они были переброшены в Нигер в качестве своего центра в Сахеле, но, к выгоде Ирана, и Париж, и Вашингтон потерпели там те же неудачи, что и в Буркина-Фасо и Мали. После государственного переворота в Нигере в июле 2023 года, в результате которого был свергнут президент Мухаммед Базум, французские войска покинули страну в сентябре. В марте нигерская хунта объявила о расторжении антитеррористического пакта с Соединенными Штатами, в соответствии с которым 1000 военнослужащих США помогали бороться с «Аль-Каидой» и филиалами ИГ. Хунта привела в качестве оправдания высылки ложные, по ее словам, заявления США о том, что Нигер предлагал Ирану доступ к своим запасам урана. Впоследствии официальные лица США вступили в переговоры с руководством Нигера, чтобы спасти сотрудничество в борьбе с терроризмом, но будущее американской военной миссии там неопределенно. Стремясь извлечь выгоду из поворота Нигера против западных держав и в значительной степени уклоняясь от обвинений в стремлении поставлять уран в Иран, в Тегеране заявили в конце января, что готовы помочь стране преодолеть международные санкции. На встрече с премьер-министром Нигера Али Махаманом Ламином Зейном 24 января первый вице-президент Ирана Мохаммад Мохбер заявил, что Иран осуждает «жестокие санкции, которые вводит система господства». Надеясь использовать свое вновь обретенное влияние в Ниамее, чтобы помочь обойти санкции США, он добавил: «Мы обязательно поделимся опытом, который у нас есть в этой области, с нашими братьями» из Нигера.

Дальше на восток континента иранские стратеги стремятся воспользоваться годичным гражданским конфликтом между противоборствующими военными группировками в Судане. Война предоставила Ирану возможность восстановить дипломатические отношения с правительством Хартума в октябре 2023 года — впервые с 2016 года – и добиваться стратегического доступа к Порт-Судану, который контролируют Вооруженные силы Судана. Десять лет назад Иран смог использовать Судан в качестве канала для поставок оружия ХАМАСу и «Исламскому джихаду» в секторе Газа. Тегеран потерял этот доступ, поскольку военное руководство Судана обратилось к выгодным отношениям с богатыми арабскими государствами Персидского залива, особенно Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) и Катаром, которые конкурировали друг с другом за влияние на Хартум. Судан также сотрудничал с Вашингтоном, чтобы добиться исключения из списка государств-спонсоров терроризма США («список терроризма») и согласился нормализовать отношения с Израилем в рамках «Соглашений Авраама» при посредничестве администрации Д.Трампа. В феврале 2024 года появились сообщения о том, что Иран поставляет современные вооруженные беспилотники Вооруженным силам Судана (SAF) для использования против своего соперника,  Сил быстрой поддержки (СБП). От себя добавим, что в данном случае Тегеран действует в унисон с Египтом против ОАЭ, которые снабжают оружием СБП. Тегеран рассчитывает, что, если это поможет суданской одержать победу в гражданском конфликте, то Иран будет вознагражден за эту поддержку возобновлением доступа к Порт-Судану и другими стратегическими преимуществами. Использование тамошнего порта позволило бы Ирану увеличить помощь своему союзнику по «Оси сопротивления» на восточном берегу Красного моря, движению хуситов в Йемене, для оказания давления на Израиль и Соединенные Штаты, препятствуя морским коммерческим перевозкам. Тем не менее, успешная попытка Ирана наложить мертвую хватку на судоходство по Красному морю значительно увеличила бы шансы на то, что Вашингтон значительно усилит меры как против Ирана, так и против хуситов, чтобы обеспечить свободу судоходства по ключевому водному пути.

Основные выводы

Иран извлекает выгоду из расширяющегося раскола между несколькими лидерами Сахеля после государственного переворота и западными странами, включая Соединенные Штаты и Францию.

Иранские лидеры считают, что расширение отношений с лидерами Африки может помочь Ирану обойти санкции со стороны США и повысить роль Ирана как поставщика современного вооружения, особенно вооруженных беспилотных летательных аппаратов.

Позиция Ирана в отношении ближневосточного кризиса и политики США и Запада в более широком смысле находит отклик у многих стран Африки и всего Глобального Юга.

Иран принял  сторону армии в гражданском конфликте в Судане, пытаясь расширить иранское влияние на Красном море и обойти с фланга некоторые арабские государства, связанные с Соединенными Штатами.