Подходы соседних государств к проблеме репатриантов открывают властям Кыргызстана несколько вариантов, касающихся принятия адаптационных мер, а также решения юридических вопросов, касающихся гражданства, документации и судебного преследования. Что касается последнего вопроса, в Узбекистане практикуется вынесение женщинам-репатриантам приговора к тюремному заключению и следующее за ним немедленное президентское помилование, которое позволяет им избежать фактического отбывания срока за решеткой. Второй вариант, практикуемый в Казахстане, предполагает наказание женщин в виде лишения свободы на срок от трех до семи лет, в зависимости от совершенных ими преступлений. Эти две страны имеют обширный опыт судебного преследования репатриированных совершеннолетних граждан: в период с 2019 по 2021 год Казахстан и Узбекистан репатриировали 793 детей и 304 взрослых. Таджикистан репатриировал 73 женщины и 266 детей. Что касается предоставления женщинам-репатриантам социальной и экономической помощи, подходы этих стран имеют много общего и предлагают примерно схожую модель. И Казахстан, и Узбекистан оказали женщинам значительную экономическую и социальную поддержку после их возвращения, включая покрытие расходов на профессиональное образование, гранты на открытие бизнеса и даже жилищные субсидии. В Узбекистане этот подход подвергся критике за культивирование «синдрома зависимости» и привлечение негативного общественного внимания к репатриантам. Учитывая совершенно разные бюджеты этих стран и Кыргызстана, разумно прогнозировать, что правительство последнего воздержится от предоставления широкой материальной помощи репатриированным женщинам. На сегодняшний день самым большим риском для Кыргызстана является потенциальная террористическая угроза со стороны женщин-репатриантов. Власти других государств региона решили эту проблему, представив их жертвами манипуляций и лжи со стороны мужей, которые обманом вынуждали их отправиться в зоны конфликта. Подобный дискурс позволил обеспечить их относительно плавную интеграцию в общество. К тому же, не исключено, что в этом есть доля правды. Спустя шесть лет после первой волны репатриации семей боевиков в Центральную Азию не было зафиксировано случаев вовлечения взрослых репатриантов в какой-либо вид экстремистской деятельности. Таким образом, в Кыргызстане с высокой долей вероятности будет сохраняться низкий уровень террористической угрозы. Законопослушное поведение репатриантов является не только результатом их личной трансформации, но и следствием окончания джихадистской войны в Сирии, которая способствовала росту экстремизма в Центральной Азии. На сегодняшний день маловероятно, что в регионе произойдет еще один подобный всплеск террористической активности. На пике своего развития «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ) представляло глобальный феномен, а его пропаганда широко распространялась и привлекала десятки радикализированных элементов со всего мира. Контроль обширной территории, обмен сообщениями, позиционирование ИГ утопическим исламским политическим образованием, а также относительная легкость, с которой боевики могли присоединиться к ИГ, способствовали успеху вербовки. Сейчас, когда ИГ представляет собой разрозненные ячейки, радикализации населения  Центральной Азии главным образом могут способствовать обстановка в соседнем Афганистане и вооруженный конфликт в секторе Газа. На территории Афганистана находятся опорные пункты нескольких террористических группировок, связанных с Центральной Азией. В их число входят региональное ответвление «Исламского государства», известное как «ИГ-Хорасан» (запрещено в РФ), «Союз исламского джихада» (СИД, запрещена в РФ) и «Джамаат Ансарулло». Учитывая неспособность афганского движения «Талибан» (запрещено в РФ) подавлять активность боевиков и ограничивать деятельность СМИ этих группировок, угроза радикализации населения республик Центральной Азии сохраняется. Еще одним внешним фактором, усугубляющим ситуацию с безопасностью в Центральной Азии, является продолжающийся конфликт в секторе Газа между Израилем и палестинским движением ХАМАС. Последствия этого конфликта уже отразились на обстановке в регионе: появились многочисленные сообщения о нападениях на еврейские религиозные и культурные центры в Казахстане и Узбекистане, а также на предприятия, связанные с Израилем. Последние пять операций по репатриации являются результатом первой подобной инициативы, принятой правительством Кыргызстана три года назад, которая продемонстрировала, что государство обладает ресурсами и возможностями для возвращения своих граждан из зон конфликта. Таким образом, этап репатриации кыргызстанцев из Сирии завершился. В данный момент власти страны заняты процессом их адаптации и интеграции в общества, который обещает быть долгим и непростым. В целом, решение государств Центральной Азии начать операции по репатриации в 2019 году свидетельствует о том, что они не ожидают новую волну радикализации аналогичного масштаба. Однако последствия захвата власти талибами в Афганистане и начала конфликта в секторе Газа бросают вызов убеждению, что проблема джихадизма практически исчерпана. Возможно, для стран Центральной Азии закончилась эпоха сирийско-иракского джихада, однако новые театры военных действий могут спровоцировать новую волну экстремизма.