по материалам европейских экспертов

Конфронтация между Израилем и Ираном велась с помощью теневых и непрямых операций со времен Исламской революции 1979 г., проходя через периоды высокой напряженности и замедления темпов, Тайные действия по нанесению ущерба ядерной программе Ирана, военным объектам и энергетической инфраструктуре, а также ответные атаки в открытом море и в киберпространстве были предпочтительным средством выражения взаимной враждебности. Авиаудар Израиля 1 апреля по иранскому консульству в Дамаске, в результате которого погибли командиры Корпуса стражей исламской революции (КСИР), в том числе генерал Мохаммад Реза Захеди, является частью этой хронологии. Ответом Ирана стала атака с  его территории, когда одновременно были запущены 170 беспилотных летательных аппаратов, 120 баллистических ракет класса «земля-земля» и 30 крылатых ракет. Также была зарегистрирован ответный удар Израиля по объектам иранской ПВО вблизи Исфахана. Согласно сообщениям СМИ, большинство средств поражения были перехвачены в ходе обеих операций, и ущерб не был критическим; лишь несколько ракет достигли своих целей. Эти последние несколько дней знаменуют конец одного этапа и начало нового. Огонь прямой наводкой в сочетании с гибридными операциями создала прецедент, который может изменить динамику развития региона. Было передано несколько сообщений с обеих сторон. Тегеран провел «красную линию» предупреждения, нанеся прямые удары по Израилю и продемонстрировав соседям размер своей огневой мощи. Симметричный ответ Израиля демонстрирует его технические возможности противостоять прямому военному столкновению и то, что он может удерживать оборону на нескольких фронтах в широком географическом диапазоне и на дальности своих ударов по территории Ирана.

Пока возможности сдерживания, разработанные региональными государствами за последние десятилетия, похоже, не оправдали себя. Альянсы с многочисленными негосударственными субъектами были выбранным вариантом, с помощью которого Иран создал сеть, особенно в Йемене, Ливане, Ираке и Сирии, для увеличения своего потенциала сдерживания и усиления военного давления с целью геополитического продвижения и истощения соперников. Другие страны повторили эту модель и предоставили возможность отрицать, чтобы избежать масштабирования или прямого возмездия. С другой стороны, даже несмотря на то, что вывод войск США из региона не завершен, их влияние ослабло, ослабив и пакт о безопасности с Израилем. Между тем, состояние демократии в Израиле также изменило оперативное и дипломатическое общение. Ирано-иракская война в Персидском заливе, возможно, была последней симметричной войной в регионе, в которой любыми средствами участвовали обычные профессиональные армии. Она длилась восемь, без изменения границ  между Ираном и Ираком, но стала прелюдией к вторжению Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 году. Текущая ситуация вызвала тревогу в регионе. Но это не означает, что Ближний Восток находится на грани краха; скорее, развернулось новое измерение конфликта. В последние десятилетия теневые и серые зоны военных действий стали общепризнанным полем битвы. В отличие от этого, прямое вмешательство в настоящее время считается приемлемым вариантом, хотя политики признают опасность заметной эскалации. Этот сценарий представляет собой новую задачу для региональной стабильности. Иран не проявил заинтересованности в продолжении раскручивания спирали возмездия, и США призвали Израиль сдерживать свои ответные действия. Западные лидеры призвали к сдержанности, чтобы предотвратить более широкую региональную войну, и переговоры при посредничестве крупных стран продолжаются, не обращая внимания на застой в Совете Безопасности ООН.  Неясно, сдержат ли эти усилия воинственные действия или уменьшат разрушения и гуманитарный кризис в секторе Газа. Проблемы совпадают даже при столкновении различных интересов, чего достаточно для поддержания дипломатии. С региональной точки зрения масштабирование нанесет серьезный ущерб региону, а выгоды незначительны или вообще отсутствуют.

Решения и многолетний опыт дипломатического посредничества Саудовской Аравии, Египта, Турции, Катара, Иордании, Омана и Объединенных Арабских Эмиратов будут иметь решающее значение для будущих событий. Переговоры Саудовской Аравии с США и Израилем относительно соблюдения «Соглашений Авраама», возобновления отношений с Ираном посредством Совместного трехстороннего заявления и переговоры в рамках Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива и Организации исламского сотрудничества являются дипломатическими движениями, которые направлены на достижение баланса, а не на то, чтобы вести крупномасштабный конфликт только для исчерпания того, что было достигнуто с точки зрения региональной стабильности, национальных интересов и международного престижа.   Ближний Восток должен стать местом, где можно вновь заключить договор, чтобы создать новый формат долгосрочных гарантий. Региональная среда нестабильна, и некоторые из причин этого кроются  во внутренней нестабильности наций. Тем не менее, необходимо достичь нового регионального понимания. Но грань войны «эскалация для деэскалации» может стать путем к переговорам и поиску экстренного выхода, но только солидные правительства могут пообещать это в условиях потрясений. На данный момент, даже минуя цикл дипломатической изоляции – самое большее незначительный в нынешней многосторонней атмосфере – правительство Израиля продемонстрировало способность эффективно действовать за пределами своей границы и использовать свои передовые технологии для достижения превосходства в некоторых военных сферах, даже несмотря на то, что его стратегия национальной безопасности и конечные цели не определены. Намерения, возможности и эмоции остаются скрытыми в серых зонах; их раскрытие является частью реальности конфликта, а также возможного решения.