На фоне борьбы ЕС, США , Китая и России за Африку, особенно ее северо-восточную, восточную части и зону Сахеля, ОАЭ без лишнего шума осуществляет экономическую экспансию на африканском континенте, причем через инвестирование в важнейшие энергетические, промышленные и инфраструктурные проекты. Один из крупнейших в мире дубайских портовых операторов DP World планирует инвестировать 3 млрд долларов в строительство новой портовой инфраструктуры в Африке до 2029 г. DP World расширяет деятельность в Дар-эс-Саламе (Танзания) и проводит оценку деятельности портов в ЮАР и Кении для потенциальных инвестиций в разработку месторождений кобальта и лития.
С 2020 г. ОАЭ стратегически расширили свое присутствие в Африке и стали влиятельным игроком на континенте. Эмираты сосредоточила особое внимание на энергетическом секторе, а также инвестициях в логистические сети. Так, эмиратская компания Masdar построила пять ветряных электростанций в ЮАР, аккумуляторные системы хранения энергии в Сенегале и объекты солнечной энергетики в Мавритании. Логистическая компания Абу-Даби AD Ports также усиливает свое присутствие в Африке. В прошлом году AD Ports выиграла 30-летнюю концессию на управление портом Пуэнт-Нуар в Республике Конго, а в апреле получила 20-летнюю концессию на управление ангольским терминалом в Луанде.
Африка с потребительским рынком в 1 млрд человек, потребностями в развитии инфраструктуры и богатыми природными ресурсами представляет большой интерес для Эмиратов. Однако, активность арабской монархии на африканском континенте не выгодна многим. Прежде всего, Европе, которая не рада видеть конкурентов в высокодоходном зеленом секторе, а также Китаю, ранее самому крупному инвестору в Африку.
Издание Jeune Afrique опубликовало в конце июня с. г. графику присутствия Dubai Ports World (DP World) и AD Ports Group, крупнейших мировых портовых операторов, в последние годы наращивающих свое присутствие в Африке. На карте обозначены африканские порты, построенные или управляемые арабскими компаниями. Их более 25.
Исполнительный директор DP World в странах Африки к югу от Сахары Мухаммед Акуджи в интервью изданию Financial Times не скрывает, что за деятельностью компании скрывается геополитическая стратегия ОАЭ, стремящейся опоясать собственной логистикой весь континент. «Правительство Дубая использует такие компании, как DP World и Emirates [авиакомпания], для создания глобального присутствия»,- отметил он.
ОАЭ теперь «идут лицом к лицу с Пекином», утверждает эксперт Джорджтаунского университета в США Кен Опало. Эмираты входят в четверку крупнейших инвесторов на африканском континенте на протяжении последнего десятилетия. И все это без громких заявлений о «возвращении в Африку», за которыми нет почти никаких реальных дел, кроме направления военных инструкторов, открытия « Русских домов» и намерений возобновить деятельность посольств в самых бедных странах континента.
Местом, где портовые инвестиции ОАЭ имеют наиболее очевидное стратегическое значение, является Бербера, главный порт непризнанного государства Сомалиленд, расположенный в Аденском заливе. DP World инвестировала 300 млн долларов в порт и прилегающую к нему зону свободной торговли, другие арабские компанию восстанавливают также аэропорт. Сомалиленд предоставил ОАЭ 25-летнюю концессию на строительство военно-морской базы. Согласно Меморандуму о взаимопонимании между Эфиопией и Сомалилендом от января этого года, в обмен на признание Сомалиленда Эфиопия, не имеющая выхода к морю, получит доступ к участку береговой линии Красного моря, где она сможет построить порт и военно-морскую базу. Сделка вызвала осуждение и противодействие со стороны Сомали и Египта. Однако, это не смущает ОАЭ. Также, как в 2021 году их ничто не смутило оказать помощь военными дронами Аддис-Абебе, когда боевики Народно-освободительного фронта Тыграя угрожали столице. Ничто не мешает Эмиратам активно поддерживать и фельдмаршала Халифу Хафтара и нарушать эмбарго СБ ООН на поставки оружия в Ливию. Ничто не мешает Эмиратам поддерживать в гражданской войне в Судане генерала Мухаммеда Хамдана Дагло (Хемити), торговца верблюдами и лидера военизированных формирований Сил быстрой поддержки (СБП).
Но, что самое интересное для Москвы, Эмираты ведут игру, зачастую пересекающуюся с интересами России. Тут, и Чад, в котором традиционно, как минимум последние 10 лет, сильны позиции ОАЭ , и через границу с которым осуществлялись поставки вооружений для генерала Дагло. Есть мнение, что за сближением Нджамены и Москвы стоят ОАЭ. Тут и Халифа Хафтар, с которым успешно взаимодействует ЧВК «Вагнер», а теперь и Африканский корпус МО (и активно наращивает группировку, судя по последним данным). Тут и ЦАР, российский символ, главное достижение России в Африке. Хартумские мирные соглашения о национальном примирении также стали возможными во многом благодаря позиции ОАЭ. Северо-восток страны с его сепаратистским султанатом «Дар Эль Кути», он же родина крупнейшей группировки вооруженной экс-Селеки в ЦАР (Народный фронт за возрождение ЦАР, FPRC) и Нуреддина Адама, — за ними также стояли ОАЭ. Но в 2019 году мир наступил после того как Эмираты просто перекрыли им финансирование.
За последнее десятилетие ОАЭ стали четвертым по величине прямым иностранным инвестором в Африке после Китая, Европейского союза и Соединенных Штатов. ОАЭ постепенно занимают нишу, высвобождаемую в результате конкуренции США и КНР за влияние в регионе, и доля эмиратских инвестиций растет. При этом автократии Персидского залива действуют более оперативно, чем «демократии» Запада. Так, к примеру, в январе с. г. Уганда выбрала эмиратскую компанию для строительства нефтеперерабатывающего завода стоимостью 4 млрд долларов, расторгнув сделку с американской группой, которая его затягивала.
Внешним игрокам Африка интересна большими запасами природных ресурсов, емким потребительским рынком, достаточно низким уровнем конкуренции и относительно высокими среднестатистическими темпами роста экономики. Все больше государств «открывают» ее для себя, и нефтедобывающие аравийские монархии, обладающие значительными финансовыми ресурсами, не исключение. За неполные четверть века активной работы на «черном континенте», начиная с 2000-х годов, они накопили значительный опыт. В свою очередь, страны Персидского залива также привлекательны для Африки.
Во-первых, у них есть деньги, которые они готовы потратить.
Во-вторых, Персидский залив стал своего рода моделью для африканских стран, стремящихся диверсифицировать свою экономику, отказавшись от ставки на природные ресурсы.
ОАЭ проникают в регион в рамках стратегии диверсификации национальной экономики, разработанной Абу-Даби в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Ее появление связано с осознанием исчерпаемости запасов собственного углеводородного сырья, перспективы перехода глобальных мировых потребителей на экологичную «зеленую» энергетику, и как следствие, возможности утраты сверхприбылей. В основу стратегии лег принцип открытости, что позволило адаптировать ОАЭ к общемировым стандартам международного экономического взаимодействия. На начальном этапе ее реализации Абу-Даби ограничивался участием в финансировании инфраструктурных проектов, реализуемых под эгидой различных международных организаций.
В дальнейшем африканские государства с их начавшейся интеграцией в мировую экономику, значительным внутренним рынком и растущими доходами от экспорта сырья становились все более привлекательными для ОАЭ. И Абу-Даби скорректировал свои внешнеэкономические ориентиры в сторону Африки. Во многом этому способствовало обострение конкуренции на традиционных для ОАЭ рынках — в Индии, Пакистане, Китае, Юго-Восточной Азии, — а также ухудшение условий работы эмиратских компаний в США и Европейском союзе из-за их политики протекционизма.
Развитию сотрудничества с африканскими государствами предшествовало изучение конъюнктуры рынка и определение перспективных направлений экономического проникновения. Выявлялись заинтересованные должностные лица в госсекторе. Они получали индивидуальные коммерческие предложения и согласовывали выгодные условия взаимодействия. Результаты закрепляли в ходе визитов руководства ОАЭ, за которыми следовало получение какой-либо эмиратской бизнес-структурой (тесно связанной с государством) концессии в определенном секторе экономики африканской страны.
При заключении африканских концессий использовался кластерный принцип, реализованный в экономике ОАЭ. Приоритетами первоначально стали транспорт и логистика (морские порты и свободные экономические зоны), туризм и финансовый сектор (портфельные инвестиции). В дальнейшем добавились добыча и переработка энергоносителей, энергетика, производство алюминия.
За получением первой концессии следовало расширение в смежные сектора экономики с целью конкурентного обеспечения внешнеэкономической составляющей отраслевого кластера собственно ОАЭ. Исключение составляли сельскохозяйственные инвестиции, предназначенные главным образом для обеспечения продовольственной безопасности страны.
Согласно отчету лондонской консалтинговой компании Knight Frank LLP «Горизонты Африки: уникальное руководство континента по тенденциям и возможностям инвестирования в недвижимость (2023/2024)», ОАЭ выступили крупнейшим инвестором Персидского залива в Африке с вложениями в размере 59,4 млрд долларов. Основными получателями инвестиций стали Египет, Марокко, Алжир, Нигерия и ЮАР.
Одним из ключевых направлений деятельности ОАЭ в Африке является развитие инфраструктуры. Для поддержки экономического роста африканские страны остро нуждаются в инфраструктуре, прежде всего, транспортной. С учетом этого ОАЭ финансируют строительство автомагистралей, мостов, портов и аэропортов. Среди последних известных инвестиций – реконструкция международного аэропорта в столице Эфиопии Аддис-Абебе в соответствии с планом развития эфиопских авиалиний «Видение 2025».
А еще — возведение инновационного города Кигали в Руанде: соучредителями проекта стали правительство страны и Африканский банк развития. Кроме того, в 2022 году ОАЭ подписали контракт с Суданом стоимостью 6 млрд долларов на строительство порта на Красном море.
Эмираты являются одним из крупнейших инвесторов в соответствующие проекты в Африке. Абу-Даби экспортирует свои технологии в сфере возобновляемых источников энергии в страны к югу от Сахары, где существует огромный потенциал для использования солнечной и ветровой энергии. Государственная компания Masdar планирует в ближайшие годы инвестировать в увеличение мощностей по производству экологически чистой электроэнергии в странах Африки к югу от Сахары 10 млрд долларов.
Кроме того, проекты в сфере возобновляемой энергии продвигаются в рамках партнерства эмиратской компании Dubai Electricity and Water Authority и Всемирного банка в рамках запуска программы «Масштабирование солнечной энергетики» в странах Африки к югу от Сахары. Цель программы — ускорение разработки проектов в области доступной солнечной энергии по всему региону и содействие достижению глобальных климатических целей.
Основной игрок в этой сфере — компания Dubai Port World. Она имеет 136 операторских концессий на управление портами, грузовыми и контейнерными терминалами в 17 государствах. Среди них Алжир, Ангола, Ботсвана, Гана, Джибути, Египет, Кения, Ливия, Марокко, Мозамбик, Намибия, Нигерия, Руанда, Сенегал, Сомалиленд, Судан, ЮАР. Крупнейшие – порт Джибути и контейнерный терминал Дурале в Джибути, порты Дакар в Сенегале, Мапуту в Мозамбике, Сохна в Египте, Джазаир и Джен-Джен в Алжире, Нуакшот в Мавритании, Пуэнт Нуар в Республике Конго и Бербера в Сомалиленде. Важность африканского направления для DP World иллюстрирует доля африканских портов и терминалов, которая в апреле 2024 года составила 21% общего количества объектов, находящихся под ее управлением. Несколькими портами в Африке также управляет компания Abu Dhabi Ports с аналогичной специализацией, что еще больше усиливает позиции ОАЭ в этой сфере.
Увеличению объема рынка транспортных и логистических услуг также служат инвестиции DP World в создание свободных экономических зон (СЭЗ) в африканских странах. К началу 2024 года принадлежащая DP World компания-оператор свободных зон JAFZA управляла СЭЗ в Египте, Руанде и Сенегале. Кроме того, JAFZA планирует создание свободных зон в Джибути, Ливии, Мавритании, Марокко и Республике Конго.
Задача подобных проектов — привлечение иностранных инвестиций для увеличения внешнеторгового оборота. Значимость СЭЗ особенно велика в связи с наличием в африканских странах большого количества внутренних барьеров на пути товаров на африканские рынки. При этом свободные зоны создаются преимущественно в странах, где эмиратские экономические операторы уже управляют морскими портами.
В сельскохозяйственный сектор инвестирует эмиратский холдинг Al Qudra Agricuiture. Приоритетное место в географии его работы занимает Судан, обладающий самым большим в Африке фондом пригодных для сельского хозяйства земель (136,8 млн га) и доступом к водным ресурсам Нила. Правительство ОАЭ приобрело в Судане ряд фермерских угодий, где производит сельскохозяйственную продукцию. Крупные участки земель сельхозназначения также закуплены либо взяты в долгосрочную аренду в Египте, Алжире и Марокко. Эти страны входят в первую десятку государств континента по размерам пригодных для сельского хозяйства территорий, значительный процент которых орошается. Что касается Египта, то это единственная страна в Африке, где орошаются 100% угодий.
Идут огромные вложения и в сферу туризма. В феврале с. г. Египет и ОАЭ подписали соглашение о строительстве курорта на средиземноморском побережье, в городе Рас-эль-Хикма. Согласно плану, на территории площадью 171 млн кв. м появятся отели, развлекательные зоны, специализированные бизнес-кварталы и международный аэропорт. Фонд благосостояния Абу-Даби ADQ заявил, что приобретет права на застройку Рас-эль-Хикмы за 24 млрд долларов и инвестирует еще 11 млрд долларов из средств ОАЭ, которые хранятся в Центральном банке Египта. В дальнейшем ADQ возглавит консорциум, который будет развивать регион Рас-эль-Хикма. К этим проектам планируется привлечь инвестиции в размере более 150 млрд долларов, сообщает Bloomberg.
Рас-эль-Хикма располагается на северо-западе Египта, в провинции Мерса-Матрух. Протяженность прибрежной полосы составляет около 50 км. Пляжи здесь считаются одними из самых нетронутых в мире. По мнению депутата египетского парламента Гада Али, реализация проекта поможет Египту привлечь больше туристов и обеспечит рабочими местами миллионы египтян.
За деятельностью ОАЭ в Африке пристально следят западные аналитики. Издание The Economist в марте опубликовало материал, в котором отмечено, что экономическая экспансия ОАЭ сопровождается расширением их дипломатического присутствия в Африке. С 2012 по 2022 год МИД ОАЭ заметно нарастил количество своих представительств на континенте. Подчеркивается также, что благоприятные условия для деятельности эмиратского бизнеса обеспечивает негласная силовая поддержка Абу-Даби ряда военно-политических деятелей региона. В их числе Халифа Хафтар в Ливии, Мухаммед Хамдан Дагло (Хемити) в Судане, переходный президент Чада Махамат Деби и премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед.
Кроме того, утверждается, что ОАЭ содействуют коррупции в Африке. Эмиратские власти якобы создали все условия для представителей африканских элит, стремящихся сохранить свои наличные. «Многие африканцы не доверяют собственной экономике и укрывают доходы в ОАЭ», – утверждает Рикардо Соарес де Оливейра из Оксфордского университета. Так, в 2020 году в отчете аналитического центра Фонда Карнеги утверждалось, что «рынок недвижимости Дубая является магнитом для испорченных денег». Фонд выявил 34 нигерийских губернатора, 7 сенаторов и 13 министров, владеющих недвижимостью в Дубае, стоимость которой «превышает то, что позволяет их официальная зарплата».
В упрек ОАЭ ставится также то, что Дубай импортирует около 95% золота из таких зон конфликтов, как Судан, Южный Судан, ДРК и ЦАР. В 2023 году в отчете катарского новостного агентства «Аль-Джазира» утверждалось, что зимбабвийская элита контрабандой вывезла в Дубай миллиарды долларов наличными и золотом. Глава суданских Сил быстрой поддержки Хемити разбогател отчасти благодаря продаже суданского золота через Дубай, — пишет The Economist. Издание делает предположение, что благодаря поддержке ОАЭ эти же методы укрепления своих позиций в Африке использует и Россия.
В целом Объединенные Арабские Эмираты успешно справляются с задачей освоения африканского континента в интересах своего национального развития. Стратегия диверсификации экономики ОАЭ, направленная на отход от сырьевой зависимости для сохранения высокого уровня социально-экономического развития государства и благополучия его граждан, показывает высокую эффективность. Учитывая, что страна является главным торговым партнером РФ в арабском мире, ее «африканский опыт» заслуживает внимательного изучения российскими структурами — в интересах эффективной реализации политики России в Африке.