Как полагают эксперты из Принстонского и Гарвардского университетов, Масуд Пезешкиан, кардиохирург и парламентарий, занимавший пост министра здравоохранения в правительстве Хатами с 2001 по 2005 год, теперь очевидно сталкивается с рядом проблем уже в качестве президента. Хотя президент играет решающую роль в экономических, социальных, культурных и международных отношениях Ирана, верховный лидер (рахбар) аятолла Али Хаменеи, занимающий свой пост с 1989 года, обладает наибольшей властью в отношении вооруженных сил, политики безопасности и общего управления страной. Изучение дебатов во время всех избирательных кампаний в Иране после Исламской революции 1979 года показывает, что два основных вопроса — экономическая ситуация и международные отношения — имели первостепенное значение. С тех пор стоимость национальной валюты резко упала с примерно 70 риалов за доллар в 1979 году до примерно 600 000 сегодня; инфляция взлетела выше 40%; а рост ВВП застопорился. Что касается внешней политики, то после Исламской революции 1979 года все консервативные, умеренные и реформистские администрации пытались развивать отношения с арабским и исламским миром, Глобальным югом и державами восточного блока, такими как Китай, Россия и Индия. Основное различие и вызов связаны с отношениями с Западом, особенно с Соединенными Штатами. Но, несмотря на фундаментальные разногласия между политическими группировками по поводу масштабов и качества отношений с Западом, они сходятся в трех основных моментах.
Во-первых, существуют негативные последствия санкций США, которые нанесли экономике Ирана ущерб в триллион долларов. Со времени Исламской революции США ввели тысячи санкций против Ирана. При президенте Д.Трампе Вашингтон ввел 1500 санкций, а при Дж.Байдена добавил еще сотни. Ни одна фракция не отрицает их негативного воздействия на экономику Ирана, но есть «красные линии» для Тегерана в рамках компромисса для их снятия.
Во-вторых, все послереволюционные администрации пытались снизить напряженность в отношениях с США, но все потерпели неудачу. Самым последним по времени примером стала ядерная сделка, реализованная при администрации Б.Обамы, которая заметно снизила напряженность в отношениях между Вашингтоном и Тегераном. Однако выход бывшего президента Дональда Трампа из соглашения привел к обострению ситуации до максимального уровня. Несмотря на усилия консервативной администрации Э.Раиси возродить соглашение по иранской ядерной программе, прямые и косвенные переговоры с администрацией Байдена также провалились.
В-третьих, полномочия принимать окончательные решения по отношениям с США принадлежат рахбару, а не правительству или парламенту. Эти моменты подчеркивают важность американо-иранских отношений как во внутренней, так и во внешней политике, несмотря на расхождения в подходах политических фракций внутри страны.
В целом улучшение состояния экономики Ирана будет зависеть от множества факторов: отмены санкций, улучшения международных отношений, борьбы с коррупцией, улучшения управления и функциональности системы, а также приватизации экономики. Президент Пезешкиан сможет решить эти проблемы, только если ему удастся сформировать администрацию национального единства при поддержке рахбара, КСИР, судебной власти и парламента. Правительство Пезешкиана, вероятно, пойдет по пути развития отношений с Азией, Дальним Востоком и Глобальным югом без внутренних проблем, но оно столкнется с многочисленными внутренними и внешними вызовами, когда дело дойдет до решения вопросов с США и Западом. Пезешкиан, как и предыдущие президенты, не сможет нормализовать отношения с Западом в целом без урегулирования вражды между Вашингтоном и Тегераном. Одним из основных внешнеполитических обещаний Пезешкиана было возвращение к Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) по иранской ядерной программе, которое было подписано в 2015 году, но отошло на второй план после выхода США из него в 2018 году. Он считает это важным для реинтеграции Ирана в мировое сообщество. Кроме того, он стремится наладить и улучшить отношения с западными странами, включая США. Однако осуществимость этих обещаний зависит от политической воли внутри Ирана и реакции международного сообщества. Основная цель, стоящая за политикой Пезешкиана, заключается в отмене санкций, которые долгое время наносили ущерб экономике Ирана . Ослабление санкций рассматривается как путь к многочисленным выгодам, включая полную реинтеграцию Исламской Республики в мировую финансовую систему. Такая реинтеграция повысила бы глобальную легитимность Ирана, позволив ему более свободно участвовать в международной торговле и инвестициях. Но снятие санкций не может произойти без оттепели в ирано-американских отношениях. Сорок лет прямых и непрямых переговоров и соглашений потерпели неудачу, потому что они были сосредоточены исключительно на одном вопросе, таком как ядерная программа, в то время как у двух стран есть существенные разногласия по множеству других важных вопросов. Разрозненные сделки по-прежнему будут проваливаться в отсутствие всеобъемлющего диалога, охватывающего все спорные вопросы. Между тем, решение фундаментальных экономических и внешнеэкономических проблем последних нескольких десятилетий в Иране требует решительного руководства на базе национального консенсуса и единства. Хаменеи — могущественный лидер, способный создать национальный консенсус. Новый президент предоставляет для этого новую возможность. Нет сомнений, что Хаменеи так же заинтересован, как и Пезешкиан, в улучшении экономики Ирана путем снятия санкций. Ядерная сделка была наглядным примером того, как Иран выполнил свои обязательства, а Запад нарушил свое обещание. При этом президент США Дж.Байден очевидно не сможет предпринять какие-либо дальнейшие действия в отношении политики своей страны в отношении Ирана до выборов в в ноябре этого года. Пезешкиан заявил, что попытается снять санкции США, сотрудничая с Западом и возобновив ядерную сделку. Предполагая, что Хаменеи одобрит эту инициативу, важным и ключевым моментом будет позиция по этому вопросу нового президента США. В любом случае «мяч» для любых серьезных изменений в отношениях между Ираном и Западом теперь на стороне Вашингтона.
При этом необходимо учитывать, что сложности политического ландшафта Ирана создают значительные проблемы для реализации его внешнеполитических целей. Последние по времени успехи Ирана в его ядерной программе вызвали серьезную озабоченность как на региональном, так и на глобальном уровнях. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) в прошлом месяце выпустило строгое предупреждение после того, как его инспекторы подтвердили, что Иран начал подавать газообразный уран в современные центрифуги на своем объекте в Натанзе, что свидетельствует о значительном расширении его возможностей по обогащению. Эти усовершенствованные центрифуги повышают эффективность обогащения урана за счет вращения газообразного урана на исключительно высоких скоростях. Этот процесс позволяет Ирану быстрее обогащать уран до более высоких уровней, резко сокращая время, необходимое для производства ядерного оружия. Иран признал, что обогащает уран до 84%, что опасно близко к 90-процентному порогу, необходимому для производства материалов оружейного качества. Это событие усилило опасения по поводу потенциальной гонки ядерных вооружений в регионе.
Администрация Байдена находится под значительным давлением, особенно со стороны республиканцев, с требованием предпринять решительные действия по предотвращению получения Ираном ядерного оружия. Это давление является вопросом не только внешней политики, но и важной внутриполитической проблемой, при этом различные заинтересованные стороны влияют на подход администрации. Стоит отметить, что, хотя в ядерной сделке участвуют несколько стран — Франция, Германия, Великобритания, Россия, Китай и США, — наиболее важными игроками в достижении соглашения являются Тегеран и Вашингтон. Исторические прецеденты, такие как соглашение, достигнутое администрацией Обамы с президентом Ирана Хасаном Роухани, демонстрируют, что политическая воля в обеих странах необходима для любого соглашения. Однако нынешний политический климат в Иране и США создает серьезные препятствия для возобновления сделки, несмотря на любые взаимные интересы, которые могут существовать. Несмотря на выраженное желание Пезешкиана вернуться к ядерной сделке и давнюю поддержку ее возобновления администрацией Байдена, преобладающее давление как в Вашингтоне, так и в Тегеране выступает против такого исхода. Доверие между правительствами двух стран находится на рекордно низком уровне. В Вашингтоне оппозицию представляют в основном республиканцы, которые утверждают, что Ирану нельзя доверять в выполнении какого-либо соглашения и что санкции должны быть сохранены или даже усилены, чтобы обуздать его региональные амбиции. Тем временем в Иране сторонники жесткой линии, в том числе высшее руководство КСИР и верховный лидер Али Хаменеи, выступают против возобновления отношений с США. Они рассматривают ядерную сделку как потенциальную угрозу своим идеологическим и политическим интересам. Это укоренившееся противостояние с обеих сторон создает сложные условия для любого дипломатического прорыва. Кроме того, социально-экономические и политические условия изменились со времен правления администрации Роухани. Ранее санкции серьезно влияли на Иран, вызывая интерес к ядерной сделке. Сегодня санкции оказывают меньшее влияние, снижая мотивацию для заключения нового соглашения. Во время правления Роухани экономическое напряжение, вызванное санкциями, достигло переломного момента, вынудив иранское руководство искать облегчения с помощью дипломатии. Однако сегодня иранское руководство осознает, что воздействие санкций было смягчено различными средствами, что снижает актуальность заключения сделки. Кроме того, сохраняющаяся напряженность в отношениях Ирана с Израилем сместила приоритеты, с акцентом на поддержание сильной оборонительной позиции, а не на использование дипломатических путей. Это изменение внутреннего и внешнего ландшафта усложняет возможность возобновления ядерного соглашения под руководством Пезешкиана. При обсуждении улучшения отношений между Ираном и Западом важно проводить различие между ЕС и США. Хотя улучшение связей с ЕС возможно, улучшение отношений с Вашингтоном представляется крайне маловероятным, пока Хаменеи остается у власти. Оппозиция США — фундаментальный принцип Исламской Республики, основанный на идеологических обязательствах. ЕС, с другой стороны, был более открыт для взаимодействия с Ираном, уделяя особое внимание экономическим и дипломатическим связям, которые могли бы принести пользу обеим сторонам. В заключение, несмотря на обещания Пезешкиана, улучшение отношений с США и возобновление ядерной сделки крайне маловероятны. Глубоко укоренившееся недоверие между двумя странами в сочетании с внутриполитической динамикой как в Тегеране, так и в Вашингтоне создает серьезное препятствие для любого значимого дипломатического прогресса. Таким образом, перспективы серьезного сдвига в американо-иранских отношениях при президентстве Пезешкиана остаются мрачными.