Последние столкновения в районе озера Джао между суданскими вооруженными силами и повстанцами вновь поставили под угрозу наметившиеся хрупкое перемирие между сторонами. Напомним, что в марте с.г. руководители спецслужб Судана и Южного Судана подписали в Аддис-Абебе соглашение о прекращении помощи повстанческим группировкам на территории своих стран, которые действуют «в ущерб интересам и безопасности обеих сторон». Комментируя это соглашение, которое было заключено при посредничестве лидера «африканских мудрецов» Т.Мбеки, мы заметили, что любые соглашения имеют очень малые шансы на реализацию до тех пор, пока не будет выстроена система отношений между сторонами по ключевому вопросу: нефтяному. А вернее по теме разделения доходов от транзита углеводородов через территорию Судана пока по единственному трубопроводу.
Само столкновение в районе Джао вновь ставит на повестку дня вопрос о демаркации границ между двумя государствами, которая до сих не завершена. Формально Хартум ничего не нарушал и на территорию другого государства не вторгался. Суданское руководство считает озеро Джао своей территорией, и бомбовые удары наносились по расположению 4 дивизии Суданской народно-освободительной армии (СНОА), которая еще со времен гражданской войны дислоцируется в данном районе. Тогда эта дивизия поддерживала повстанцев нуба и «нависала» над Южным Кордофаном. Но тогда была война, и уже после наступления перемирия Хартум «закрывал глаза» на дислокацию здесь южносуданских военных. Тем более что 4-я дивизия СНОА фактически существовала только на бумаге, она осталась без надежного финансирования, и ее военнослужащие разбрелись по близлежайшим территориям, занимаясь в основном торговлей. После обострения конфликта значение этого плацдарма вновь возросло, он стал играть роль «тыловой базы» повстанцев нуба, которых возглавил бывший губернатор штата Голубой Нил Малик Агар. Естественно, что указанные сепаратистские настроения активно поддерживаются южанами. Собственно исключительно благодаря их усилиям и был создан так называемый Революционный Суданский Фронт (РСФ), который объединил всех повстанцев в один «пул» Председателем РФС стал М.Агар, его заместителями руководители дарфурских партизан М.Минави, А.Нур, и пришедший на смену убитому в декабре прошлого года Халилю Ибрагиму его родной брат Джабраил. Джуба тем самым пытается реализовать замысел создания повстанческого «интернационала», целью которого является дальнейшее ослабление центрального управления в регионах с постепенным их отделением. Проблема Дарфура, Голубого Нила и Южного Кордофана искусственно «увязывается» в один узел; всяческие попытки выйти на сепаратные переговоры с той или иной группой блокируются.
При этом отметим, что в штатах Голубой Нил и Южный Кордофан в основном воюют динка и нуба, которые там традиционно проживают. Попытка переброски туда боевиков из Движения за справедливость и равенство (ДСР) закончилась провалом и гибелью Ибрагима Халиля. После того было принято решение перейти к тактике рассредоточения сил РФС по тем районам, где они имеют традиционную поддержку местного населения и активизировать сопротивление суданским войскам «на местах». Тем самым ослабляется напор суданских военных непосредственно в Южном Кордофане и Голубом Ниле. Одним из отголосков такой тактики и стало последнее блокирование сил миротворцев ООН в Северном Дарфуре. что должно было продемонстрировать всем, что повстанцы сумели создать приличный «кулак» в тех районах, где об их активности уже стали подзабывать. Это был своеобразный «парад» (около 250 повстанцев), который должен вынудить суданскую армию перебросить в этот район дополнительные подкрепления. Такая тактика начинает приносить свои плоды, поскольку вынуждает армейское командование проводить дополнительную мобилизацию. В частности, объявлен призыв 10 тыс. ополченцов из Народных сил самообороны (НСС), которые набираются по всем регионам страны и перебрасываются в Южный Кордофан и Южный Дарфур с целью перекрытия границы с Южным Суданом.
Что могут противопоставить этому повстанцы? На сегодняшний день РСФ располагает парком в 132 единицы: 9 танками, несколькими бронетранспортерами, артиллерией и минометами. Все остальное составляют «конница пустыни» в виде джипов с установленными на них пулеметами. Несмотря на то, что М.Агар утверждает, что все это было захвачено в боях, позволим себе усомниться. Собственно, все это вооружение досталось его отрядам «по наследству» от 4-ой дивизии СНОА, чьи позиции и бомбили суданские ВВС, начиная с 10 февраля с.г. Военнослужащие СНОА располагаются на территории, которая «уступом» захватывает северосуданские районы от 4 до 12 км на разных участках, и без ликвидации этого плацдарма говорить об успешном подавлении сопротивления в двух мятежных штатах нереально.
Отметим и то, что основным поставщиком вооружения и боеприпасов для Судана в настоящее время становится Иран. В частности, идет снабжение суданских ВВС авиабомбами и ракетами, которые и обеспечивают необходимое воздушное превосходство в условиях дефицита живой силы. Тегеран сейчас становится основным союзником Хартума (при этом во многом финансово бескорыстно), что, безусловно, должно насторожить и суннитские монархии Персидского залива, и США. Последние кстати уже отреагировали и перебросили в Джубу передовую группу своего спецназа. Свидетельств об участии американских спецназовцев в конфликте пока нет, но зато есть данные о том, что «неизвестные самолеты и вертолеты» активно задействуются в переброске боеприпасов в Южный Кордофан из Кении по ранее апробированному маршруту поставок гуманитарной помощи в этот район по линии ООН в период перемирия. При этом напомним, что Южный Судан фактически не имеет своего авиационного парка и обученных экипажей. Плюс ведутся работы по расширению и дооборудованию взлетных полос для приема тяжелых транспортных самолетов, которые курируют сейчас «неизвестные белые инженеры» в горных районах Южного Кордофана, находящихся под контролем повстанцев нуба.