11 апреля с.г. президент Ирана М.Ахмадинеджад посетил остров Абу Муса, являющийся, как известно, одним из трех спорных с ОАЭ островов наряду с Малым и Большим Томбом. Следует отметить, что ни один из прежних иранских президентов не осмеливался пойти на подобный шаг с тех пор, как в 1971г. данные острова перешли под юрисдикцию Тегерана. Реакция эмиратских властей не заставила себя долго ждать. В тот же день, глава внешнеполитического ведомства ОАЭ выступил с заявлением, в котором решительно осудил иранскую «провокацию», отметив, что подобные действия «являются вопиющим нарушением суверенитета ОАЭ», а также «демонстрируют лживость иранских заявлений о готовности налаживания добрососедских отношений с арабскими странами Персидского залива». На следующий день ОАЭ отозвали своего посла из Тегерана для проведения консультаций. С целью подтверждения единого подхода всех аравийских монархий к вопросу о спорных островах, 18 апреля с.г. в Дохе было созвано внеочередное 39 министерское заседание стран-членов ССАГПЗ.
Представители «аравийской шестерки» единогласно осудили в своем финальном документе визит иранского президента на остров Абу Муса, охарактеризовав его как «посягательство на суверенитет и целостность всего ССАГПЗ».
Как известно, попытки ОАЭ убедить иранскую сторону решить многолетний спор путем переговоров заканчивались неудачами. Следует также признать, что позиция официального Абу Даби по «островному вопросу» на протяжении последних десятилетий всегда отличалась гибкостью и конструктивностью, в отличии от иранской позиции, которая, как правило, ограничивалась ультимативными заявлениями о готовности дать достойный отпор любому, кто посягнет на исконно иранские земли, каковыми, по мнению Тегерана, являются острова Абу Муса, Большой и Малый Томб. Идя на компромисс с Ираном, эмиратский МИД с завидной регулярностью напоминал своему восточному соседу о готовности решить вопрос островов в конструктивном русле в ходе прямых переговоров, либо же передать его на рассмотрение Международного Суда ООН в Гааге, решение которого будет являться окончательным и без права на обжалование. Однако и этот сценарий не устраивает Иран, который воспринимает его как вмешательство во внутренние дела суверенного государства. В данном контексте вспоминается одно из резонансных заявлений министра иностранных дел ОАЭ шейха Абдаллы Аль-Нахаяна, сделанное им в апреле 2010г. во время очередного витка эскалации «островного» конфликта, в котором глава эмиратской дипломатии сравнил оккупацию Ираном островов Абу Муса, Малый и Большой Томб с израильской оккупацией Палестины.
В качестве исторической справки следует отметить, что единственные и последние на сегодняшний день прямые переговоры между ОАЭ и Ираном по вопросу упомянутых островов прошли в далеком 1994 году. Примечательным является тот факт, что во время встречи иранцы сразу заявили о своем отказе обсуждать статус островов Большой и Малый Томб по причине, как было сказано, несомненной и неоспоримой принадлежности их ИРИ. Диалог по самому большому и наиболее близкому к ОАЕ в географическом плане острову Абу Муса был непродуктивным и завершился безрезультатно. По нашему мнению, перевод вопроса в правовое поле является крайне невыгодным для Ирана по причине того, что ОАЭ неоднократно заявляли на официальном уровне о том, что у них в наличии имеется достаточное количество оригинальных документов и картографических материалов, подтверждающих историческую принадлежность им упомянутых островов.
Возвращаясь к истории возникновения вопроса, напомним, что в январе 1921 г. острова Абу Муса, Малый и Большой Томб были аннексированы Британией у Ирана. В 1968г. Великобритания объявила о выводе своих войск с территории стран Персидского залива. Данная новость была воспринята Ираном в качестве шанса вернуть себе приграничные морские владения. В 1969г. Тегеран впервые в официальном порядке заявил о своем праве на упомянутые острова. 30 ноября 1971г. британские войска полностью покинули острова, что послужило поводом для поспешного введения Ираном туда своих подразделений, предотвратив тем самым их присоединение к ОАЕ. По некоторым версиям, британцы имели секретные договоренности с иранцами о том, что после своего ухода с Персидского залива, остров Абу Муса перейдет под контроль Ирана взамен на гарантирование суверенитета Бахрейна. Известно также, что вина захвата иранцами острова Абу Муса косвенно лежит и на правителе эмирата Шарджа Халеда Аль-Кассими, который заключил с шахом Мухаммедом Резой Пехлеви меморандум о взаимопонимании, предусматривавший совместное использование острова Абу Муса с возможностью размещения Ираном ограниченного контингента войск и одного полицейского подразделения лишь на определенной части острова, границы которой были очерчены в приложении к протоколу. Следует заметить, что любое апеллирование иранцев к указанному приложению категорически отбрасывается ОАЭ, которые считают в качестве единственно достоверного исторического источника лишь сам меморандум, в тексте которого нет упоминания о приложении к нему. Известно также о том, что взамен на разрешение о совместном использовании острова Абу Муса, эмирату Шарджа гарантировалось предоставление со стороны Ирана 3,75 млн долл. в качестве ежегодной финансовой помощи до тех пор, пока прибыль от реализации нефти с месторождения Абу Муса не достигнет 7,5 млн долл. США в год, после чего раздел доходов должен был происходить поровну между Ираном и Шарджой.
Серьезному иранскому давлению подвергся также эмират Рас Эль-Хайма в связи с требованиями Тегерана отказаться от прав на острова Малый и Большой Томб. К ноябрю 1971г. эмиратско-иранские переговоры временно прекратились, в результате чего 30 ноября 1971г. иранские войска силой заняли все три спорных острова за два дня до объявления о создании независимой федерации Объединенных Арабских Эмиратов 2 декабря 1971г. Некоторые арабские историки склонны, в частности, приписывать долю вины за случившееся Великобритании, которая, по их мнению, безответственно покинула регион, оставив за собой множество нерешенных территориальных проблем.
Возвращаясь к последнему развитию событий вокруг островов, стоит отметить заявление одного из влиятельных представителей парламента ИРИ, который сообщил 24 апреля с.г. о том, что в ближайшие дни иранское законодательное собрание вынесет на рассмотрение депутатов законопроект о внесении изменений в административно-территориальное устройство государства путем создания южной провинции «Персидский залив», в которую наряду с островами Киш, Кешм и Сирик войдут также Малый и Большой Томб и Абу Муса. По словам иранской стороны, данный шаг вызван необходимостью развития туризма в данной провинции, а также передачи дополнительных полномочий местным администрациям для более активного строительства на местах необходимой транспортной и рекреационной инфраструктур.
Причиной непоколебимости позиций двух стран относительно вопроса о судьбе островов является, безусловно, не территориальный фактор, а, скорее, транспортно-энергетический. Как известно, Персидский залив поставляет на мировые рынки более 30% от мировых объемов экспортируемой нефти, владея одновременно 40% мировых запасов природного газа. Вследствие этого, обеспечение бесперебойных поставок энергоресурсов на внешние рынки является стратегической задачей для всех государств ССАГПЗ, что, в свою очередь, гарантирует консолидацию позиций этих стран по вопросу о принадлежности островов.
Судя по всему, до тех пор, пока члены ССАГПЗ не смогут реализовать проект по строительству нефтепровода, способного обеспечить возможность отгрузки нефти на мировые рынки в обход Ормузского пролива, актуальность спора вокруг островов не будет снята с повестки дня эмиратско-иранских отношений. Подобное умозаключение, безусловно, может наткнуться на критику со стороны участников конфликта касательно недопустимости увязывания вопроса о принадлежности островов с обеспечением мировой энергетической безопасности, поскольку отличительной чертой риторики и тех и других является тенденция к переводу данной проблемы в плоскость таких категорий как «патриотизм» и «историческая правда».
По нашему мнению, сентиментальность в данном вопросе должна быть заменена прагматизмом и холодным расчетом с тем, чтобы убедить иранцев вернуться за стол переговоров для выработки положений «дорожной карты» с четкими временными рамками, а также прописанными для обеих сторон условиями и обязательствами.
Вместе с тем приходится констатировать, что дальнейшее накаливание страстей вокруг иранской ядерной программы, судя по всему, имеет своей целью осуществить смену власти в Иране на «более сговорчивую». Если подобное произойдет, ОАЭ должны будут максимально быстро отреагировать на данные изменения и предложить новому иранскому руководству жизнеспособный план решения «островного вопроса». Одним из вариантов, как нам видится, могло бы стать направление Ирану (а возможно Ираку и Йемену, как странам региона Персидского залива) предложения о вступлении в ССАГПЗ в качестве ассоциированного члена, что позволило бы в дальнейшем избежать интернационализации вопроса об островах.