26 апреля 2014 г. в Саудовской Аравии торжественно отметили девятилетие прихода к власти или, как это обычно подчеркивается официальной риторикой, принесения клятвы верности – аль-бейъа (несмотря на то, что это событие произошло только в начале августа 2005 г.) нынешнему правителю страны королю Абдалле бен Абдель Азизу. Смысл проходивших мероприятий мог быть резюмирован словами саудовской газеты: «Это были годы безопасности и спокойствия, годы развития законодательства и совершенствования работы органов и институтов государства, осуществления тысяч проектов в сфере образования, здравоохранения и экономического развития на благо всех слоев общества. Это были годы, когда благосостояние граждан повышалось, их преданность родине и ее руководству крепла, когда паства сплачивалась вокруг пастыря, объединенная вокруг него узами чистой любви сердец и душ». Это – официальная пропагандистская риторика, вычеркивающая (что естественно) из эпохи правления нынешнего монарха немало противоречащих ей событий, — впрочем, она мало чем отличается (не стоит же считать отличием восточную цветистость) от иных национальных вариантов того же жанра.
К 26 апреля текущего года саудовская пресса подготовила и опубликовала немало заявлений и высказываний высших государственных и религиозных деятелей, членов Консультативного совета, касающихся отмечаемой годовщины. Они однотипны и различаются лишь специализацией каждого из высказывавшихся, говорившего о «достижения, осуществленных в годы правления короля-реформатора» в подчиненной ему сфере государственного управления, экономики либо общественной жизни. Тем не менее, в ряду этих заявлений присутствует обширное интервью (все иные заявления и высказывания кратки) нынешнего «наследника наследника престола» принца Мукрана бен Абдель Азиза, распространенное 25 апреля 2014 г. Саудовским информационным агентством (СИА). Это, скорее всего, первое интервью наиболее вероятного кандидата на саудовский трон в сегодняшней ситуации в правящей семье, в котором он говорит, в том числе, о своем видении путей развития страны, как и (в определенной мере) ее роли в региональной политике. Уже это обстоятельство заслуживает того, чтобы внимательно прочесть текст этого документа.
Разумеется, корреспондент СИА, в первую очередь, просил принца Мукрана бен Абдель Азиза высказать свое отношение к назначению на пост «наследника наследника престола». В этой связи интервьюируемый не мог не высказать ожидаемых слов: «Я с глубокой признательностью благодарю моего господина Служителя Двух Благородных Святынь короля Абдаллу бен Абдель Азиза Аль Сауда, моего господина наследника престола, заместителя председателя Совета министров и министра обороны Его королевское высочество принца Сальмана бен Абдель Азиза Аль Сауда (да хранит их Господь!) за оказанную мне высокую честь». Естественная позиция представителя саудовского политического истеблишмента, — он не предпримет каких-либо шагов, искусственно приближающих его к восшествию на трон. Это произойдет только в том случае, если угаснут физические возможности обоих нынешних руководителей страны, — это лишь подтверждала высказанная им далее «благодарность братьям за оказанное доверие», как и «благодарность членам Комитета по принесению клятвы».
Однако в современной Саудовской Аравии клятва верности – аль-бейъа приносится всем «благородным саудовским народом», который был также удостоен благодарности принца Мукрана бен Абдель Азиза. Ответом на оказанное ему этим «народом» доверие могло быть только одно – «в центре внимания, в центре приоритетов» наследника наследника престола, как об этом торжественно заявлял принц, будет «удовлетворение чаяний гражданина». Этот «гражданин», как подчеркивал третий человек в нынешней номенклатуре саудовских государственных должностей, «самое дорогое богатство родины», как и «ось разрабатываемых государством планов стратегического развития», а это всего лишь означает, что «его благосостояние должно расти, его право на безопасность защищено, а его достойная жизнь гарантирована». Отсюда вытекало главное обстоятельство в деятельности принца – «реализация начинаний Служителя Двух Благородных Святынь в сфере повышения уровня жизни гражданина».
Из этих слов вытекали, по меньшей мере, два существенных, но внешне кажущихся противоречащими друг другу, обстоятельства. Если первое из них, казалось бы, было связано с тем, что принц Мукран бен Абдель Азиз стремится ограничить свою роль, выступая, всего лишь, в качестве исполнителя начинаний правящего монарха, то второе – с тем, что он, возлагал на себя те обязанности, которые в системе саудовского государственного управления обычно решаются наследником престола. И на самом деле, отвечая далее на вопросы корреспондента СИА, наследник наследника престола подчеркивал, что его первоочередная задача состоит в том, чтобы добиться «высокого уровня взаимодействия всех звеньев государственного аппарата с чаяниями саудовского гражданина», «искоренить существующее невнимание к начинаниям короля Абдаллы бен Абдель Азиза», «контролировать своевременное выделение и четкое расходование финансовых средств, необходимых для реализации этих начинаний», «положить конец ситуации, когда отдельные регионы страны достигают высокого уровня развития», в то время, когда другие находится в состоянии стагнации, подчеркивая, что немалая ответственность за такое положение лежит и на «губернаторах регионов», немалая доля которых представлена членами правящей семьи.
Любая попытка перевести эти фразы на понятный человеку язык означает, что принц Мукран бен Абдель Азиз видит свою задачу в том, чтобы активизировать борьбу с коррупцией и хищениями, реформировать аппарат государства и, вероятно, произвести чистку в рядах саудовского чиновничества. Иными словами, речь идет не об «исполнителе начинаний правящего монарха», но о той фигуре правящего истеблишмента, которая берет на себя исполнение задачи продолжения реформ, которые уже были начаты королем Абдаллой бен Абдель Азизом, а также их последующего углубления. При этом наследник наследника престола прекрасно осознает, что любое промедление в этой сфере способно бросить новые вызовы власти, как, равным образом, он понимает, что важнейшая задача, стоящая сегодня перед саудовским политическим истеблишментом, состоит в продолжении курса социально-экономических и политических реформ ради выживания самого истеблишмента и сохранения его власти. Иначе как можно иначе толковать его слова: «Все начинания моего господина Служителя Двух Благородных Святынь чрезвычайно важны и всесторонне изучены. Любая попытка отложить их либо затормозить нетерпима». Если же сегодня принц Мукран бен Абдель Азиз и возлагает на себя обязанности наследника престола, то это всего лишь подтверждает, что его назначение на специально созданный пост третьей фигуры в государстве означает, что в обозримом будущем он будет играть ведущую роль на вершине государственного истеблишмента своей страны.
Однако как видит принц Мукран бен Абдель Азиз «вызовы, с которыми сталкивается национальная экономика», что он считает «необходимым сделать, чтобы сохранить ее достижения», а также «исключить последствия тех потрясений, которые происходят в мировой экономике»? Отвечая на этот вопрос, наследник наследника престола, конечно же, считал необходимым заявить, что «саудовская экономика находится в хорошем состоянии». Тем не менее, вновь отталкиваясь от «важности начинаний» правящего монарха, он считал необходимым определить основные направления перестройки хозяйственной жизни Саудовской Аравии. Эти направления включали, в первую очередь, «диверсификацию источников дохода и расширение экономической базы народного хозяйства, основой которого все еще остается производство нефти и нефтепродуктов». Эта «диверсификация» выглядела для него как «абсолютно насущная стратегическая потребность».
Вторым направлением должно было стать «сокращение потребления нефтепродуктов и газа» в Саудовской Аравии, поскольку, как считал принц Мукран бен Абдель Азиз, «потребление этих источников энергии в королевстве значительно выше, чем в мире», что не может не оказывать «отрицательного воздействия на экспорт саудовской продукции». Страна, как считал наследник наследника престола, «стоит перед необходимостью поиска альтернативных и возобновляемых источников энергии, включая “чистую энергию” – солнце, ветер или используемые в мирных целях ядерные реакторы». Третьим направлением выступало «расширение возможностей труда для молодежи», что предполагало «ежегодное трудоустройство молодых выпускников на рынке труда», учитывая, как заявлял принц Мукран бен Абдель Азиз, что «Королевство одно из быстро растущих в демографическом отношении государств мира». Для страны, официальная статистика которой сообщает, что, по состоянию на 2014 г., число безработных в которой среди трудоспособного молодого саудовского населения составляет почти 12%, это направление приобретает не только экономическое, но и политическое значение, став основным требованием многочисленных петиционных движений времени «арабской весны» и последующих лет. Наконец, еще два направления перестройки саудовской хозяйственной жизни, предлагаемые наследником наследника престола. Они включают в себя, во-первых, «расширение взаимодействия между правительством и частным сектором» и, во-вторых, «содействие росту капиталовложений национального частного капитала, капитала из стран Залива, а также иностранных инвестиций в созданные в различных регионах мощные промышленные города». Если иметь в виду, что саудовский частный капитал, представленный региональными и общенациональной торгово-промышленными палатами, все более усиливает свою роль, расширяя свое представительство и в Консультативном совета, то, по крайней мере, первое из двух последних направлений экономической деятельности принца Мукрана бен Абдель Азиза также приобретает четко выраженное политическое начинание, связанное с дальнейшим расширением союза между саудовской властью и национальным «образованным классом».
Искоренен ли в Саудовский Аравии терроризм? Да, отвечал принц Мукран бен Абдель Азиз корреспонденту СИА, «Королевство нанесло поражение терроризму, в течение двух десятилетий сражавшемуся с нашей страной». Сегодня же, замечал он, «Его высочество принц Мухаммед бен Найеф, министр внутренних дел продолжает усилия, направленные на борьбу с терроризмом и выявление его причин». Но, вместе с тем, противостояние терроризму остается стратегической задачей, — «органы безопасности стоят на страже, противостоя каждому, кто покушается на королевство, и их деятельность будет продолжаться до тех пор, пока не будет обеспечена полномасштабная стабильность страны и благосостояние граждан». Поддержку этой деятельности, включающей «охрану границ, содействие социальной и экономической безопасности, противостояние наркотрафику и транснациональной преступности», наследник наследника престола считал своей «первоочередной задачей».
Будет ли принц Мукран бен Абдель Азиз расширять роль женщин в жизни Саудовской Аравии? Ответ на этот вопрос корреспондента СИА не мог не быть положительным: «Роль женщин как матерей, сестер, дочерей и жен в развитии родины чрезвычайно велика». Но, замечал он, продолжая обращаться к уже сложившейся саудовской риторике, «женщина должна присутствовать во всех сферах жизни, однако в соответствии с требованиями нашей благородной религии и традициями нашего общества». Третья фигура саудовского государства, следуя примеру своих предшественников, вовсе не желала радикального решения проблемы женской эмансипации, считая в этой связи более приемлемым путь «умеренности и последовательности», если использовать термин, ставший сегодня обычным в саудовской общественно-политической риторике.
Наконец, последний вопрос корреспондента Саудовского информационного агентства, касавшийся роли Саудовской Аравии в региональной политике. Речь шла о возможности будущей трансформации Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), как это предлагал нынешний правящий монарх, в «союз – иттихад». Для принца Мукрана бен Абдель Азиза связанная с этой трансформацией инициатива короля Абдаллы бен Абдель Азиза была «внутренней и региональной потребностью, потребностью, связанной с безопасностью и экономикой, важнейшим элементом стабильности региона». Подчеркивая, что создание «союза» ни в коей мере «не лишит какое-либо из государств Залива суверенитета и не изменит существующую в нем политическую систему», наследник наследника престола видел в такого рода трансформации ССАГЗ «основу новых успехов» этой организации. Тем не менее, произойдет ли эта трансформация и когда – вопрос, все еще остающийся открытым для саудовского руководства, включая и принца Мукрана бен Абдель Азиза, — он лишь высказал пожелание, чтобы «это произошло в обозримом будущем, если того захочет Господь».
Итак, наследник наследника саудовского престола уже сегодня превращается в фигуру, способную играть ведущую роль в руководстве своей страны. Однако реализация этой роли станет возможна только тогда, когда в Саудовской Аравии возникнут условия для окончательного выхода принца Мукрана бен Абдель Азиза на вершину политической пирамиды. Но и в случае, если это произойдет, он будет продолжать внутренний и внешний курс своих предшественников – курс последовательности, исключающей сколько-либо резкие перемены в национальной политике.