События последнего года ясно указывают на то, что Ливан наряду с Сирией и Ираком становится третьим фронтом борьбы против радикального экстремизма и джихадизма. Серия террористических актов в шиитских кварталах Бейрута осенью-зимой 2013 года, кровопролитные столкновения ливанской армии с джихадистами в Арсале в августе-октябре с.г., повлекшие за собой захват 27 заложников из числа ливанских военнослужащих, годы становится одной из главных проблем ливанской политики. В этой связи целесообразно проследить генезис религиозного экстремизма в Ливане и его перспективы.
До гражданской войны 1975-1990 годов суннитская община Ливана отличалась умеренностью и не была склонна к каким-либо экстремистским проявлениям. Сунниты наряду с маронитами составляли основу городской прослойки Ливана, являясь наиболее образованными и восприимчивыми к европейской культуре гражданами страны. Религиозное образование в Ливане было сосредоточено в основном в Триполи, где на основе ханифитского мазхаба сложилась развитая школа фикха. Суннитская община оказалась наименее готовой к гражданской войне, трансформировавшейся в борьбу религиозных общин за власть и собственность. Достаточно сказать, что долгое время сунниты в отличие от других конфессиональных общин не имели своих вооруженных формирований. Сунниты, принявшие участие в войне в 1975-1983 годах, в основном разделяли светские левые и националистические взгляды, сражаясь в рядах Национально-патриотических сил (НПС). Только в 1984 году в Триполи были образованы вооруженные отряды «Мурабитун», не сыгравшие сколько-нибудь заметной роли в ходе второго этапа войны.
Распространение салафитской идеологии в Ливане началось уже после подписания Таифских соглашений 1990 года. Этому способствовал ряд факторов. Во-первых, пауперизация значительной части суннитской общины. Регионы Триполи и Аккара, где сосредоточена большая часть суннитов Ливана, превратились в наиболее отсталую и депрессивную в экономическом плане зону страны. При этом уровень экономической взаимопомощи в суннитской общине был минимальным. Если среди шиитской общины большую роль социальную работу проводила «Хизбалла», занимаясь строительством школ, больниц, созданием новых рабочих мест и предоставлением высшего образования одаренной молодежи, а в рамках общин маронитов и друзов аналогичную работу проводили местные заимы, то представители суннитской элиты ограничивались разовыми подачками своим единоверцам, не создавая социальной структуры. Дополнительной питательной средой для распространения радикализма стали живущие в лагерях палестинские беженцы.
В то же время такие суннитские деятели как Рафик Харири, Наджиб Микати, Мухаммед Сафади не препятствовали распространению радикальных исламистских настроений, считая салафитов полезными союзниками в борьбе за власть, не представляющими серьезной угрозы для их позиций. Сирийские спецслужбы, всесильные в Ливане в период 1990-2005 годов, вели по отношению к салафитам неоднозначную политику, то проводя в Триполи зачистки, то потворствуя деятельности исламистов. Неслучайно один из основателей салафитского движения в Ливане Даи аль-Ислам аш-Шаххаль в 1996 году баллотировался в ливанский парламент и почти прошел в депутаты, недобрав нескольких десятков голосов.
Во-вторых, становлению салафизма способствовали финансовые вливания и деятельность проповедников из стран Персидского залива. Саудовская Аравия, например, усиленно работала по созданию своей базы поддержки в Ливане, учитывая, что другие державы уже располагали подобной базой в иных общинах (Иран в шиитской, США и Франция – в христианской). В-третьих, определенную роль сыграло чувство «ущемленности» суннитской общины, подавленной военной и политической гегемонией «Хизбаллы».
Впервые суннитские радикальные исламисты серьезно заявили о себе в 2000 году, вступив в столкновения с ливанской армией в местечке Данния (до этого считалось, что исламский радикализм является прерогативой шиитской «Хизбаллы»). Новым событием, подхлестнувшим салафитский тренд, явилось зарождение антисирийского протестного движения, так называемой «кедровой революции» 2005 года. После разоблачений Wikileaks стало известно, что эта «бархатная революция» во многом являлась американской спецоперацией, скоординированной тогдашним послом США в Бейруте Джеффри Фельтманом. Ему было крайне нелегко объединить в одну коалицию ливанских заимов с противоречивыми интересами, таких как Саад Харири, Валид Джумблат и Самир Джаджаа. Однако еще труднее было вывести на улицу ливанской столицы «ударную силу», способную противостоять вооруженным формированиям «Хизбаллы» и «Амаль». Бейрутские интеллектуалы и представители среднего класса, в массе были недовольны сирийским засильем, но категорически не хотели ни с кем воевать на улицах. Тогда выбор пал на суннитских люмпенов, объединенных салафитскими лозунгами. Неслучайно ливанский аналитик называет нынешних джихадистов «детьми Джеффри Фельтмана». Впрочем, уже в 2006 году эти «дети» выступили вполне самостоятельно, маршируя по улицам Бейрута в знак протеста против карикатур на пророка Мухаммеда, появившихся в датской газете, и кидая камни и бутылки в христианские церкви и модные клубы. В 2007 году противостояние армии и исламских радикалов приняло характер организованной вооруженной борьбы в палестинском лагере беженцев Нахр аль-Баред в 16 километрах к северу от Триполи, захваченном джихадистами из организации «ФАТХ аль-Ислам». В ходе осады и нескольких попыток штурма лагеря, а также похищения военнослужащих (не только ливанских, но и международных миротворческих сил) джихадистами погибло 168 человек, было ранено 400. Несмотря на то, что основу экстремистов составили палестинцы, наблюдался немалый приток ливанских боевиков.
Однако подлинный расцвет салафитского радикализма в Ливане наступил после начала сирийской смуты в 2011 году. Количество сирийских беженцев в стране превысило миллион человек ( в настоящее время миллион двести тысяч человек). В сочетании с наличием в Ливане трехсот тысяч беженцев-палестинцев это необратимо меняет демографический баланс в Ливане, создавая перевес в пользу суннитской общины в этой стране. С началом сирийской событий ливанские салафиты, в том числе и отличающиеся относительно мирной квиетистской направленностью, стали оказывать активную помощь сирийским единоверцам, ведущим борьбу с режимом Асада. Именно через них, по данным ливанской газеты «Аль-Ахбар», руководителем одной из ливанских спецслужб генералом Висамом аль-Хасаном (убит в октябре 2012 года) переправлялись деньги и оружие от блока Харири к сирийскому «сопротивлению». При этом значительная часть вооружений застревала в Ливане.
В настоящее время ливанских салафитов условно можно разделить на «мирное крыло» и сторонников вооруженной борьбы. Деление это очень условно, так как «умеренные салафиты» находятся в постоянном контакте с экстремистами и не могут равнодушно наблюдать за кампанией зачисток и обысков, проводимой ливанской армией в Триполи. К умеренному крылу салафитов Ливана относятся лидер «Исламской группы в Ливане» Аззам аль-Айюби, основатель салафитского движения шейх Даи аль-Ислам аш-Шаххаль, а также члены Ассоциации мусульманских улемов (международной организации, базирующейся в Катаре и возглавляемой скандально известным Юсефом аль-Кардауи) шейхи Биляль Баруди и Набиль Рахим. Сами они утверждают что единственной целью возглавляемых ими организаций является распространение исламской морали, осуждение греха и благотворительность. Более того, большинство из «статусных салафитов» осудили деятельность «Исламского государства» и заявили, что не являются врагами «Хизбаллы».
Гораздо большим влиянием на умы радикальной молодежи располагают салафиты экстремистского направления. Одним из наиболее радикальных их лидеров является 44-летний шейх Ахмад аль-Асир, организовавший летом 2013 года крупные беспорядки в городе Сайда на юге Ливана. Вооруженное противостояние А.аль-Асира с армией и шиитской милицией движения «Амаль» закончилось выдачей ордера на его арест и бегством в неизвестном направлении. В социальных сетях периодически появляются его проповеди и обращения. Одно из них, появившееся в конце октября с.г. прямо призывает суннитов Ливана оказывать вооруженное сопротивление ливанской армии в Триполи, В нем говорится, что Ливан стал «землей джихада». Наиболее опасным лидером джихадистов является 28-летний Сираджуддин Зрейкат, лидер «Бригад Абдаллы Аззама», непосредственно стоявший за организацией многих терактов в шиитском микрорайоне Бейрута Дахие в 2013 году. Вооруженные формирования салафитов в Триполи вплоть до мая с.г. возглавляли Саад аль-Масри, Зияд аль-Салех, Халед аль-Каввас, Омар Мхейш, Хасан Срур. В мае они были арестованы ливанскими силовиками, кстати многие из них сами пришли с повинной. Всех этих неформальных лидеров (многие в возрасте до 30 лет) прозвали «детьми Ашрафа Рифи». Генерал Ашраф Рифи, близкий соратник Саада Харири и нынешний министр юстиции Ливана, в прошлом был руководителем ливанской полиции. Через него экстремистам направлялись деньги и оружие для совершения действий, враждебных Коалиции 8 марта.
По-видимому, одной из причин добровольной сдачи экстремистов явилось то, что статусные покровители из блока Харири отвернулись от них и свернули финансирование. Однако больших поводов для оптимизма это не вызывает. Джихадистское движение уже укоренилось в ливанской почве и способно обойтись без помощи элитных покровителей. Об этом свидетельствуют события, произошедшие в Триполи в конце октября, когда в городе развернулись настоящие бои между экстремистами и ливанской армией. При этом салафитское подполье подобно гидре: на месте вырванных голов сразу вырастают новые. Это вызвано тем, что исламские радикалы Ливана организованы не по вертикальному, а по сетевому принципу. Активными действиями занимаются ячейки численностью в 20-30 человек, координирующие свою деятельность через Твиттер. Уничтожение одной ячейки не наносит ущерба другим. События последних лет свидетельствуют о том, что салафизм становится одним из основных трендов в ливанской суннитской общине. Ждать окончания экстремистских проявлений, учитывая общую ситуацию в стране, не приходится. В этих условиях экспансия «Исламского государства» начинает приобретать все большую опасность для Ливана.