Возвращаясь к теме борьбы за власть внутри афганского Движения «Талибан», отметим, что прошедшая неделя принесла некоторую ясность в этом вопросе. В частности, по некоторым данным после беспрецедентного давления как со стороны внутренних сил в «Талибане» (духовный лидер Муалана Уль Хак, сеть «Хаккани», и др.), так и со стороны пакистанской Межведомственной разведки (ISI) двое сыновей покойного основателя движения муллы Омара Мохаммед Якуб и Абдул Манан вроде бы заявили о своей поддержке вновь избранному лидеру мулле Ахтару Мансуру. Американские аналитики тут же сделали вывод о том, что кризис в верхушке движения преодолен, и есть все основания на скорое заключение глобального мирного соглашения между талибами и Кабулом. Рискнем не согласится с этим выводом, хотя и подчеркнем, что единение ключевых фигур в самом Движении «Талибане» есть необходимое и обязательное условие мирного компромисса в стране. Но и в данном случае существует еще очень много нюансов.
В настоящее время пакистанцы преследуют одну и глобальную цель — они хотят сплотить в единый блок максимальное количество знаковых фигур в изрядно «одряхлевшем» с точки зрения вертикального подчинения за время своего сосуществования «Талибане». Это главная задача, поскольку талибы уже давно не однородны. При этом о мирных переговорах говорить можно, но только как о процессе, а не как об однозначной среднесрочной перспективе. Даже несмотря на некое хрупкой перемирие между сыновьями муллы Омара и муллой Мансуром выработка единой повестки, с которой можно идти на переговоры с Кабулом, пока остается делом мало реализуемым. Мешают амбиции и разновекторные интересы групп внутри движения. Собственно, эпизод со смертью муллы Омара очень показателен с этой точки зрения. Последние годы он проживал в Пакистане под надежной опекой пакистанских военных, и этот момент его якобы добровольной изоляции со всей очевидностью говорит о крайней неуверенности Исламабада в своих подопечных. Трудно поверить, что те же сыновья муллы или его ближний круг даже не догадывались о смерти своего отца и лидера аж в 2013 году. Кто транслировал приказы муллы Омара командованию талибов, как шло с ним общение в таком случае? Совершенно очевидно, что ближний круг знал о смерти своего лидера давно, но держал его в тайне от рядовых полевых командиров именно по просьбе пакистанских кураторов. Те совершенно однозначно понимали, что если этот факт станет публичным, то это неминуемо стимулирует самый серьезный виток внутренней борьбы. В этой связи кураторы из ISI решили сначала довести до конца процесс мирных переговоров, а уже затем объявить о смерти муллы Омара.
Но не получилось, и это вынудило срочно вводить в оборот муллу Мансура, который отвечал как раз за политические вопросы, и, соответственно, начал сталкиваться с началом серьезной межфракционной борьбы. Сразу отметим два момента. Первый — недовольство сыновей муллы Омара и их сторонников назначением муллы Мансура лидером Движения «Талибан» было вызвано, прежде всего, тем обстоятельством, что его назначение проводилось в таком срочном порядке (надо было поддержать на плаву динамику процесса мирных переговоров с Кабулом), что с ними никто не оговорил условия сделки. Другими словами, сохранение за ними определенных властных постов и контроля над финансовыми потоками. Естественно, их частью. После долгих и по-восточному тягучих консультаций с сыновьями муллы Омара о разделе преференций при посредничестве духовного лидера талибов и давнего агента пакистанских спецслужб Муалана Уль Хака компромисс был найден. Остановит ли это теракты талибов? Только в какой-то степени.
Во-первых, договоренность о поддержке муллы Мансура пока не поддержал еще один очень влиятельный военный лидер талибов в лице Абдула Каюма Закира. Он очень ревностно и плохо относится как к Мансуру, так и к родственникам покойного муллы Омара. Доказательства его неприятия достигнутых в последнее время договоренностей долго искать не приходится. Резонансные нападения на правительственные цели в Кабуле и по всей стране продолжаются. С 7 августа по 16 сентября с.г. в столице и ее ближайших окрестностях было совершено, по меньшей мере, шесть крупных терактов с подрывами фугасов и использованием смертников. Во всех этих случаях ответственность брали на себя именно люди Закира.
Во-вторых, помимо Закира имеется еще и целый ряд оппонентов мирного соглашения с Кабулом. Опять же по причине своей незначительной роли в этом процессе, а значит — отсутствия гарантий своей инкорпорированности в будущее государственное устройство страны. Это, прежде всего, так называемые сторонники «Исламского государства» (ИГ), об угрозе которых американцы трубят во весь голос к вящему неудовольствию пакистанцев. На самом деле это сплоченные по родовому признаку полевые командиры талибов, которым, в спешке, не нашлось места во властной шеренге движения. Они контролируют часть провинций Кандагар и Гильменд, и никакого отношения к Мосулу не имеют. Кроме того, имеется целый ряд «независимых полевых командиров», которые не примыкают ни к одной из вышеперечисленных фракций. Это мулла Дадалла в провинции Забуль и часть полевых командиров в Герате. В указанных провинциях по-прежнему идут бои между их сторонниками и отрядами, присягнувшими на верность мулле Мансуру.
В третьих, в самом Кабуле также нет единства по вопросу мира. И собственно утечка информации о смерти муллы Омара и была организована именно сторонниками бескомпромиссной войны с талибами. И надо сказать, своей цели они достигли — переговоры были сорваны, а в среде талибов началась междоусобная драка. Некоторые эксперты выдвигают версию, что одним из таких оппонентов мирному процессу является вице-президент Афганистана Абдул Рашид Дустум. Он продолжает активно воевать с талибами на севере в провинции Фарьяб и открыто обвинил талибов в последних атаках в столице. Президент А.Гани публично выступает за мирные переговоры, но надо при этом учитывать, что его зависимость в военном плане от узбекского ополчения очень велика, так как сама афганская армия далека от совершенства. И это также оказывает существенное влияние на антипакистанскую риторику А.Гани, когда он недавно напрямую обвинил Исламабад в неспособности контролировать талибов. Таким образом, очень рыхлое и шаткое правительство национального единства в Афганистане, создание которого после напряженных президентских выборов было расценено экспертами как позитивный момент, сейчас все в большей степени становится серьезным препятствием на пути достижения мирного компромисса с талибами.