В последнее время много говорят о контрабандных поставках нефти боевиками «Исламского государства» (ИГ) и кооперации с ними в этом вопросе высокопоставленных турецких чиновников и представителей силового блока. Нефть, безусловно, являются стрежнем экономической состоятельности ИГ и дает значительную часть бюджета этой организации. Если мы говорим о позиции Турции в этом вопросе, то, отбрасывая в сторону геополитические интересы Анкары, отметим, что турецкая территория традиционно являлась транзитной базой для отдыха, рекрутирования и переправки финансовых средств в период двух чеченских кампаний. Именно в Турции находились основные эмиссары незаконных военных формирований (уже покойный Атаев и др.), через которых осуществлялось их финансирование. Между прочим, это финансирование шло напрямую и эмиссарам «Аль-Каиды» для организации резонансных терактов в республике и на территории РФ. На этом неплохо зарабатывали турецкие силовики, которые курировали эти процессы. Бизнес есть бизнес, ничего личного. Но если с этой «кормушкой» их лояльность и закрывание глаз на финансирование еще можно объяснить чисто материальной заинтересованностью, то как быть с предоставлением своей территории для проживания террористов, которые совершили резонансные теракты на российской территории. Например, А.Гочияева, который был организатором взрывов жилых домов в Москве, а затем укрылся и спокойно себе проживал в Турции? Если это не политика, то мы ничего не понимаем.

Возвращаясь к теме экономики ИГ, на которой неплохо наживается ближний и родственный круг турецкого президента Р.Т.Эрдогана (рассказы о том, что Турция не закупает, по утверждению Анкары, нефть у ИГ, мы оставляем на совести турецких властей, поскольку в таком случае выходит, что нефть поступает в Турцию без всякого осознания этого факта со стороны официальных лиц. Что это тогда за пограничный контроль?), отметим, что сторонники ИГ активно используют и иные формы экономического влияния. Это, помимо производства фосфатов, цемента и выращивания пшеницы, прежде всего контроль над основными водными ресурсами. Последние на засушливом Ближнем Востоке издревле считались основными причинами возникновения кровопролитных конфликтов и межгосударственных войн. Экономическая тактика ИГ в данном случае крайне продуманна. Она подразумевает предоставление местным племенным группам практически полную самостоятельность в выборе приоритетов социальных и экономических программ на вверенной им территории, что, собственно, и обеспечивает ту самую пресловутую поддержку, о которой все без устали говорят. Но при этом ИГ жестко контролирует основные источники воды, которые используются для орошения в сельском хозяйстве. Таким образом, та самая централизация, в принципе, существует и действует. Важность «водного фактора» прекрасно иллюстрирует история с водозаборником в сирйиском Каламуне, который снабжал водой в том числе и Дамаск. Там исламисты и сирийское правительство договорились о создании демилитаризованной зоны с целью бесперебойного снабжения водой столичного региона. И сделано это было не от большой любви друг к другу, а в силу тесной мешанины суннитского и алавитского населения в Дамаске и вокруг него.

ИГ активно использует этот фактор в своей экспансии в Сирии. Например, помимо контроля над нефтяными и газовыми месторождениями в Сирии приоритетное внимание уделялось и захвату ключевых городов на реках Евфрат и Тигр. Начиная со своего возникновения в Сирии в 2012 году, ИГ целенаправленно овладевало ключевыми пунктами по течению реки Евфрат, выбивая оттуда в основном даже не правительственные силы, а просаудовские исламистские группировки. Так они последовательно захватили Маскану, Ракку, Дейр эз-Зор, Аль-Букамаль. Рассуждения ряда политологов о том, что в своей основе именно такое направление наступления по течению р.Евфрат имеет целью обоснования тезиса ИГ о создании халифата в Междуречье, мы посчитаем недостаточно обоснованными. Экономика в данном случае на первом месте. Контроль над основной водной артерией дает право контроля и управления прилегающими территориями, а также использовать ее в качестве логистической артерии для переброски грузов. Иных способов доставки нефти из Ирака в ту же Турцию (в Ираке суннитские районы от побережья отрезаны традиционным проживанием на юге шиитов), без чего ИГ не сможет поддерживать достаточный уровень финансирования, у группировки просто нет. То же самое справедливо и по отношению к иракскому фронту. Там также под контроль боевиков попали ключевые города в плане контроля над водными ресурсами. Это Эль-Каим, Эль-Фаллуджа. Рамади, Равах. Контроль над последними дает прямой доступ к двум крупным водохранилищам, плотине Хадите и озеру Тархар. Это позволяет держать фактически в заложниках почти весь регион. В том числе и потому, что контроль над дамбами и плотинами дает теоретическую возможность затопить все окрестные территории. Кроме того, в руки ИГ попали и энергогенерирующие мощности. Начиная с 2013 года, сторонники ИГ провели 20 крупных атак против важной инфраструктуры, которую контролируют федеральные силы. Ряд этих атак включали в себя затопление деревень, отравление водохранилищ, закрытие затворов на плотинах в Эль-Фалудже и Рамади, что поставило под угрозу затопление Багдада. В основном эти атаки были направлены на срыв передислокации правительственных войск. Но вода на Ближнем Востоке имеет и иную значимость — привлечение на свою сторону дополнительных сторонников из числа местных жителей. Контроль над плотиной в Мосуле дал ИГ контроль над 75% общей иракской энергогенерации. Кстати, именно дефицит электроэнергии стал в этом году поводом для массовых социальных волнений в Ираке. В 2014 году ИГ с помощью закрытия плотины в Эль-Фаллудже спровоцировало наводнение, в результате которого было уничтожено около 200 кв. км посевных площадей. Естественно, что на этих территориях жили противники ИГ. В 2015 году закрытие плотины в Рамади прекратило сток воды в знаменитые болота Ирака, что вынудило бежать из этого района т.н. «болотных арабов». Справедливости ради надо сказать, что и правительственные силы зачастую используют такие же методы для воздействия не столько на противника, сколько на лояльное ИГ население. Но это только лишний раз подчеркивает осмысленность и просчитанность тактики и стратегии ИГ, которые действительно полагают, что им удастся, в конце концов, построить халифат в Междуречье.