Теракты в Париже 13 ноября 2015 года укрепили в Великобритании и Германии позиции тех, кто настаивал на участии этих стран в активных боевых действиях против «Исламского государства» (ИГ) (запрещено в РФ) на территории Сирии. И меньше чем через месяц после парижских атак сначала правительство Германии 1 декабря (и чуть позже Бундестаг), а затем и парламент Великобритании 2-3 декабря одобрили соответствующие решения. И хотя о непосредственном участии в каких-либо боевых действиях речи не идет, план участия Германии в операции против исламистов включает отправку на Ближний Восток 1,2 тыс. солдат, использование самолетов-разведчиков, фрегата и личного состава штаба.
В случае с Великобританией речь шла лишь о расширении проводимой военной операции на территорию Сирии, поскольку ранее ВВС Соединённого Королевства уже участвовали в бомбардировках позиций ИГ на территории Ирака. Практически сразу же после парламентских дебатов самолёты с кипрской базы Акротири начали бомбить позиции исламистов. Данный шаг правительств двух стран скорее можно считать популистским, чем продиктованным насущной необходимостью, в условиях, когда озвученный потенциальный военный вклад этих двух стран в антитеррористическую операцию не получается назвать значительным и в то же время необходимо четко и недвусмысленно показать избирателям и политическим союзникам, что в условиях приема сотен тысяч беженцев с Ближнего Востока борьба с экстремистами происходит на территории другой страны, а не на своей.
Между тем, стоят ли усилия желаемого эффекта и приемлемы ли все риски от принятия такого решения, возможно, ещё только предстоит оценить, ведь оно моментально сделало Германию и Великобританию мишенями в пропаганде экстремистов, традиционно заявляющих, что Запад стремится уничтожить весь мусульманский мир. Так, для Соединённого Королевства первый звоночек прозвенел практически сразу после первых бомбардировок ИГ в Сирии. В Лондоне 5 декабря вооружённый ножом мужчина атаковал нескольких человек на станции метро «Лейтонстоун», выкрикивая «Это за Сирию». В результате нападения пострадало три человека. Правоохранительные органы, задержавшие нападавшего, оценили случившееся как теракт. И опять-таки, подобная оценка, скорее всего, была дана не столько в силу реальности и серьёзности угрозы, сколько для того чтобы продемонстрировать готовность отражать атаки любого рода.
На самом же деле, такой «теракт» с ножом делает честь спецслужбам Соединённого Королевства и скорее говорит о высоком качестве их работы и том, что нападавший просто не смог достать никакое другое оружие, кроме ножа, и не смог незаметно ни с кем связаться, чтобы осуществить какой-либо более масштабный план, сопоставимый с парижскими атаками. И все же, маловероятно, что в Германии и Великобритании в ближайшем будущем и тем более в предрождественский период усиленных мер безопасности исламистами могут быть спланированы и успешно осуществлены теракты, подобные тем, что с начала года сотрясают Париж. Не только потому, что эти страны относятся к государствам, в которых работа спецслужб традиционно находится на самом высоком уровне, но и по ряду других обстоятельств, к обеспечению безопасности имеющих если только косвенное отношение. Однако для европейских стран есть и другие негативные последствия решения участвовать в военной операции на территории Сирии. Наряду с риском терактов, это, подпитываемое радикальной пропагандой, увеличение числа считающих себя мусульманами европейцев, желающих принять участие в боевых действиях в Сирии на стороне ИГ и других исламистских группировок.
Один из основателей британского Фонда Киллиама и сам в прошлом радикальный исламист Мааджид Наваз в своей статье для The Wall Street Journal пишет, что в ИГ за время существования группировки вступило порядка 1 000 мусульман из Великобритании, и это число превышает количество британских адептов ислама, записавшихся в резерв Британской армии. Вербовщики джихадистов не первое десятилетие активно и с успехом действуют в европейских странах, однако сейчас сложились практически все условия, чтобы их деятельность была максимально эффективной. И хотя на текущий момент основную долю рекрутов экстремистов составляют молодые мусульмане, родившиеся в Европе, но желающие таким образом припасть к «корням», миграционный кризис 2015 года и беженцы, принятые в Старом свете, создали для идей исламистов чрезвычайно питательную среду. Вербовка происходит, например, в гуманитарных центрах и временных лагерях, где находятся вновь прибывшие на континент и куда под видом социальных работников приходят радикалы.
Именно так и не только действуют экстремисты в Германии, принявшей за последний год наибольшее число беженцев, порядка миллиона. Об этом, в частности, 3 декабря в интервью берлинскому изданию Der Tagesspiegel говорил глава контрразведывательной Федеральной службы защиты конституции Германии Ханс-Георг Маасен: «Большинство из тех, кто просит убежище в Германии, принадлежит к суннитам. Действующие в Германии салафиты рассматривают этих людей как источник потенциальных сторонников. Мы фиксируем, как салафиты приходят в центры помощи под видом волонтёров, чтобы пригласить беженцев в свои мечети для дальнейшей работы с ними». Судя по всему, одними из первых на такую деятельность среагировали городские власти Франкфурта, отправляющие в пункты приёма беженцев команды из полицейских, переводчиков и соцработников, предупреждающих вновь прибывших в страну об опасности пропаганды исламистов.
Согласно данным немецких спецслужб, число радикальных проповедников (прежде всего, салафитов) за время, пока идет гражданская война в Сирии, в Германии выросло более чем в два раза. Так, Маасен заявил, что число салафитов в ФРГ сегодня приближается к 8 тыс. И хотя на фоне 5 млн мусульман, проживающих в стране сегодня, это число можно назвать ничтожно малым, его составляют максимально активные и впечатлительные молодые люди, готовые прибегать к самым радикальным действиям. В своём отчёте за 2014 г. спецслужба назвала салафитов наиболее динамичным мусульманским сообществом Германии, отметив, что практически все, кто отправился на Ближний Восток воевать на стороне джихадистов и ИГ в частности, ранее контактировали с салафитами.
Спецслужба также упоминает о попытках салафитов (подобно тому как ранее это пытались сделать их единомышленники в Великобритании и Бельгии) установить законы шариата на улицах города Вупперталь в земле Северный Рейн-Вестфалия, считающейся наиболее населённой мусульманами частью Германии. Также салафиты организовали кампанию прозелитизма Project READ!, целью которой было бесплатно доставить в каждый немецкий дом переводной Коран (что вообще-то достаточно плохо согласуется с псевдоортодоксальностью, которой придерживаются салафиты). В то же время, несмотря на такие собственные наблюдения и выводы, Маасен публично называл «абстрактной» угрозу инфильтрации в Европу экстремистов и боевиков ИГ под видом беженцев вплоть до терактов в Париже, часть исполнителей которых, как было позднее установлено, проникла на континент именно таким образом.
Подобная позиция вызывает критику спецслужб и немецкого правительства, в том числе и со стороны мусульман, проживающих в Европе. Так, публицист и автор книг о радикализации мусульманской молодёжи Германии и член «Братьев-мусульман» вплоть до конца прошлого века Ахмад Мансур (Ahmad Mansour), считает, что число исламистов-радикалов, «верящих в антисемитские теории заговоров и мыслящих недемократически» в стране вскоре достигнет отметки, когда спецслужбам уже будет трудно их отследить. Характерно, что и Мансур и министр внутренних дел Томас де Мезьер, рассуждая о том, почему в Германии при таком положении дел не произошёл ещё ни один резонансный теракт в отличие от других крупных западноевропейских стран, считают, что стране просто везло. В это же время 61% процент опрошенных изданием Stern полагает, что атаки джихадистов ждут страну в самом ближайшем будущем. При этом 58% выступает за участие ФРГ в военной операции против «Исламского государства», а 63% считает, что подобные действия неизбежно вызовут со стороны экстремистов ответную реакцию в форме терактов. И самое главное – даже в отсутствии крупных терактов почти 75% опрошенных считает, что правительство должно прикладывать больше усилий, чтобы предотвратить террористическую угрозу.
Как бы то ни было, а экстремисты из ИГ для целей своей пропаганды используют как действие, так и бездействие стран Запада, на что указывает тот же Мааджид Наваз, а потому любое решение Германии и Великобритании было бы истолковано в нужном террористам ракурсе. Ключ к успеху к противостоянии с ИГ, по мнению аналитика, полноценная ответная пропаганда, а не только участие в военной операции на территории Сирии. Пока же такая универсальная стратегия не выработана, политики и общественность двух стран пытаются оценить, стоит ли по большому счёту формальное участие в военной операции в Сирии возможных последствий, и готовы ли отвечающие за безопасность службы к вызовам, которыми эти последствия могут обернуться.