21 января 2016 г. в саудовской Джидде состоялось чрезвычайное заседание министров иностранных дел 37 стран-членов Организации исламского сотрудничества (ОИС). Созванный по просьбе саудовской стороны, Министерский совет ОИС (проходивший в штаб-квартире Организации) должен был обсудить единственный вопрос повестки дня – нападение на посольство и консульство Саудовской Аравии в Тегеране и Мешхеде и осудить это нападение. Казалось бы, эта задача была выполнена.
Преданное гласности после завершения заседания Заключительное коммюнике подчеркивало, Министерский совет «осуждает нападения саудовские дипломатические представительства», считая, что связанные с этими нападениями действия «представляют собой попрание регулирующей дипломатические связи Венской конвенции, а также положения международного права о неприкосновенности дипломатических миссий». Цитируемый документ отмечал также, что «нападения противоречат Хартии Организации исламского сотрудничества и Уставу Организации Объединенных Наций, призывающих к укреплению доверия, дружественным отношениям, взаимоуважению и сотрудничеству между государствами-членами» обеих международных организаций, а также к «мирному решению возникающих конфликтных ситуаций, сохранению мира и безопасности и отказу от вмешательства во внутренние дела государств».
Министерский совет ОИС в принятом им Заключительном коммюнике заседания в Джидде осудил «подстрекательские заявления иранской стороны в отношении приведенных в исполнение судебных решений, связанных с участниками террористических преступлений в Саудовской Аравии». Эти заявления были квалифицированы как «откровенное вмешательство во внутренние дела саудовской стороны». Министерский совет «полностью поддержал», как это подчеркивало Заключительное коммюнике, «усилия Саудовской Аравии, а также государств-членов в борьбе со всеми формами и проявлениями терроризма, вне зависимости от его источника либо целей». По инициативе Объединенных Арабских Эмиратов, в текст Заключительного коммюнике был внесен пункт об «осуждении иранского вмешательства во внутренние дела государств региона [Залива и арабского мира], в первую очередь, Бахрейна, Йемена и Сирии», а также «осуществляемой Ираном поддержке терроризма».
Цитируемый документ не мог оставить в стороне и одну из важнейших идей современной саудовской риторики. В нем подчеркивалось, что Министерский совет считает необходимым «отказаться от действий, направленных на разжигание конфессиональной и религиозной розни, поскольку эти действия наносят удар по стабильности государств-членов [ОИС], миру и международной безопасности». Заключительное коммюнике обратилось и ко «всем государствам, членам международного сообщества» с требованием «принять необходимые меры для того, чтобы не допустить в дальнейшем нападений на иностранные дипломатические представительства в Иране».
Комментируя уже после завершения работы заседания принятое Министерским советом Заключительное коммюнике, глава саудовского внешнеполитического ведомства Адиль аль-Джубейр назвал его «историческим». В этой связи он счел возможным заявить (во многом повторяя уже высказывавшиеся им ранее идеи), что Иран «должен изменить свой курс с тем, чтобы стать уважаемым членом исламского и международного сообщества», не только осуществляя защиту «иностранных дипломатических представительств», но и отказавшись от «вмешательства во внутренние дела государств региона и поддержки терроризма». По словам министра, его страна «не ждет извинений от Ирана», — «он должен отказаться от проводимой им агрессивной политики, уважать принцип добрососедства и не привечать на своей территории террористические организации». А. Аль-Джубейр отмечал, в этой связи, что «после разрыва дипломатических отношений с Ираном королевство стоит перед выбором [многих моделей поведения]».
Эти модели уже проявили себя, в том числе, и в новой мере, предпринятой Эр-Риядом – запретом на посещение саудовских портов для иранских судов. Вместе с тем, как подчеркивал саудовский министр иностранных дел, эти модели не коснутся хаджа и умры: «Хадж и умра, — замечал он, — неприкасаемы. Саудовская Аравия устремлена к уважению права каждого мусульманина. В любое время мы буем приветствовать иранских паломников, желающих совершить хадж или умру».
Впрочем, выступая на чрезвычайном заседании Министерского совета ОИС, А.аль-Джубейр был более резок: «Агрессивное поведение проявляет государство-член ОИС, которое не уважает Хартию нашей Организации, — подчеркивал он, — как и не уважает принципы нашей благородной религии». Более того, отмечал глава саудовского внешнеполитического ведомства, «провокации, осуществляемые правительством Ирана, достигли уровня, когда его представители с гордостью заявляют, что они господствуют в четырех арабских столицах, а в ряде государств региона готовят 200 тыс. бойцов. Это – лучшее доказательство того, какова нынешняя иранская политика в отношении соседей Ирана и государств арабского региона».
Не менее резок был и генеральный секретарь ОИС саудовец Ийяд Мадани, говоривший, открывая заседание, что «Иран отказывается уважать статью 20 Хартии Организации, требующую от каждого государства-члена не вмешиваться во внутренние дела других государств-членов, уважать существующие в них юридические нормы, их независимость, суверенитет и территориальную целостность». Эта мысль последовательно развивалась им и в ходе состоявшейся 21 января 2016 г. совместной пресс-конференции с министром иностранных дел Кувейта, председательствовавшим на заседании Министерского совета в Джидде, шейхом Сабахом Халедом аль-Хамадом ас-Сабахом.
Не приходится сомневаться, что итоги последнего заседания Министерского совета ОИС должны рассматриваться как очередной успех саудовской дипломатии. Это подтверждало и выступление на заседании иранского представителя, заместителя министра иностранных дел Ирана Аббаса Аракчи, подчеркивавшего (по крайней мере, так его выступление цитировала саудовская пресса, указывая, что он использовал «тон извинения»), что его страна «устами высших лидеров республики осудила инцидент с нападением на саудовские дипломатические представительства». Тем не менее, этот успех ограничен.
Конечно, Иран был страной-участницей заседания Министерского совета в Джидде, которая не присоединилась к преданному гласности Заключительному коммюнике. Однако этот документ не поддержали Ливан (где проиранская «Хизбалла» является одним из законных акторов местного политического процесса) и Алжир (посчитавший Заключительное коммюнике «излишне политизированным»). Но, быть может, это лишь малое проявление ограниченности успеха саудовской дипломатии.
Содействуя созыву Министерского совета, Саудовская Аравия, вне всякого сомнения, стремилась достигнуть большего – едва ли не полной изоляции Ирана в регионе мусульманского мира. Тем не менее, эта цель вряд ли могла быть достигнута, что и предполагало развитие действий Эр-Рияда, который, ради сохранения шаткого единства в рядах ОИС, сосредоточил свои усилия, в первую очередь, на вопросе защиты дипломатических представительств. Иные темы принятого Министерским советом документа были тесно привязаны к единственному вопросу повестки дня заседания. Более того, выступая на заключительной пресс-конференции с министром иностранных дел Кувейта, И.Мадани (саудовское гражданство ни в коей мере не умаляло его роли как международного чиновника) подчеркивал, обращаясь к последним событиям в Пакистане, Турции, Афганистане, Индонезии, Буркина-Фасо, Ливии, Мали и Камеруне, что основная цель и задача стран ОИС состоит ныне в «объединении усилий в противостоянии чудовищным преступлениям международного терроризма», частью которых, по его словам, является и «непрекращающаяся цепь насилия и преследований в Палестине». Ради реализации этой цели, отмечал генеральный секретарь ОИС, страны исламского мира «должны преодолеть существующие между ними незначительные разногласия, чтобы покончить с гадиной терроризма» и обратить большее внимание на «решение проблем экономического развития, созидания политических институтов, развитие научных исследований и расширение горизонтов культурного творчества». Только на этом пути, по словам И.Мадани, «у молодых поколений – большинства обществ мусульманских стран появится надежда и оптимизм».
В свою очередь, глава кувейтского внешнеполитического ведомства, отвечая в ходе пресс-конференции с И.Мадани на вопрос о «будущих шагах стран Совета сотрудничества в отношении Ирана», говорил: «Общим интересом всех наших стран является созидание нормальных отношений с нашим важным соседом Ираном. … Мы выступаем за то, чтобы потушить напряженность в регионе. Этот регион в течение десятилетий страдал от нестабильности. Теперь же настало время, когда наши народы должны жить в мире. … Мы надеемся, что на уровне стран Залива, арабского мира и мира ислама будет господствовать консенсус ради ликвидации напряженности в отношении такого значимого соседа как Иран».
Наконец, шейх Сабах Халед аль-Хамад ас-Сабах не исключил и возможность международного посредничества в отношении нынешнего саудовско-иранского конфликта. Как он подчеркивал: «Многие государства выразили озабоченность в отношении напряженности в отношениях между этими двумя странами. Конечно, — продолжал он далее, — если вернуться назад, то мы знаем, кто вызвал эту напряженность. Открытое нападение на здание саудовского посольства в Тегеране и здание саудовского консульства в Мешхеде осуждено всеми. Но, — добавлял кувейтский министр иностранных дел, — если кто-либо будет выступать с посреднической миссией, он должен будет знать, кто стал причиной [напряженности]». Тем более, что, по его же словам, «верховный лидер Али Хаменеи, президент Хасан Роухани и министр иностранных дел Мухаммед Джавад Зариф сделали высказывания, осуждающие случившееся».