Американские аналитики, близкие к Пентагону, на фоне продолжающихся в Багдаде с разной степенью интенсивности массовых волнений против предлагаемого премьер-минстром страны Х.аль-Абади плана реформ вновь подняли тему перспективы усиления иранского влияния в Ираке. Интересно, что водоразделом в этом смысле для них является тема борьбы сторонников и противников предлагаемых преобразований. То есть борьба в шиитском сообществе выдается за борьбу «прогрессистов» и «ретроградов», которые, разумеется, пользуются всеми благами коррупционного устройства госаппарата Ирака. На стороне последних, естественно, выступает и Иран, который спит и видит, как бы отобрать у Ирака священный для шиитов город Кербеллу, а заодно и часть морских нефтеналивных терминалов. Такой подход к теме назовем, деликатно, упрощенным. Борьба между Х.аль-Абади и шиитским лидером М.ас-Садром кроется не в приверженности последнего к коррупционным схемам. Там все гораздо сложнее и проще одновременно. Шиитское сообщество переживает сейчас очередной этап внутривидовой борьбы, которая характеризуется желанием Х.аль-Абади фактически узурпировать в руках своих сторонников ключевые рычаги исполнительной власти. Сначала он под предлогом «подготовки государственного переворота» изгнал из власти бывшего премьера Н.аль-Малики и его сторонников, а теперь замахнулся и на М.ас-Садра. Вернее, на его право контролировать службу безопасности и разведку. Почему эта внутривидовая борьба разгорелась сейчас? Потому что с учетом мирового кризиса упали цены на нефть и соответственно доходы в государственный бюджет. То есть финансовых потоков стало меньше, а желающих ими управлять столько же. Падение влияния Ирана в Ираке, о чем с придыханием стали говорить на Западе, связано именно с тем моментом, что Тегеран выступил в данном случае на стороне Н.аль-Малики, а не тем, как утверждают американцы, что иракцы стали выходить из-под влияния Тегерана. Естественно, что в силу амбиций иракской шиитской элиты и сопоставимых с Ираном запасов углеводородов претензии Багдада «на равноправное партнерство» растут. Но не более того. Общая ситуация такова, что иракские и иранские шииты просто вынуждены дружить. Уровень ренессанса суннитской угрозы в Ираке, которая стала отчетливой с возникновением «Исламского государства» (ИГ, запрещенов России), в общем-то не оставляет большого выбора. Кто бы не пришел к власти в Багдаде и какими бы амбициями лидера он бы не обладал, он прекрасно отдает себе отчет, что в случае разрыва отношений с Ираном жить ему в качестве самостоятельного лидера останется недолго. Суннитская община Ирака, которая тяжело переживает утерю своей приоритетной роли в государственном управлении и не видит никакого просвета в вопросах справедливого разделения власти на межконфессиональном уровне, на порядок пассионарней шиитской. Что, в принципе, сунниты и доказали, когда чуть не двинулись на Багдад в самом начале становления ИГ, которое мы бы назвали для простоты «суннитским восстанием». Та же самая логика справедлива и для курдов, которым, собственно, только мировой кризис и активизация российского участия в сирийском конфликте, сорвали план выхода на окончательное государственное обособление. По крайней мере, референдум на эту тему с предсказуемым результатом и возобновление экспорта нефти через «официальные» терминалы в Ираке эту тему отодвинули на среднесрочную перспективу. Но только отодвинули.

Логика американских экспертов в этом смысле выглядит ущербно. Они подозревают, что Иран чуть не войной пойдет на разоренный Ирак, а для этого пытается создать в соседней стране некий аналог ливанской «Хизбаллы» или КСИР. Как кому удобнее. Эта идея де вызывает неприятие и настороженность не только у Х.аль-Абади, но и у духовного лидера иракских шиитов аятоллы А.ас-Систани. Отметим при этом, что аятолла, несмотря на рассуждения американских аналитиков, в нынешнем противостоянии между Х.аль-Абади и М.ас-Садром, нейтрален. Но нейтрален больше с плюсом для М.ас-Садра. По крайней мере, полной поддержки разгона министерств и ведомств «с целью их оптимизации» иракский премьер-министр от него не получил. Что же касается создания аналога «Хизбаллы», то пройдемся по фактам. Решение о создании такой структуры было принято еще два года назад все теми же М.вс-Садром, Х.аль-Абади и аятоллой А.ас-Систани, который даже выпустил по этому поводу специальную фетву. И такой аналог уже создан с участием шиитского ополчения и той же «Армии Махди», которую возглавляет М.ас-Садр. И не просто создан, но и успел повоевать в Тикрите, а сейчас в Сирии. И между прочем, получает за это очень серьезное финансовое довольствие из иракского бюджета. Почему Х.аль-Абади не пошел на полную реформу армии и превращение иракских вооруженных сил в КСИР, как это предлагал автор всех этих идей — глава «Кодса» КСИР генерал К. Сулеймани? По нескольким причинам. Во-первых, эта была идея иранцев, которые поддерживали его конкурента в лице бывшего премьера Х.аль-Малики. Во-вторых, Х.аль-Абади испугался, что останется без вооруженной силы. Армейское командование в Ираке выступает категорически против, по понятным причинам, отхода от традиционного построения армии и превращения ее в некий иррегулярный орган. Как и в Сирии, кстати, где К.Сулеймани также решил реализовать свои планы. Справедливости ради скажем, что такая позиция иракских генералов, помимо чистого опасения за свою кадровую судьбу, имеет право на жизнь. Сирийская кампания воочию показала очень слабую тактическую и оперативную подготовку как КСИР, так и «Хизбаллы». Все-таки учиться военному делу надо «настоящим образом» в академиях, а не в мечетях. Идея К.Сулеймани по созданию чисто преторианской шиитской гвардии для защиты исключительно шиитских интересов и населения в принципе реализована. Но ее уязвимость кроется в двух вещах. Ирак и Сирия — это не Ливан. Отношения в шиитской элите этих стран на порядок сложнее и запутаннее. Там просто нельзя создать моноконфессиональный военный орган, он обязательно окажется под влиянием того или иного шиитского лидера, которому не доверяют другие шиитские лидеры. Отсюда и стремление последних сохранить армию как некий наднациональный инструмент. В конечном счете, сирийские алавиты сумели сопротивляться суннитскому доминированию так долго и по причине, среди прочего, армейской организации и наличию родов войск.

Но самое главное с точки зрения ирано-иракских отношений заключается в том, что иракские шииты продолжают воевать в Сирии. Это индикатор того, что Тегеран и Багдад пока довольно прочно скреплены осознанием опасности именно общеконфессиональной, а не конкретно для Ирака или Ирана в отдельности. Есть, естественно, арабский и иранский национализм и противоречия. Но это пока находится на заднем плане с учетом опасности экспансии суннитов и сепаратизма курдов. И эта тенденция не позволяет говорить об утере Ираном своего влияния в Ираке.