Турецкое правительство продолжает разрабатывать «постановления чрезвычайного положения» в режиме none-stop. Очередное, третье по счету, постановление №КНК/669 было опубликовано в «Официальной газете» №29787 от 31 июля с.г. Привычным образом, в объеме документа велик удельный вес приложений (70 из 90 стр.), которыми пополняются списки увольняемых со службы. В частности, ряды, сотрудничающих с FETÖ, пополнили 125 офицера, 68 сержантов и 1196 жандармов.

Однако, самое главное заключается в том, что серьезным изменениям подвергнуто законодательство, определяющее порядок функционирования Министерства обороны страны. Обращает на себя внимание сам текст постановления, в котором уйма технических и явно второстепенных моментов, в которых растворены крупицы действительно принципиальных изменений. Разобрать такой «салат» могут разве что юристы или сами военнослужащие, по роду занятий досконально знающие предмет. Для всех остальных требуются специальные пояснения со стороны власть предержащих и экспертов.

В частности, 31 июля премьер-министр страны Бинали Йылдырым дал широкую пресс-конференцию и выступил с пояснениями.

Итак, что же сообщил премьер-министр применительно к новшествам, прозвучавшим в третьем постановлении и на перспективу?

Поскольку понятно, что в ходе выступления затрагивались и прочие вопросы. Скажем, обновленная статистика по задержанным и уволенным со службы, аннулированным паспортам, а также рассуждения о возможном негативном влиянии (а точнее – об отсутствии такового и даже, напротив – планах по росту) режима чрезвычайного положения на экономику страны.

1. Принято решение о создании Академии жандармерии и береговой охраны (Раздел 5 постановления №669), в которую смогут поступать выпускники лицее и университетов.
2. Завершается процесс реформирования Вооруженных сил страны, продолжающийся 150 (!) лет, как ответ на изменения, происходящие в мире, и возникновение новых угроз.
3. Отметил премьер-министр и возможность переезда Министерства обороны страны в новое здание (сейчас располагается в непосредственном соседстве с Генеральным штабом).
4. Закрываются военные школы и лицеи страны, дающие образование на уровне среднего, как «рассадник» и «кузница» кадров Ф.Гюлена.
5. Создается Университет национальной обороны, который будет включать сухопутные, военно-морские, и военно-воздушные училища, при этом возглавлять его сможет не только военный, но и штатский (Раздел 2 постановления).
6. Военные госпитали и медицинские академии, включая всю соответствующую инфраструктуру, принадлежащие ВС страны и жандармерии, передаются в ведение Министерства здравоохранения (Раздел 4 постановления).
7. Все производственные мощности Вооруженных сил страны, в частности, судоверфи (в Стамбуле, Измире и Гёльджюке) передаются в Министерство обороны страны.
8. Все дисциплинарные вопросы в отношении военных, включая судопроизводство (скажем, утверждение военных судей) переходят в ведение Министерства обороны (Раздел 3 документа). Рассматривается в перспективе возможность ликвидации Высшего административного суда и Военной прокуратуры.
9. Командующие родов войск из компетенции Генштаба передаются в подчинение Министерства обороны, в остальном обязанности и полномочия Генерального штаба сохраняются неизменными (Раздел 2, статья 36 постановления). Впрочем меняется и процедура назначения начальника Генштаба. Теперь кандидаты смогут выбираться не только среди командующих родов войск, но и из числа прочих генералов и адмиралов.
10. Президент и премьер-министр там, где это необходимо смогут напрямую получать информацию и давать распоряжения командующим родов войск.
11. Как следует из сказанного премьер-министром, рассматривается возможность организационных изменений и в разведывательной службе страны.

Однако, вряд ли можно считать, что на этом реформа Вооруженных сил страны заканчивается. Дело в том, что окончательной целью, по-прежнему, остается переподчинение президенту начальника Генштаба и Национальной разведывательной организации, которые пока подотчетны премьер-министру. Но это, как мы уже писали – конституционное изменение, которое невозможно реализовать в рамках постановлений чрезвычайного положения. Впрочем, и касательно последних не все до конца ясно. Дело в том, что никто пока внятно не может сказать, должны ли эти постановления после своего принятия правительством, в течение 30 дней рассматриваться и утверждаться парламентомстраны или же нет, как требует того Конституция и парламентский устав.

Возникает юридическая коллизия. Дело в том, что попав в Меджлис, по принятым постановлениям теоретически оказывается возможным возбуждать дела в Конституционном суде страны, чего по идее быть не должно применительно к введенному режиму чрезвычайного положения. А без передачи постановлений и парламентских слушаний, могут возникнуть сложности в практической реализации принятых решений.

Сами же представители правящей Партии справедливости и развития, говоря о практике прошлых лет, указывают на тот факт, что ряд постановлений чрезвычайного времени рассматривался и утверждался в Меджлисе, ряд – реализовывался на практике без этого. Обсуждение данного вопроса внутри ПСР продолжается.