История получения Египтом долгожданного первого финансового транша из общего кредита МВФ в 12 млрд долларов была не совсем рутинной. По нашим данным, категорическим противником одобрения этой сделки выступило КСА, которое пыталось всячески заблокировать эту процедуру. Сразу же отметим, что в этом случае скорее всего были бы приостановлены переговоры с ЕС о выделении кредита в размере 800 млн евро, Всемирного банка и Африканского банка развития. Об этом заявил один из руководителей МВФ Крис Джавис. Он также подчеркнул, что основную роль в этом противостоянии сыграли ОАЭ, которые фактически озвучили план дополнительного самостоятельного финансирования Египта. 13 ноября с.г. АРЕ получила 2.75 млрд долларов, что позволит Каиру остановить процесс девальвации национальной валюты и укрепить свои золотовалютные резервы. Это в свою очередь позволит сократить торговый дефицит. А если еще проще — закупить необходимо стране продовольствия, в том числе и прежде всего пшеницу. До сего времени Египет не смог осуществить это в достаточной степени, мотивируя санитарными нормами. В реальности на закупку просто не было денег. К 2018 году дефицит внутреннего валового продукта должен сократиться с 9.8 процентов до 8.5. Это в свою очередь потребует от властей организации широкой приватизации, включая очень серьезные и привлекательные активы в виде государственных банков и портовой инфраструктуры на Суэцком канале. Также будут сокращены государственные субсидии на топливо и воду. Но нас в данном случае больше интересует саудовско-египетско-эмиратовский конфликт. На заключительном документе, который одобрял выдачу кредита АРЕ, отсутствовала подпись представителя КСА. Все это свидетельствует о нескольких системообразующих факторах, которые будут оказывать влияние на дальнейшее развитие ситуации в регионе. В данном случае Абу-Даби идет на открытый конфликт с Эр-Риядом. Удушение строптивого Каира «костлявой рукой финансового и топливного голода» было генеральной задачей наследника наследного принца и министра обороны КСА Мухаммеда бен Сальмана, который не может простить египетскому президенту А.Ф.ас-Сиси личного оскорбления. А именно так саудовский принц расценил отказ АРЕ голосовать в ООН за «нужный» проект по сирийскому конфликту. Но в данном случае позиция Абу-Даби, безусловно, не является спонтанной. Она выверена. Первые серьезные разногласия между ОАЭ и КСА начались вскоре после начала операции аравийской коалиции в Йемене. Задачи, которые перед собой ставило КСА, совершенно не совпадали с интересами ОАЭ. Мы уже сообщали об этом ранее: Абу-Даби мало волнует усиление проиранских зейдитов на севере Йемена, ОАЭ необходимо создать условия, которые исключают приход к власти в стране местных «Братьев-муслуьман» в лице партии «Ислах» (а Эр-Рияд начал вновь заигрывать с ними), и заодно установить свой полный контроль над южнойеменскими морскими портами, которые являются естественными конкурентами эмиратовским аналогичным структурам. Кроме того, ОАЭ абсолютно не устраивали чрезмерные властные амбиции Мухаммеда бен Сальмана, который решил взять на себя функции «главнокомандующего» силами аравийской коалиции в Йемене. Отсюда начался запущенный по инициативе Абу-Даби процесс децентрализации командования коалиции, что в принципе означало ее конец, как какого-то осмысленного военного формирования. И Эр-Рияд отмстил своим союзникам довольно изощренным способом. Он протянул руку финансовой и иной помощи властям Джибути, когда они разорвали свои отношения с Абу-Даби. Эр-Рияд охотно заменил эмиратовцев на месте главного финансового инвестора Джибути и заодно взял на себя обустройство будущей своей военной базы. Как раз той, на которую ранее претендовали ОАЭ. И вот теперь Абу-Даби нанес очень сильный ответный удар. Он фактически спас Каир, и дал ему резерв времени для мирной передышки и перегруппировки сил. Ожидавшиеся социальные протестные выступления в АРЕ из-за девальвации фунта не случились. Зато прошли проправительственные демонстрации, и, по нашим данным, они тоже финансировались эмиратовцами. Следующий транш кредита от МВФ ожидается в мае 2017 года. Таким образом, план КСА провалился, и мы рискнем высказать мнение, что позиция ОАЭ во многом продиктована и чисто личной неприязнью к наследнику наследногопринцу Мухаммеду бен Сальману. Его манера вести внешнюю политику начинает серьезно напрягать союзников по ССАПГЗ. Отметим, что он провалился во второй раз. Первый раз Саудовская Аравия пытались шантажировать отказом от финансовой помощи Ливан. И тогда этот вроде бы отработанный ранее инструмент тоже не сработал, а между тем у королевства помимо чисто финансового шантажа иных реальных способов воздействовать на поведение тех или иных стран, просто нет. Да и этот компонент осуществления внешней политики у Эр-Рияда, безусловно, сжимается в силу волатильности мировых цен на углеводороды.

Но если мы отвлечемся от чисто амбициозных моментов борьбы между двумя тяжеловесами среди аравийских монархий, то надо заметить, что существуют и более серьезные причины их разрыва. Это кардинальные стратегические интересы в регионе. После недавнего эпизода с одобрением кредита АРЕ надо констатировать, что мы становимся свидетелями образования в регионе Ближнего Востока нового центра силы в виде связки ОАЭ-АРЕ. И эта связка с каждым днем будет наращивать свои усилия по распространению своего влияния. Это влияние будет распространяться не столько в самом регионе Ближнего Востока, сколько в Африке, Магрибе и на юге Аравийского полуострова. И основными конкурентами для этой связки будут Эр-Рияд и Доха.