8 июня 2017 г., выступая на торжественном вечере в честь Дня России, организованном в посольстве РФ в Израиле, министр охраны окружающей среды З.Элькин обратился к российскому послу с предложением опередить США в деле переноса дипломатической миссии из Тель-Авива в истинную израильскую столицу. По мнению политика, Москва имеет все шансы воспользоваться продлением шестимесячного моратория, одобренного Д.Трапмом, став первым государством, разместившим свое посольство в Иерусалиме.

Без сомнения, для действующего израильского правительства этот призыв не представляет собой ничего нового. С одной стороны, он весьма лаконично вписывается в риторику З.Элькина, оказавшегося в числе критиков решения американского лидера о продлении отсрочки. С другой стороны, о необходимости всем иностранным государствам направлять посольства именно в Иерусалим неоднократно говорил премьер-министр Б.Нетаньяху. За что, кстати, столкнулся с неодобрением парламентской оппозиции в лице ее лидера И.Герцога, посчитавшего, что именно активные действия главы правительства привели к тому, что президент США перенес минимум на полгода исполнение предвыборного обещания.

При этом стоит отметить, что для Вашингтона вопрос о месте нахождения главного дипломатического представительства от израильской стороны можно считать вполне оправданным. Как неоднократно упоминалось, в октябре 1995 г. Конгресс США одобрил Акт о посольстве в Иерусалиме, положивший начало дискуссии. Более того, не только Д.Трамп предлагал ближневосточному партнеру сделать столь решительный шаг в случае своего избрания на ключевой пост. В рамках предвыборной гонки аналогичное обещание давал Израилю Дж.Буш-младший, в дальнейшем последовательно продолжая «по соображениям национальной безопасности» продлевать отсрочки. Ни один российский лидер такого шага израильскому правительству не гарантировал, отстаивая репутацию страны как независимого посредника в переговорном процессе. Что же дало основания З.Элькину сделать партеру столь неожиданное предложение?

Во-первых, стоит вспомнить апрельский комментарий Министерства иностранных дел России. В нем на фоне обеспокоенности трехлетним отсутствием прогресса на палестино-израильском треке Москва заявляла, что рассматривает Западный Иерусалим в качестве столицы Израиля. Российское внешнеполитическое ведомство тогда пообещало дать более развернутое объяснение трансформации своего подхода к статусу города, которая явно удивила не только мировые СМИ, но и ближневосточного партнера. Тогда шаг России связали с ситуацией в Сирии, где позиция поддерживаемого Москвой Б.Асада серьезно пошатнулась после применения химического оружия в Идлибе и последующей атаки ВМС США в Хомсе, для организации которой Израиль оказал содействие. Позднее в израильской, преимущественно ивритоязычной прессе появилась еще одна интересная версия, согласно которой за признанием столицы в Западном Иерусалиме стоит экс-глава «Натив» Я.Кедми, имеющий связи в российских внешнеполитических кругах. Он якобы просто задал «нужным людям» вопрос о том, кому должна принадлежать западная часть города, если Восточный Иерусалим будет признан столицей независимого палестинского государства.

Впрочем, помимо самых смелых версий о том, что нужно в Сирии разбомбить или кого попросить, чтобы Иерусалим стал единой и неделимой израильской столицей, существует еще и объективная реальность отношений России с ближневосточным партнером, отличающаяся сегодня существенной интенсификацией. 7 июня 2017 г заместитель главы российского внешнеполитического ведомства Г.Б.Красин в Израиле встретился  с генеральным директором МИД страны Ю.Ротемом. О сущности состоявшихся переговоров известно мало, в официальных источниках традиционно сообщается лишь об «обмене мнениями по актуальным вопросам». Днем ранее в Москве была организована встреча директора Центра политических исследований МИД Израиля Б.Дагана и спецпредставителя президента РФ по Ближнему Востоку и Северной Африке М.Л.Богданова, сопровождавшаяся аналогичным информационным сообщением.

Актуальных вопросов в ближневосточных делах сегодня, разумеется, много, однако, российское руководство проявляет серьезную обеспокоенность в связи с кризисом, разгоревшимся вокруг Катара, а также общей реальностью формируемой под эгидой США. В ней существенное значение отводится задаче борьбы с терроризмом. При этом сначала Д.Трамп в своей речи в Эр-Рияде, а затем дипломатический демарш шести арабских государств провели своего рода грань между тем, кого следует относить к террористам. Однако Доха не только не склонна соглашаться со своим статусом, но и считает неоправданным включение в данную группу ХАМАСа. Министр иностранных дел Катара М.Аль Тани, прибывший 9 июня 2017 г. для переговоров в Москву, предпринял попытку защитить организацию, заявляя, что движение ставит своей задачей законное сопротивление, а не террористическую активность. Для Израиля, получившего признание угрозы, о которой страна неоднократно свидетельствовала, сейчас было крайне проблематично потерять это достижение. Вместе с тем определенное недовольство вызывает у правительства активность Д.Трампа, который как раз нарушил данное им обещание, не предложив пока взамен ничего, кроме стремления следовать идеалам беспрецедентной дружбы и гарантий безопасности, т.е. того, что, по сути, давали партнеру и его предшественники.

Таким образом, ожидать от России усилий по переводу посольства из Тель-Авива в Иерусалим в текущих условиях не приходится. Также сложно предположить, что Израиль или лично З.Элькин действительно возлагают на этот шаг реальные надежды. Более того, учитывая настроенность российского внешнеполитического руководства, в нынешних реалиях страна может получить в качестве места дислокации главного российского представительства лишь Западный Иерусалим, что автоматически похоронит под собой мысль о единой и неделимой столице, за которую еще есть шанс побороться. В этой связи в предложении, озвученном З.Элькиным, стоит, скорее, видеть призыв к России активизировать свои усилия на палестино-израильском треке, где сейчас фактически господствует Д.Трамп с отсутствующей при этом стратегией действий. Впрочем, по-прежнему сложно сказать, какие конкретные условия взаимодействия выдвигают государства друг к другу, и будет ли ставка, сделанная Россией, столь высока, чтобы заставить Израиль отказаться от участия в старательно формируемом США региональном альянсе.