Внутриизраильские аспекты иерусалимской декларации Д.Трампа

Обещание Дональда Трампа, в тот момент – кандидата в президенты США от Республиканской партии, в случае победы на выборах признать Иерусалим столицей Израиля и перевести туда посольство США, которое он сделал в выступлении на ежегодной конференции Американо-израильского комитета по связям с общественностью (AIPAC) в 2016 году, было в Израиле воспринято с сдержанным оптимизмом, но без преувеличенных ожиданий.

Пророк в чужом отечестве?

Предпринять подобный шаг обещали все президенты США, начиная с демократа Билла Клинтона, в первую каденцию которого Конгресс США, подавляющим большинством голосов в Палате представителей, и 93 голосами из 100 сенаторов принял закон 1995 года, обязывающий Госдеп США перевести в Иерусалим американское посольство. И с тем же постоянством и Б.Клинтон, и сменивший его республиканец Дж.Буш-младший, и пришедший в Белый дом после него демократ Б.Обама, дважды в год пользовались пунктом закона, позволявшего президенту США отложить перевод посольства на 6 месяцев – в случае, если президент посчитает это целесообразным для интересов внешней политики страны.

Пессимисты среди израильских «правых» и оптимисты среди местных «левых» как до, так и после победы на президентских выборах не исключали, что Д.Трамп последует той же традиции. Этот прогноз, казалось бы, нашел подтверждение в июне 2017 года, когда на президентский стол Д.Трампу впервые лег проект отказа от переводв американского посольства в Иерусалим – каковой хозяин Белого дома тогда решил подписать. Израильтян тогда не очень впечатлило объяснение, что все дело лишь в выборе подходящего времени, а не следовании по пути, накатанном предшественникам. И лишь в руководстве правящей коалиции, наряду с разочарованием, существовало и понимание, что на этот раз речь не идет о простой отговорке – и именно это понимание ключевые фигуры израильского политического руководства озвучивали публично.

Тем большим был восторг большинства израильтян, когда именно эта версия событий целиком оправдалась. Возникла, как замечают комментаторы, нетривиальная ситуация: рейтинг Д.Трампа в самих США, несмотря на очевидные успехи в деле оживления американской экономики, снижения безработицы и проведении назревших финансово-экономических и гражданских реформ, остается достаточно низким. А вот в Израиле, согласно мониторингу общественного мнения проводимому Институтом Смита по заказу газеты The Jerusalem Post, популярность американского президента после решения признать Иерусалим столицей Израиля и перевести туда посольство своей страны, растет, как на дрожжах.

Первый опрос из этой серии, проведенный в январе 2017 года, сразу после того, как Д.Трамп принял президентскую присягу, 79% опрошенных, которые серьезно восприняли пред- и послевыборные обещания нового хозяина Овального кабинета, полагали, что он будет лидером, более позитивно настроенным по отношению к Израилю. Правда, этот уровень ожиданий, в свете озвученного Вашингтоном намерения вновь постараться реанимировать «мирный процесс», несколько снизился накануне первого, после избрания, визита Д.Трампа в Израиль. Но стал вновь демонстрировать заметный рост (с 56% а мае до 61% в июне 2017 года) после посещения Д.Трампом столицы Израиля, в ходе которого он стал первым действующим американским президентом, посетившим главную иудейскую святыню – т.н. Стену плача — Западную стену Храмовой горы в Иерусалиме и продемонстрировал убедившую большинство приверженность Вашингтона интересам и безопасности Израиля.

Проведенный в рамках этого мониторинга уже четвертый, с момента прихода в Белый дом нынешней американской администрации, репрезентативный опрос населения страны в возрасте 18+, проведенный 13 декабря показал, что 76% респондентов, считают Д.Трампа «однозначно произраильским» президентом (так считали 77% опрошенных евреев и 69% арабов); 14% полагают, что он настроен нейтрально, 8% не имели определённого мнения, и лишь 2% полагали, что Д.Трамп скорее проводит, или будет проводить про-палестинский курс. Причем, такие настроения в обществе проявляются, что называется, «от стенки до стенки» — судя по данным опроса, существенной разницы в доле оценивающих Д.Трампа как лидера, понимающего и поддерживающего Израиль, среди избирателей оппозиционного левоцентристского блока «Сионистский лагерь», правоцентристского правящего Ликуда, и правого списка «Еврейский дом», не фиксировалось.

Эти результаты разительно отличаются от оценок израильтянами предшественника Дональда Трампа, Барака Обамы примерно на том же, что и Трамп, этапе его президентской карьеры, то есть, примерно через год после победы на выборах. Опрос, проведенный тогда (в ноябре 2009 года) тем же институтом по той же методике, показал, что доля израильтян, считавших президента Обаму настроенным более произраильски, чем пропалестински, не выходила за рамки статистической ошибки (4%).

Надо признать, что такой негативный статус в глазах израильтян предшественник Д.Трампа заслужил честным трудом: уже в первые месяцы своего президентства Б.Обама сделал целый ряд шагов, которые были восприняты как демонстративное дистанцирование от еврейского государства, в качестве условия осуществления продвигаемой тогдашним хозяином Белого дома идеи «перезагрузки» отношений США с арабо-мусульманским миром. Включая такие ее элементы, как предоставление статуса легитимных партнеров «Братьям-мусульманам» и «умеренным исламистам», готовность пойти навстречу ядерным амбициям Ирана, а также требования к Израилю оплатить своими кардинальными уступками, в том числе на «палестинском треке», новое «прочтение» американских интересов. И прочие подобные шаги, которые по мнению Иерусалима мало, если вообще были совместимыми интересами региональной стабильности и национальной безопасности Израиля.

Именно с подачи команды Барака Обамы в целом второстепенная в контексте арабо-израильского политического процесса тема развития еврейских поселений Иудеи, Самарии и Иорданской долины, была «раскручена» до уровня «фундаментального препятствия» арабо-израильского урегулирования. Десятимесячный мораторий на строительство в еврейских городах и поселках за «Зеленой чертой», на который   под мощным давлением американской администрации правительство Израиля пошло в 2010 году, стал первым из задуманных в Белом доме односторонних израильских «жестов доброй воли», в конечном итоге загнавшие переговорный процесс в тупик. Ибо американские требования к Израилю, вместо того, чтобы подвигнуть лидеров ПНА к ответным шагам в сторону компромисса с еврейским государством, достигли обратного эффекта.

Они сформировали в Рамалле ошибочное впечатление о том, что палестинские арабы могут получить от него все и сразу, почти ничего не давая взамен, и требовать от израильтян принять их все более иррациональные требования не в качестве условий завершения конфликта, а только лишь согласия главы ПНА Махмуда Аббаса вернуться за стол переговоров. Особенно, когда выяснилось, что «еврейскими поселениями на оккупированных палестинских территориях» администрация Обамы считает и еврейские кварталы Иерусалима, построенные в городе после Шестидневной войны. Возникший в итоге «иерусалимский» узел противоречий, во многом ставший символом всего комплекса «коренных вопросов» противостояния израильтян и палестинских арабов, приобрел характер проблемы, которую невозможно распутать доступными дипломатическими средствами. А можно лишь разрубить – что и сделал нынешний президент США, объявив о признании Иерусалима (без специфического коннотации его границ) столицей Государства Израиль.           

Реакции израильских  политиков

Отношение политического руководства Израиля к этому шагу президента США суммировал, в присущей ему яркой манере, премьер-министр Израиля Биньямин (или Биби, как его называют в стране) Нетаньяху в речи, произнесенной 7 декабря на международной дипломатической конференции в Иерусалиме. По мнению главы израильского кабинета министров, заявление Трампа является «вехой в истории Иерусалима, города где правили наши [еврейские] цари, и где находятся корни и истоки нашей национальной самоидентификации».

Не исключено, что Биби, кроме всего прочего, воспринял демарш президента США и как успех дипломатической линии, которую он, при поддержке тогдашнего главы МИДа Авигдора Либермана и других близких ему членов высшего руководства страны, проводил с момента возвращения в 2009 году в кресло главы правительства. Она была направлена на перевод утвердившегося в глазах мирового общественного мнения имиджа арабо-израильского конфликта как территориального спора в сферу морали и исторической правды. Потому признание Нетаньяху, что он, как и многие израильтяне, «накануне с волнением и восторгом слушали историческое заявление Трампа, который вписал свое имя в историю Иерусалима, наряду с именами других людей, связанных с историей нашего народа» вряд ли является исключительно дипломатической «фигурой речи».

Более того, в этом вопросе он мог рассчитывать на нечастый в израильской политической практике уровень солидарности политического класса и израильского общества в целом. Так, заявленная Нетаньяху максима, что «историческая декларация американского президента означает признание Иерусалима столицей Израиля, как базисного факта, ставшего реальностью еще 70 лет назад», получила полную поддержку президента Израиля Реувена Ривлина, который в последнее время был чаще замечен среди критиков главы правительства, чем его сторонников. Но на этот раз он целиком солидаризовался с его идеями, заявив, что «Иерусалим никогда не был и никогда будет препятствием на пути тех, кто действительно хочет мира».

В том же духе были выдержаны высказывания и лидеров практически всех сионистских партий Израиля – как коалиционных, так и оппозиционных. В частности, это сделал глава оппозиционной партии «Еш атид» Яир Лапид, который, на фоне позитивных для него опросов общественного мнения, считается основным возможным соперником Нетаньяху на будущих выборах. Примерно так же высказался глава парламентской оппозиции Ицхак Герцог, а также лидер партии Авода и сопредседатель ведущего оппозиционного блока «Сионистский лагерь» Ави Габай, который при этом, разумеется, призвал понимать этот шаг американской администрации в контексте «ее готовности вкладывать силы и энергию в продвижение мирного процесса». И нечто подобное озвучила глава входящей в тот же блок партии «Тнуа» Ципи Ливни.

В свою очередь, лидеры коалиционных партий одобрили заявление Трампа вообще без всяких оговорок – разве что, отметили, подобно министру финансов и главе центристской партии «Кулану» Моше Кахлону, что «иногда даже само собой разумеющееся должно быть проговорено». Или, как это сделала министр юстиции от правой религиозно-сионистской партии «Еврейский дом» Айелет Шакед, просто поблагодарив Трампа за твердость, «проявленную им, на фоне оказанного на него давления». А министр обороны и лидер правоцентристской партии «Наш дом – Израиль» Авигдор Либерман приветствовал готовящееся решение президента США, примерное содержание которого, судя по всему, не было для высшего политического руководства Израиля секретом, еще за 4 дня до его официального оглашения. Причем, сделал это на фоне упомянутого выступления Трампа на конференции AIPAC в 2016 году, запись которого Либерман разместил в сети Twitter.

Единственным в этом смысле диссонансом были заявления лидеров присутствующего в Кнессете Объединенного арабского списка – блока коммунистических, радикально-антисионистских и исламистских партий. Лидеры этих партий у многих израильтян имеют устойчивую репутацию не столько представителей социально-экономических и гражданских интересов израильского арабоязычного этнокультурного меньшинства, сколько лоббистов внешних (палестинских, арабско-националистических и/или панисламских) интересов. Потому высказывания главы Объединенного арабского списка Аймана Уде о «человеконенавистнике Дональде Трампе, который сегодня бросил горящую спичку на тело Ближнего Востока» и иные заявления лидеров этого списка в духе сигналов, полученным из Газы и Рамаллы особого удивления не вызвали.

Свою долю критики озвучили и лидеры МЕРЕЦ — прежде наиболее левой из сионистских партий, но ныне заявляющей о своем отказе акцентировать идеологию сионизма в своей платформе. Глава этой партии Захава Гальон, заявила, что «декларация Трампа играет на руку правым безумцам в Израиле», так как «на практике является признанием аннексии Восточного Иерусалима и Старого города». А поскольку, по мнению Гальон, «любое соглашение потребует компромисса в Иерусалиме, [одностороннее] признание Иерусалима столицей Израиля не поспособствует возобновлению мирного процесса и началу регионального урегулирования».

Как можно заметить, Гальон представила «мнение меньшинства», склонного к «апокалиптическим» оценкам перспектив развития событий. Сторонники такой точки зрения полагают, что вследствие согласованного с правительством Израиля (и, по данным СМИ, главами государств просаудовского блока) демарша Вашингтона, Израиль лишается последнего шанса вернуть палестинских арабов за стол переговоров, и наконец договориться с ними о завершении конфликта. Что в прежней версии «процесса Осло», мыслилось в качестве триггера договоренности со странами ЛАГ. А в пакете с этим прогнозируют разгул исламистского экстремизма, теракты и новый виток регионального кризиса и так далее.

Однако в среде политиков, СМИ, аналитического сообщества, и иных кругах, причастных к принятию политических решений, доминирует все же иная точка зрения. Там полагают, что многолетний отказ «спонсоров мирного процесса» от признания политической реальности, как в случае со статусом Иерусалима в качестве столицы еврейского государства, не только проблематичен с исторической и моральной точки зрения, но и провоцирует арабов бесконечно выдвигать иррациональные, и заведомо неприемлемые Израилем требования. И таким образом, не только не способствуют мирному урегулированию, но напротив, скорее тормозит продуктивный дипломатический процесс. (Либерман: «Президент Трамп отметил, что Израиль, как и любое другое суверенное государство, имеет право определять свою столицу, и что отсрочки переноса американского посольства в Иерусалим ничем не помогли продвижению истинного и прочного мира»).

Что же касается возможности масштабных вспышек арабского террора, то шансы на подробный вариант развития событий, согласно оценкам военно-политического руководства Израиля, были невелики – коль скоро интереса соседних суннитских арабских режимов к «разогреву» арабской улицы не просматривалось. Что, несмотря на громкую риторику арабских столиц, отношения Израиля с которыми сегодня, в свете общих вызовов и угроз, развиваются в несколько иной плоскости, в целом и подтвердилось. Не говоря уже о том, что враги Израиля, как правило, вообще не нуждаются в конкретных мотивах и поводах, чтобы навредить еврейскому государству. Потому ситуация в намного больше степени регулируется имеющимся у него (достаточно высоким) потенциалом сдерживания террористических организаций, чем теми или иными дипломатическими шагами.

Иллюстрацией к сказанному стали итоги упомянутого опроса Института Смита. Треть респондентов, были согласны с тем, что признание США Иерусалима столицей Израиля в нынешней ситуации повредит перспективам урегулирования конфликта Израиля и палестинских арабов. (Среди израильских арабов сторонников такой точки зрения закономерно было втрое больше, чем в среднем по выборке – 76%).  Около четверти (23%), полагали, что этот шаг напротив внесет вклад в его решение (так думали половина избирателей блока «Еврейский дом», почти четверть избирателей правоцентристской правящей партии Ликуд, и соответственно, 14 и 12% двух оппозиционных левоцентристских списков – «Еш атид» и «Сионистский лагерь»).  Однако, относительное большинство — 36% считали, что никакого влияния на перспективу урегулирования данный демарш не окажет, и еще 8% затруднились ответить.

Очевидно, что ближние и отдаленные последствия описанных событий могут быть многообразными, и опросы будут еще не раз фиксировать смену надежд и разочарований. Но несомненно, что формализация статуса Иерусалима в качестве столицы Израиля пусть и пока одной, но ведущей мировой державой, создало новую международно-правовую реальность, которую субъекты, вовлеченные в мировую и региональную политику, уже вряд ли смогут игнорировать.

62.89MB | MySQL:102 | 0,692sec