Военные трех стран — гарантов режима прекращения боевых действий в Сирии — России, Турции и Ирана — будут согласовывать шаги по пресечению действий боевиков террористической группировки «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в РФ) в зоне деэскалации в сирийской провинции Идлиб, если бесчинства продолжатся. Об этом заявил в четверг глава МИД России Сергей Лавров по итогам встречи со спецпосланником генерального секретаря ООН по Сирии Стаффаном де Мистурой. В переговорах также принял участие министр обороны РФ Сергей Шойгу. «Что касается ситуации в четвертой зоне деэскалации, в Идлибе, то, безусловно, наша цель — снизить напряженность. Зона достаточно неспокойная, наверное, самая сложная», — отметил Лавров. «Там сохраняется присутствие боевиков «[Джебхат ан-]Нусры», с ними ведется работа с тем, чтобы они прекратили там бесчинства. Если они не будут выполнять договоренности, которые были достигнуты странами-гарантами, и ситуация будет сохраняться напряженной, то, я думаю, военные трех стран будут согласовывать шаги, которые позволят пресечь такую неприемлемую активность», — подчеркнул министр. Глава МИД РФ отметил, что «параллельно с целью прекратить боестолкновения, прекратить враждебные действия, зоны деэскалации активно продвигаются нами как зачаток национального диалога, диалога по национальному примирению, по налаживанию прагматичных контактов между местными властями внутри каждой зоны и федеральными властями». С начала мая в Сирии создаются четыре зоны деэскалации, соответствующее соглашение было достигнуто в Астане представителями России, Ирана и Турции. В середине сентября страны-гаранты объявили о работе всех зон. К трем из них, которые функционировали в Восточной Гуте (пригород Дамаска), в провинции Дераа и в районе города Хомс, добавилась четвертая зона, куда вошли провинция Идлиб и части соседних провинций Алеппо, Латакия и Хама. В этой связи отметим, что министр иностранных дел России, пожалуй, в первый раз акцентировано сделал заявление о необходимости ликвидации оплотов сторонников «Джебхат ан-Нусры» именно в Идлибе. До этого тема «Джебхат ан-Нусры» в общем-то не замалчивалась, но безусловно упоминалась эпизодически. Это было понятно: основные усилия Москвы, Дамаска и Тегерана были направлены в последние месяцы на максимальное нивелирование влияния «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) и на разгром его военной инфраструктуры. Рискнем предположить, что озвученное заявление С.Лаврова появилось не случайно: оно явно приурочено к новому раунду переговоров в Астане и одновременно к провалу восьмого раунда переговоров в Женеве. Что касается астанинского формата, то речь идет в первую очередь о подробном обсуждении на нынешнем заседании темы силового давления на «Джебхат ан-Нусру» в Идлибе. Это имеет под собой основания. Турция не укладывается в график размещения наблюдателей в зоне деэскалации в сирийском Идлибе. Об этом заявил в четверг глава российской делегации на переговорах по Сирии в Астане, спецпредставитель президента по сирийскому урегулированию Александр Лаврентьев. «Не обошлось без обсуждения ситуации, которая складывается сейчас в зонах деэскалации как в юго-восточной части, так и в районе Восточной Гуты, Хамы и, самое главное, Идлиба, где в настоящее время наиболее сложная ситуация, — сказал Лаврентьев. — Развертывание наблюдательных постов и контрольно-пропускных пунктов только набирает обороты, темпы. Наши турецкие коллеги не укладываются в тот график, который был выработан на двустороннем и трехстороннем уровнях». Другими словами, турки пока не торопятся выполнять принятые на себя обязательства, хотя свои посты по периметру курдского анклава Африн они выставили очень оперативно. Их неторопливость объясняется в том числе и этим моментом: учитывая жесткую позицию России по вопросу невозможности военной операции в Африне, они начинают торговаться и фактически саботируют выполнение своей части соглашения по Идлибу. В этой ситуации важно стимулировать Анкару на более активные действия в этом направлении на первом этапе, и на втором этапе — на начало реальных действий в отношении разгрома военной инфраструктуры «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе. Еще раз подчеркнем, что разгром «Джебхат ан-Нусры» в Сирии является практически обязательным условием начала там реального мирного процесса. Зачистка оплотов сторонников «Джебхат ан-Нусры» происходит сейчас в Центральной и Южной Сирии, и вслед за этим безусловно наступит очередь Идлиба. Другой вопрос, что Турция пока по вышеизложенным причинам не торопится принимать в этом участие. В этой связи рискнем предположить, что Дамаску, Тегерану и ливанской «Хизбалле» при поддержке российских ВКС (оставшейся там группировки вполне для этого достаточно) придется начинать этот процесс самостоятельно. Но только после окончательного решения вопроса с оплотами «Джебхат ан-Нусры» в Хаме, Хомсе, Восточней Гуте и на юге Сирии. И вот тогда в Анкаре точно зашевелятся, поскольку отдавать весь Идлиб под контроль правительственных сил турки категорически не хотят. Их борьба с доминированием КСА над повстанческим движением в Идлибе совершенно не исключает противостояния с Дамаском. И в Анкаре такой вариант развития событий просчитывают, и именно по этой причине спешно укрепляют свои военные позиции в Идлибе, стягивая туда через возможности Национальной разведывательной организации (МИТ) отошедшие от Ракка и Дейр зз-Зора отряды ИГ. Но все эти технические моменты не отменяют решения этого принципиального вопроса с «Джебхат ан-Нусрой» военным путем рано или поздно.
В этой связи сразу же выразим несогласие с рядом российских политологов, которые чересчур сильно озабочены темой сирийских курдов и необходимости всячески дружить с ними. При этом подвергается сомнению перспективы российского альянса с Тегераном, а также утверждается, что именно он стремится и всячески стимулируют Москву и Дамаск на окончательное военное решение проблемы «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе. А Москве это якобы не нужно. Нужно. Ровно по той причине, что ликвидация такого оплота открывает прямой путь к организации Конгресса сирийского национального диалога на реально широкой основе и представительстве, а также фактически нивелирует влияние Саудовской Аравии в Сирии. Это в свою очередь означает самый короткий путь к активизации реально эффективного переговорного процесса в Женеве. Напомним такого рода аналитикам, что разгром ИГ сам по себе дал мощнейший толчок процессу локальных перемирий, в том числе и в зонах подконтрольных «Джебхат ан-Нусре». Около 500 боевиков сложили оружие за три месяца в зоне деэскалации «Хомс» в Сирии при посредничестве российских военных. Об этом сообщил журналистам руководитель Центра по примирению враждующих сторон на территории Сирийской Арабской Республики генерал-майор Сергей Жмурин. «Мы добились, что сегодня только по зоне «Хомс» у нас порядка 500 человек за три месяца сложили оружие, прошли нормализацию (статуса населения — прим. ТАСС), вернулись к мирной жизни», — сказал он. В соответствии с указом президента Сирии Башара Асада, процесс нормализации статуса могут пройти все жители районов, подконтрольных боевикам, включая тех, кто участвовал в боях на их стороне. Для контроля данного процесса в Дамаске создана Комиссия по примирению, деятельность которой президент Сирии курирует лично. На сегодняшний день более 20 тысяч граждан страны стали участниками данного процесса. И это уже не говоря о явном прогрессе в вопросах локального перемирия в регионах восточнее Евфрата при активном участи и российских посредников. В этой ситуации очевидно, что разгром основной военной инфраструктуры «Джебхат ан-Нусры» придаст этому процессу еще один мощный импульс. Еще раз объясним важный момент ситуации в Сирии, который характеризует общую оперативную обстановку там. Сирия — это типичная страна кланов и племенной организации, на что накладывает дополнительный отпечаток еще и межконфессиональные противоречия. В этой связи одним из факторов, которые оказывали влияние на политическую живучесть и военный потенциал радикальных кругов сирийской оппозиции в лице «Джебхат ан-Нусры» и ИГ была не только предлагаемая ими иллюзия «справедливой организации общества», но и еще и гарантия личной защиты племен и кланов. Как только такая способность радикалов исчезает по мере разгрома их основных военных оплотов и соответственно основных опорных точек по контролю над ключевыми пунктами социально-экономической инфраструктуры, самым кардинальным образом снижается и гарантия безопасности для местных племен и кланов. А именно физическое выживание своего племени или клана на территории его традиционного проживания является основным стимулом того или иного шейха к тем или иным действиям. В том числе и и в рамках кардинальной трансформации позиции по вопросу заключения перемирий с Дамаском. Что же касается перспектив партизанской войны в Сирии, то они реальны только в случае, если Дамаск вдруг начнет нарушать основные этапы процесса по инкорпорации суннитов во власть.
Второй важный момент реализации такого сценария — минимизация уровня саудовского влияния в Сирии. Опять же только предположим, что срочный звонок президенту РФ В.В.Путину 21 декабря от короля Сальмана был напрямую связан и с этой темой. Наряду конечно и с йеменским досье, о чем надо поговорить отдельно. Безусловно применительно к Сирии короля волновал срыв восьмого раунда переговоров в Женеве, а также некое ожесточение позиции специального посланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры по отношению к делегации объединенной сирийской оппозиции. Глава МИД РФ Сергей Лавров сообщил, что вместе с министром обороны Сергеем Шойгу разъяснил спецпосланнику генсека ООН по Сирии Стаффану де Мистуре российскую инициативу по созыву Конгресса сирийского национального диалога в Сочи. Глава российского МИД назвал состоявшиеся переговоры «очень полезными». «У нас есть понимание, что у России, ООН, Ирана, Турции общие цели — всестороннее выполнение резолюции 2254 СБ ООН о сирийском урегулировании», — сказал он на пресс-конференции по итогам состоявшихся переговоров. «Мы вместе с министром Шойгу подробно разъяснили все, что касается российской инициативы, поддержанной Ираном и Турцией, о созыве в Сочи Конгресса сирийского национального диалога, — отметил министр. — Как и астанинский процесс, подготовка Конгресса в Сочи преследует цель содействовать выполнению резолюции 2254». Как сообщил Лавров, «в свете не самых удовлетворительных итогов последнего раунда переговоров в Женеве» стороны обсудили необходимые шаги для того, «чтобы следующий раунд был позитивным». Если расшифровать этот дипломатический язык, то де Мистуре были приведены доводы о том, что Астана и Конгресс ни в коем случае не преследуют цель подменить собой женевский формат. Это являлось основной причиной беспокойства спецпосланника ООН в связи с резко негативной позицией официальной делегации Дамаска во время восьмого раунда. Но в данном случае все претензии надо переправить делегации «Эр-Рияд 2», которая выдвинула в качестве условия для начала консультаций безусловный уход Б.Асада. Перспектива «подмены» на фоне тупого упрямства Эр-Рияда при одобрении Вашингтона испугала не только де Мистуру, но и американцев. США не хотели бы, чтобы Конгресс сирийского национального диалога, который намечено провести в Сочи, подорвал политический процесс урегулирования в Женеве. Об этом заявил в четверг на брифинге для журналистов спецпредставитель президента США по вопросам взаимодействия с другими странами в борьбе с террористической группировкой «Исламское государство» Бретт Макгурк. «Мы спрашивали у россиян, что у них на уме, — отметил он. — И они сказали, что в Сочи состоится встреча сирийских деятелей и то, что там произойдет, будет способствовать процессу в Женеве. Если это так на самом деле, то это могло бы поддержать женевский процесс». «Однако если будет идти параллельный женевскому процесс, мы это не поддержим, и это не будет иметь никакой легитимности, — подчеркнул Макгурк. — Именно в Женеве должно быть достигнуто окончательное урегулирование [по Сирии]. Это не только позиция США, россияне также это признают. Посмотрим, как все пройдет в Сочи». Как ранее отмечал глава МИД РФ Сергей Лавров, «женевский процесс сам по себе, как показывают последние полтора-два года, может вообще никуда не двигаться». «До того, как он возобновился в январе после десятимесячного перерыва, потребовались инициативные шаги России, Турции и Ирана, которые запустили астанинский процесс, — указал он. — Это стало своего рода триггером, чтобы наши друзья из ООН более активно стали выполнять обеспечение прямого инклюзивного диалога между правительством Сирии и оппозицией». «Убежден, что Конгресс задуман для того, чтобы помочь женевскому переговорному треку обрести темп и ритм, которых мы сейчас пока не наблюдаем», — добавил Лавров. Ровно в этом сначала С.Лавров и С.Шойгу убеждал спецпосланника ООН, а потом президент РФ В.В.Путин короля Сальмана. Тревогу последнего можно понять: разгром просаудовской «Джебгат ан-Нусры», о чем уже практически открыто говорят на Смоленской площади, синхронно с блокированием преговоров в Женеве будет по факту означать уход Эр-Рияда с активного трека в рамках сирийского кризиса. Как из военного, так и из политического: разговаривать с любыми «эр-риядскими группами» без достаточного количества «штыков» за их спинами просто бесполезно. Одновременно дипломатические баталии вокруг созыва Конгресса сирийского национального диалога демонстрируют нам вполне ясно о том, что даже сама идея и ее проработка создания некого альтернативного от Женевы формата переговоров заставляет очень быстро «шевелиться» все те силы, которые старались «замотать» через «упрямый» подконтрольный себе сегмент сирийской оппозиции активность России в рамках второго этапа своего пребывания в Сирии: а именно инициирования глобального процесса мирного урегулирования. В этой связи отметим, что помимо «стимула» для этих «партнеров» Конгресс (как и Астана) играет и еще одну важную роль: он готовит помимо чисто военных усилий ту самую базу для достижения общенационального консенсуса, без которого никакая Женева не сработает.