14 апреля в 4 утра по московскому времени США нанесли удар по позициям, которые находятся под контролем сирийских властей. Очевидно, усиление военной составляющей во внешней политике Вашингтона. В этой связи хотелось бы проанализировать персоналии, которые принимают основные решения в США, касающиеся дипломатии, войны и мира. Зачастую в общении с высокопоставленными чиновниками и дипломатами приходится слышать тезис об усилении влияния разведывательных служб на классическую дипломатию, в особенности, когда речь идет о Ближнем и Среднем Востоке. Не раз приходилось слышать, что Афганистаном занимаются люди, так или иначе связанные с разведкой и особенно контрразведкой, то есть в данном случае с контртерроризмом. Разумеется, это несколько стереотипное представление о международной жизни и мировой политике. Однако победа Дональда Трампа на президентских выборах в США в ноябре 2016 года лишь усилила тенденции сплачивания классической «чистой» дипломатии с разведкой и контрразведкой. По крайней мере, в США. Нынешний глава Белого дома неоднократно заявлял о своем особом отношении к людям в погонах. В разговоре с одним бывшим американским силовиком, а ныне видным политологом, автор этих строк услышал тезис о том, что «у Трампа коленки треснуться при виде людей в погонах». Достаточно сказать, что администрация Д.Трампа – лидер по количеству генералов в истории США. Во многом это касается классических военных, представителей Пентагона. Однако выдвижение экс-директора ЦРУ на пост главы Госдепартамента стало определенной вехой в истории американской дипломатии.

Вспоминаются имена госсекретарей прошлого – четырех звездных генералов Джорджа Маршалла, Александра Хейга, которые были кадровыми военными и занимали высокие посты в военной иерархии США и НАТО  (Маршалл – министром обороны, а Хейг – генсеком НАТО). Однако впервые в истории США экс-глава ЦРУ займет пост шефа американской дипломатии. Несомненно, это значимая веха в истории этой страны. Особое значение этот факт имеет для нестабильного и вечно воюющего Ближнего и Среднего Востока, где активность многих спецслужб мира только усиливается. М. Помпео за недолгую карьеру (с января 2017 года) главы Лэнгли сумел создать себе определенный авторитет, стать уважаемым директором и заручиться поддержкой американских силовиков. Наряду с главой Пентагона, четырех звездным генералом по кличке «бешеный пес» Джеймсом Мэттисом мы видим оккупацию силовиками почти всего военного и внешнеполитического крыла американской администрации. Этот факт не может не вызывать интереса и определенного беспокойства в связи с «привычкой» Вашингтона начинать войны на Ближнем и Среднем Востоке, которые в свою очередь имеют тенденцию никогда не заканчиваться. Так, что означает усиление позиции ЦРУ и Пентагона во внешней политике США?

На самом деле, вопросов пока больше, чем ответов. Может показаться, что идет сращивание или, может быть, даже замещение спецслужбами США классической дипломатии. Однако на данный момент нет достаточных оснований или фактов делать такие глобальные выводы.  В любом случае, мы видим усиление влияние силовиков, «ястребов» и неоконов на американскую дипломатию, что будет иметь самое непосредственное влияние в первую очередь на процессы на Ближнем и Среднем Востоке. Во-первых, можно прогнозировать активизацию военных действий американской коалиции в Афганистане. Командующий американским контингентом в Афганистане генерал Джон Николсон неоднократно просил Объединенный комитет начальников штабов США о разрешении активизировать охоту на движение «Талибан». Это встречало противодействие в Госдепартаменте и Белом доме. Не в последнюю очередь из-за стратегической позиции начать переговоры с талибами. Теперь, имея идеологического союзника в Госдепартаменте и Пентагоне, генералу Николсону будет легче добиться желаемого.

Во-вторых, очевидно, будет расти военно-политическое и экономическое давление на Иран. Если к санкциям все уже давно привыкли, то военное давление станет чем-то новым для Исламской Республики. Это в свою очередь будет встречено самым жестким образом со стороны неуступчивого иранского руководства.

В-третьих, учитывая ракетный удар по сирийской инфраструктуре, очевидно, усиление военной составляющей во внешней политике США. Итог гражданской войны в арабской республике, в общем-то, предрешен: коалиция Асад-Россия-Иран-шиитские добровольцы одержала победу в семилетней войне, однако само гражданское противостояние не закончилось. С М.Помпео в Госдепартаменте, Дж.Мэттисом в Пентагоне, Дж.Болтоном на посту советника президента по национальной безопасности и несколько неуравновешенным Д.Трампом в Белом доме возможна новая стадия военных действий. По крайней мере, такой сценарий в Сирии исключать нельзя. Так, в разговоре с автором эти строк, руководители влиятельных американских мозговых центров, близких к администрации, отрыто заявляли о возможности использования бомб вместо, по их мнению, неработающей дипломатии. Отдельный вопрос – ирано-саудовское или шиитско—суннитское противостояние по всей дуге от Северной Африки вплоть до Индии. Таким образом, мы имеем дело со сложным периодом истории, где военная составляющая и голос силовиков в принятии внешнеполитических решений в США становится все громче и решительнее.