Франция может нанести новые удары по Сирии, если поступят сведения о проведении там новых атак с использованием химического оружия. Об этом заявила во вторник министр вооруженных сил Франции Флоранс Парли, выступая в эфире радиостанции Эр-те-эль. «Целью удара по Сирии было помешать Башару Асаду повторить подобные удары. Если же это произойдет, мы можем рассмотреть возможность повторного нанесения ударов», — сказала Парли. «Тот удар, который был осуществлен 14 апреля, был предупредительным ударом. Поскольку в Сирии оказались преодоленными «красные линии» [использования химического оружия], на это должна была последовать соответствующая реакция. Мы не можем позволить, чтобы использовалось химическое оружие, так как это запрещенное оружие, против которого необходимо вести борьбу», — отметила Парли. Отвечая на вопросы журналиста радиостанции, она подчеркнула, что «все выбранные цели были поражены». При этом министр отказалась как-либо комментировать появившиеся в СМИ сведения о том, что ряд пусков ракет французским вооруженным силам не удалось осуществить из-за технических неполадок. «Я не намерена комментировать информацию, которая относится к сфере военной тайны — независимо от того, правдивая это информация или же ложная. Все это секретные сведения», — сказала министр. Сразу отметим, что Франция в одиночку никогда никаких ударов по сирийским целям наносить не будет. Для этого у Парижа не хватает ни военной мощи (в последнем случае речь в лучшем случае шла о 10-11 ракетах, что является мизером), ни политической самостоятельности и мужества.  И подобные заявления надо купировать, судя по всему, только одним понятным для Запада средством. А именно размещением в Сирии С-300, что снимет сразу же много вопросов. Но в данном случае с точки зрения информационной войны важен вывод ОЗХО о фактах применения химического  оружия, который должен быть озвучен через две недели. Доклад Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) с результатами расследования предполагаемой атаки в сирийском городе Дума под Дамаском, как ожидается, поступит в Совет Безопасности ООН через две недели. Об этом сообщила в понедельник журналистам председательствующая в Совбезе в мае польский дипломат Иоанна Вронецкая. «Миссия ОЗХО завершила работу на месте [предполагаемой атаки], и теперь мы ждем доклада через две недели», — сказала она. 4 мая пресс-служба ОЗХО сообщила, что инспекторы организации завершили работу в Думе и вернулись в Гаагу. В этой связи становится очевидным тот момент, что указанный доклад должен быть использован российской стороной для закрепления главного принципа алгоритма действий в такого рода случаях: сначала расследование, затем реакция, а не наоборот. И президенту франции Э.Макрону, если он конечно доберется до Москвы и Санкт-Петербурга в июне с.г., надо четко обозначит именно этот принцип действий, который Россия будет принимать. В противном случае на «предупредительные удары» последуют «симметричные ответы». К тому же французы в последнее время дают абсолютно различные сигналы из Елисейского дворца в отношении не только сирийского досье, но и вообще различных направлений внешней политики. Сирийское досье только эту тенденцию подтверждает. Наряду с угрожающими заявлениями министра обороны диссонансом звучат сигналы из министерства иностранных дел Франции.  Париж больше не настаивает на уходе президента Сирии Башара Асада в качестве условия урегулирования конфликта в ближневосточной стране. Об этом заявила посол Франции в России Сильви Берманн в интервью газете «Коммерсант», опубликованном в воскресенье на сайте издания. «Мы не будем решать за сирийский народ, но о требовании безусловного ухода Башара Асада больше речь не идет», — сказала она. Посол отметила, что Франция также выступает против ситуации, когда освобожденные от террористов и боевиков оппозиции территории просто перейдут под контроль Дамаска. По ее мнению, будущее Сирии должно решиться по итогам диалога между политическими силами. «Идея, которая была сформулирована на сочинском Конгрессе сирийского национального диалога и одобрена специальным представителем ООН по Сирии, предполагала формирование конституционного комитета, который займется разработкой новой конституции, — указала она. — Но мне кажется, сирийский режим пока этим не занимается». Поправим французcкого посла. Этим не занимается в первую очередь специальный представитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура, которому собственно по итогам Конгресса российская сторона и передела полномочия по отбору членов этой комиссии. И он благополучно такой процесс заморозил. И не случайно. Он ждал исхода ситуации в Восточной Гуте. Ситуация с ракетным ударом международной коалиции в принципе мало имела отношение к фактам применения химического оружия. Там замах был гораздо более мощным: таким образом была предпринята попытка сдержать активность правительственных сил (и Москвы конечно) в рамках их операций по зачистке оплотов боевиков в Центральной Сирии с перспективой такой же активности на юге страны. Отсюда и выжидательная реакция Стаффана де Мистуры, что снимает вопрос о его «беспристрастности» и диктует необходимость его замены на этом посту на более нейтральную фигуру. Но в данном случае Париж пытается явно комбинировать. Оговорка про Асада не случайна: это попытка нащупать компромисс. И такая попытка делается прежде всего в связи с явным неудовлетворительных итогом «предупредительного удара», успехом правительственных сил по очистке зон деэскалации и, самое главное, положительных итогов практики локальных перемирий. То есть,  процесс примирения в Центральной Сирии, и с большей вероятностью, на юге страны, пошел самостоятельным путем без всякого участия Запада, аравийцев и курируемых ими «групп оппозиции». В этой связи возникает вопрос о необходимости и нужности переговоров в Женеве.  Отсюда попытка  Парижа развернуть ситуацию назад, к решению Совета Безопасности ООН по сирийскому конфликту.  Резолюция СБ ООН 2254, поддержанная всеми членами Совета Безопасности, в том числе Францией, предполагает урегулирование конфликта в Сирии на основе диалога между всеми политическими силами страны. Резолюция устанавливает сроки проведения президентских и парламентских выборов после достижения соглашения. О судьбе конкретных людей, в том числе президента Башара Асада, в ней речь не идет. И сейчас этот принципиальный пункт на Западе полагается как уступка для своего полнокровного возвращения в процесс урегулирования сирийского конфликта. Но надо иметь ввиду, что уступка временная.