Независимые кандидаты набрали наибольшее количество голосов по итогам муниципальных выборов в Тунисе, прошедших в воскресенье 6 мая впервые после «жасминовой революции» 2011 года. Об этом сообщил в четверг журналистам глава Высшей независимой комиссии по выборам (ЦИК) Мухаммед Тлили Мансри. «Независимые кандидаты набрали 32,27% голосов (2 тысячи 367 мест в муниципальных советах), в то время, как [исламистская партия] «Ан-Нахда» заняла второе место и получила 28,64% (2 тысячи 135 мест в муниципальных советах), далее следует [правящая партия] «Призыв Туниса» с 20,85% (1 тысяча 595 мест в муниципальных советах), на четвертой позиции оказался «Народный фронт» с 3,6% голосов (256 мест в муниципальных советах)», — сказал он. Интересно, что первоначально цифры были несколько иными. «Ан-Нахда» получала 30% голосов, а «Призыв Туниса» — 22%. Но собственно приведенные окончательные цифры мало на что влияют, поскольку собственно эти две партии в любом случае будут определять настроения в муниципалитетах, как через своих депутатов, так и и через т.н. «независимых». В этой связи надо иметь ввиду, что две указанные основные силы сознательно в ряде случаев пошли на поддержку «независимых кандидатов», исходя прежде всего из внутриполитической конъюнктуры. И такие эпизоды особенно часто отмечались в самом депрессивном регионе страны на юге. Но все это частности, поскольку прошедшее голосование является в принципе лишь пробой сил основных двух партий в рамках подготовки к всеобщим парламентским выборам в следующем году. И результаты голосования в принципе не оставляют больших надежд остальным участникам этого процесса.
«Результаты выборов продемонстрировали, что Тунис может стать успешной моделью и примером для других стран региона и всего мира, — добавил глава ЦИК. — Успех местных выборов сам по себе является исключительным для страны событием». Как отметил Мансри, озвученные им цифры могут незначительно измениться после рассмотрения всех обращений о нарушениях. «Окончательные результаты будут обнародованы 13 июня, после рассмотрения всех апелляций», — указал он. Эти реляции в принципе являются эхом оценок американских экспертов. Их общий тон состоит примерно в следующем. Голосование 6 мая знаменует собой важный шаг к децентрализации власти. Успехи Туниса представляют собой «дорожную карту», которой потенциально могли бы следовать другие страны региона, хотя и не в ближайшее время. Но пока страна единственная в своем роде. Если брать более предметно, то под «успехами» видимо полагается сам факт проведения выборов. Муниципальные выборы в Тунисе изначально должны были пройти в октябре 2016 года. Сроки голосования неоднократно сдвигались из-за внесения поправок в законодательство. В результате необходимая законодательная база была принята лишь 1 февраля 2017 года. До этого в Тунисе была принята новая конституция, в 2014 году проведены парламентские и президентские выборы. В последний раз тунисцы выбирали местные органы власти в 2010 году. Нынешнее голосование позволит покончить с действовавшей в годы правления предыдущего президента Зин аль-Абидина Бен Али (1987-2011) практикой назначения руководителей муниципалитетов лично главой государства. Ну и конечно, обилие среди победивших «независимых депутатов», что совсем не так в значительном количестве случаев, как мы это показали выше. Главным в данном случае для американцев состоит в том, что исламистская по своей сути «Ан-Нахда» может стать «зонтиком» для правительства технократов и тем самым продемонстрировать пример другим странам по алгоритму своей инкорпорации во власть. Отличие в данном случае от других стран Магриба (прежде всего от того же Марокко, где «братья» вообще формируют правительство) в том, что их тунисские единомышленники оказывают правительству технократов парламентскую поддержку без активного участия в самом кабинете министров. Но это не совсем так. Соглашение о разделе власти между «Призывом Туниса» и «Ан-Нахдой» подразумевает предоставление представителем последних весомых постов в министерствах и ведомствах, которые безальтернативно закреплены за представителями именно этой партии, и ротируют их не министры, а руководство партии. При этом сам процесс голосования не дает повода для оптимизма, поскольку в принципе он был протестным в первую очередь. Первые в стране после «жасминовой революции», положившей начало «арабской весне», муниципальные выборы продемонстрировали низкую явку. Согласно данным ЦИК республики, отдать свои голоса пришли только 35,6% избирателей. Отмечена крайне низкая явка молодежи. «В общей сложности в голосовании приняли участие 35,6% избирателей», — указал Мухамед Тлили Мансри. По его словам, общее число избирателей в республике составляет около 5,3 млн человек из 11,4 млн населения. «Низкий уровень участия молодежи вызывает беспокойство», — отметил представитель миссии наблюдателей ЕС Фабио Массимо Састальдо. — Мы надеемся на более активное участие молодежи не только в качестве кандидатов, но и в качестве избирателей». По его мнению, основной причиной нежелания молодой части населения республики прийти на выборы является их разочарование властями страны перед лицом продолжающихся уже семь лет экономических и социальных трудностей. Как отмечают сами тунисцы, низкая явка объясняется тем, что у граждан отсутствует доверие к властям и вера в то, что результаты голосования способны исправить ситуацию в стране. «После президентских и парламентских выборов 2014 года жители Туниса не верят в то, что результаты муниципальных выборов смогут повлиять на ситуацию в стране, — сообщил в беседе с корр. ТАСС один из избирателей, пришедший выполнить свой гражданский долг. — Муниципальные выборы сегодня превратились в очередную арену борьбы ведущих в стране партий «Призыв Туниса» и «Ан-Нахда» за расширение своего влияния в республике». И это является главным вызовом двум основным номинальным победителям в этом голосовании. Пассивность молодежи легко объяснима. Уровень безработицы среди этой категории граждан на сегодня составляет более 30%, и это показатель устойчивый на протяжении уже долго периода времени. И как итог этого — самый высокий прирост молодых тунисцев в рядах джихадистов в тех же Сирии и Ираке, а также соседней Ливии и зоне Сахеля. Как отмечается в докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, на данный момент в рядах различных радикальных исламистских группировок сражаются более 500 граждан Туниса. По неофициальным данным, это число в два раза больше. Более точной информации у тунисских властей нет, но совершенно точно6 что тунисцы отобрали «пальму первенства» в этом вопросе у марокканцев. Хотя выходцы из этой страны уже в 1990-х годах воевали, к примеру, в Афганистане и Чечне, после политического переворота 2011 года число тунисцев, примкнувших к террористическим группировкам, резко возросло. Историк и эксперт по вопросам безопасности Файзель Шериф называет две главные причины, по которым именно Тунис стал страной-поставщиком столь большого количества джихадистов. Обе из них связаны с «арабской весной» и политическим переворотом 2011 года, когда был свергнут тогдашний президент страны Бен Али. «Многие хотели экспортировать революционную эйфорию в другие арабские страны, где не удалось совершить переворот», — поясняет Шериф. При этом не все бойцы изначально руководствовались религиозными соображениями: многие радикализовались уже за границей. И это при условии, что молодежь Туниса имеет самый высокий в арабских странах уровень высшего образования. Правительству и гражданскому обществу Туниса нечего противопоставить пропаганде экстремистов, поясняет Шериф. «Если вы посмотрите вокруг, то не увидите ничего, кроме мечети». Особенно это касается сельских районов страны: здесь катастрофически не хватает молодежных клубов, культурных мероприятий и других возможностей проведения досуга. Сомневаемся, что это тот самый пример, которому надо следовать другим странам. И в данном случае вера в способность муниципалитетов эту ситуацию исправить равна нулю. Что же касается самих выборов, то для «Призыва Туниса» и «Ан-Нахды» они имели значение прежде всего с точки зрения того, что окончательно определили для действующего президента Б.Эсесби вариант будущего соглашения с исламистами. И он очень прост: исламисты готовы поддержать кандидатуру сына президента в качестве его преемника на следующих выборах в обмен на выполнение его обязательств по сохранению их во властных кабинетах, а возможно и расширить такое присутствие. Но только на тех постах, которые помогают исламистам трудоустраивать своих родственников и получать определенные финансовые преференции, но никак не связаны с реальными попытками наладить экономическую ситуацию в стране.