Итак, выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) – свершившийся факт. Его последствия многоплановы и многоаспектны, но одним из главных составляющих будет экономическое давление, которое в основном проявится в новых и более жестких, чем прежде, санкциях. Из многих публикаций на эту тему, появившихся в СМИ в последние дни, коснемся анализа, предпринятого политологом, экс-дипломатом посольства ИРИ в Хельсинки (Финляндия) Хоссейном Ализаде.  Он считает, что здесь вполне применим термин «экономическая война» против Ирана.  По мнению Ализаде, президент США Дональд Трамп взял иранскую экономику в заложники, надеясь обеспечить для себя те дивиденды,  которые он не получил от ядерного соглашения. Как он пишет, поначалу казалось, что венские договоренности – своеобразная «дорожная карта», предназначенная для решения всего того клубка противоречий, который существовал между Ираном и Западом. «Под Западом надо традиционно понимать США и их союзников».

Предыдущий президент США Барак Обама, считает Ализаде,  задумывал это соглашение, мечтая  изменить «поведение» иранского режима. «Ни для кого из участников переговорного процесса не было тайной, что СВПД с самого начала рождался в неимоверных муках и в итоге стал малосимпатичным созданием». Противоречия между Ираном и США накапливались и росли все годы после победы в стране Исламской революции и установления теократического режима. Ядерное досье Тегерана, будучи главным центром обеспокоенности США на иранском направлении,  между тем, волновало  не только Вашингтон. Действительно, с ним не могут смириться и такие страны как Саудовская Аравия, другие суннитские страны региона, ощущающие в нем прямую угрозу для своей безопасности. Беспокоит ядерное досье и стратегического партнера США на Ближнем Востоке – Израиль. Но это не все. Не меньшими объектами обеспокоенности  являются развивающаяся ракетная программа и растущее влияние Ирана в региональной геополитике. Именно на этой базе, отмечает политолог,  США хотели бы начать новый этап экономического прессинга удушения Ирана, надеясь, что опасаясь такого давления, Иран пойдет на переговоры. Он считает, что в Иране всерьез боятся экономического прессинга. Доказательством тому является введенное несколько лет назад тактическое ослабление антиамериканской риторики, санкционированное аятоллой Али Хаменеи. Это тактическое решение показало, что даже в высших сферах иранского религиозно-политического истеблишмента признают наличие в стране серьезных экономических проблем. Тогдашнее смягчение антиамериканизма аргументировалось желанием снижения уровня антииранской конфронтации со стороны США. Ализаде справедливо пишет, что в иранском политическом истеблишменте связывали с СВПД надежды на то, что его подписание может иметь своим следствием облегчение экономической ситуации в стране. Увы, этого не произошло.

Есть ли какие-либо политические возможности повлиять на экономическую ситуацию, минимизировать американское давление в экономической сфере?   Отставной иранский дипломат полагает, что это возможно. Его аргументы следующие: если во время Обамы, а именно тогда был реализован упомянутый выше шаг Хаменеи, подобное было возможным, то почему не сделать так сейчас. Если тогда это имело некоторые положительные результаты, возможно, то же повторится и в этот раз? Рассуждая в этом направлении, Ализаде  приходит к выводу, что успех прежней американской администрации в смягчении противостояния базировался  на реализации сбалансированных шагов, которые в итоге вынудили аятоллу Али Хаменеи пойти на переговоры с «Большим дьяволом».

Во-первых, в период президентства Махмуда Ахмадинежада существовал глобальный консенсус в противостоянии с Исламской Республикой, который обосновывался его  деструктивной и антинародной политикой.  Его грубая антизападная риторика восстановила против Ирана глав многих государств.  Именно в те годы, примерно на рубеже  нулевых годов,  снимая напряженность, тогдашний глава американской администрации Б.Обама заверил лидера ИРИ, что  США не преследуют своей целью смену режима. Эти мысли были донесены до иранских лидеров различными путями, в том числе через поздравления по случаю Новруза, в которых народ  и власть не были противопоставлены друг другу. Эти послания всегда адресовались одновременно иранскому народу и лидерам Исламской Республики.  Можно ли в новой экономической войне, которую Трамп ведет по образцу Обамы,  действовать подобным методом?  Готов ли Трамп на подобные шаги?  Отвечая на  такой вопрос, Ализаде подчеркивает, что Трамп по сути никогда прямо не говорил о смене режима в Иране. Однако при этом его кадровая политика подтверждает подобное намерение. Действительно, на это намекают такие его шаги, как назначение на пост советника по национальной безопасности Джона Болтона, которой откровенно высказывался по тому поводу и символизирует в нынешней американской администрации политику крайнего неприятия нынешнего исламского строя в Иране. Вдобавок к этому, последнее заявление главы Белого дома говорит о том, что Трамп пытается противопоставить  народ и руководство ИРИ.

Говоря о последствиях выхода США из СВПД, Ализаде  анализирует сложившуюся расстановку сил. По его мнению, в противостоянии США и ИРИ не задействованы ближайшие европейские партнеры США  по СВПД — Великобритания, Франция и Германия. Политолог считает, что конфликтогенный   потенциал между США и «евротройкой» перманентно растет. Примеров этого вполне достаточно. Так, «евротройка» не поддержала США после выхода из ЮНЕСКО и Парижского соглашения по климату. В развитие этой конфронтации  США пригрозили этим странам, что если те не согласятся с увеличением военных расходов НАТО, то Вашингтон покинет и эту организацию. Это будет означать, что Европу оставят один на один в условиях растущих угроз со стороны России. Ализаде предлагает подумать и над тем, что  «евротройка», несмотря на то, что у нее есть противоречия с Тегераном, и ей, казалось бы , необходимо  быть рядом с Америкой, отнюдь не позиционирует себя в ряду партнеров США. В этом, однако, для Ирана есть плюс: играя на противоречиях между иранцами и американцами, «евротройка» способна открыть ворота для переговоров на этом направлении. По мнению Ализаде, вопрос на самом деле состоит в том, как далеко может зайти сопротивление тройки развалу СВПД при наличии массированного давления со стороны США. Другие подписанты СВПД – Россия и Китай – не поддерживают шаги Трампа по развалу или радикальной корректировке венских договоренностей. Более того, они решительно заявляют о неприятии такого шага американского президента. Стало быть, они потенциально готовы принять сторону Европы в лице «тройки».

Ализаде  считает, что нельзя рассматривать ирано-американское противостояние в отрыве от сирийского фактора. Наметившееся и все более выкристаллизовывающееся  военное противостояния между Ираном и Израилем чревато тем, что «евротройка»  может солидаризироваться с Трампом в отношении защиты еврейского государства. «В силу наличия хороших отношений с Израилем Россия также вряд ли станет на сторону Ирана в этом конфликте. Это, разумеется, еще более обострит экономические неурядицы страны». Как считает Ализаде, в наши дни Сирия превратилась не только в некую яму, засасывающую иранские финансовые и людские капиталы, но и возможную точку военного конфликта между Ираном и Израилем. Обе страны уже обменялись прямыми ударами, перейдя черту, до которой они постоянно грозили друг другу,  но на прямое столкновение не решались. Сирийское «болото», резюмирует Ализаде,  способно вовлечь Иран в войну с Израилем, и такая гипотетическая вероятность может побудить «евротройку» покинуть новый формат СВПД.