О перспективах политического процесса в Турции. Часть 2

Продолжаем обсуждение перспектив политического процесса в Турции после досрочных президентских и парламентских выборов 24 июня с.г., на которых Р.Т.Эрдоган и его Партия справедливости и развития стали победителями, показав, невзирая на трудности в экономике, привычный для себя результат.

При этом обычность показанного результата отнюдь не означает того, что в политическом ландшафте Турции не происходит перемен. Исходя из результатов выборов можно сделать следующие выводы:

  1. Р.Т.Эрдоган, по-прежнему, остается ведущим политиком страны, с кем в формате «один на один», во всяком случае — по состоянию на 2018 год, не может справиться ни один оппонент.
  2. Р.Т.Эрдоган подошёл к критической отметке, когда в стране возникла плеяда политиков, которые совместными усилиями оказываются в состоянии перевести голосование во второй тур.

Турецкий президент прошёл буквально по лезвию бритвы: для Мухаррема Индже (30,79%), Селяхаттина Демирташа (8,32%) и Мераль Акшенер (7,42%) получение 50% + 1 голос не являлось 24 июня с.г. невыполнимой задачей.

Напротив, совершенно очевидно, что двое из них – С.Демирташ и М.Акшенер – не добрали своих голосов. Об этом, кстати, после выборов неоднократно сказал главный оппозиционный кандидат  — М.Индже. Что, если бы Демирташ и Акшенер получили бы хотя бы по 10%, то второй тур стал бы реальностью и ситуация могла бы пойти в совершенно ином ключе. На волне энтузиазма оппозиции можно было бы дать более-менее равный бой во втором туре, хотя, вряд ли, выиграть.

Видеть или не видеть в случившемся «длинные руки Аксарая» — это отдельный вопрос. Оппозиция ни о каких серьезных нарушениях не заявила и результаты прошедших выборов признала.

Констатируем здесь главное: шаткость ситуации Р.Т.Эрдогана стала реальностью не когда вырос один харизматичный кандидат, который оказался в состоянии бросить ему вызов, а когда кандидатов, пользующихся заметной поддержкой своей целевой аудитории, стало больше.

Отсюда и вывод: помимо наращивания мускулов оппозиционными кандидатами к 2023 году, в первую очередь, со стороны М.Индже и М.Акшенер (С. Демирташ – лидер партии с лимитированным охватом, а посему на всетурецкий статус претендовать не может), для победы над действующей властью нужен ещё один сильный оппозиционный кандидат с потенциалом взять 10%.

Как вариант, возможен уход М.Индже на «вольные хлеба» и оставление им Народно-республиканской партии в руках К.Кылычдароглу или другого выходца из партии, который и будет баллотироваться в 2023 году. Под «вольными хлебами» следует понимать, к примеру, создание М.Индже собственной партии, поскольку Народно-республиканская партия дав ему стартовую площадку, далее скорее мешала, чем помогала. Но об этом скажем чуть позже.

  1. Партия справедливости и развития больше не в состоянии сама обеспечивать себе большинство в Великом национальном собрании (Меджлисе) Турции.

Опять же причина заключается не в том, что она стала показывать заметно худший для себя результат – результат, как раз, обычный. Просто в стране выросло достаточное количество оппозиционных партий, который оказались в состоянии преодолевать высокий 10%-й избирательный барьер. И число депутатских мандатов, которые делят между собой партии-победительницы, в пропорции — в зависимости от полученных голосов, заметным образом сократилось. Делая невозможным то, что раньше было обычной практикой.

Просто вспомним, что в 2002 году было всего 2 (!) парламентских движения: ПСР – которые получили 34,42% голосов и НРП – с 19,42% голосов, а остальные не преодолели 10% барьер. И ПСР с НРП (представляя вместе чуть больше половины всех турецких избирателей – В.К.) на двоих делили 550-местный Парламент с 365 и 177 депутатами соответственно. Остальные 8 мест были за независимыми кандидатами.

Результаты 24 июня (уже для 600-местного парламента) выглядят совершенно иначе:

Партия справедливости и развития – 42,6% (295 депутатов), Народно-республиканская партия – 22,6% (146 депутатов), Партия демократии народов – 11,7% (67 депутатов), Партия националистического движения – 11,1% (49 депутатов), Хорошая партия – 10,0% (43 депутата). То есть, из всей огромной массы турецких политических движений произошла кристаллизация тех, кто имеет парламентские перспективы и таких движений уже стало не 2, а 5 (!).

  1. Деление партии надвое может приводить к неожиданным математическим результатам.

Когда Партия националистического движения делилась надвое – с уходом ряда своих сторонников во вновь созданную Хорошую партию, считалось что электорат ПНД – это устойчивые 10% плюс-минус, в зависимости, от конъюнктуры. На выборах в ноябре 2015 года ПНД показали 11,9% и после этого её лидер Д. Бахчели неоднократно выходил с инициативой уменьшить избирательный барьер.

Эта инициатива воспринимались однозначно — в качестве сомнения ПНД в перспективах преодолеть 10% на следующих выборах. Однако, действующая власть от этого шага, раз за разом, отказывалась, явно не желая многообразить сущности в парламенте.

Тем не менее, на выборах 24 июня, ПНД и ХП на двоих показали не 10% + несколько процентных позиций, а 11,1% + 10% = 21,1%. Выражаясь в терминах физики – при распаде выделилась энергия, которая сделала небессмысленным равенство Х / 2 = 2 Х. А если без физики, то партии, как старая, так и вновь образованная, показали наличие у них скрытого потенциала привлекать электорат со стороны, как из среды националистов, так и, думается, из так называемой «серой зоны».

62.82MB | MySQL:102 | 0,630sec