Особое место во внешней политике Египта занимают отношения с Суданом. Несмотря на то, что между двумя государствами существуют тесные исторические и культурные связи, египетско-суданские отношения – достаточно нестабильные и полные противоречий. На протяжении последних десятилетий взаимоотношения между двумя странами менялись в зависимости от прихода к власти тех или иных политических сил или изменения политических реалий. Но, несмотря на это, существуют несколько основных расхождений между Суданом и Египтом, которые и создают проблемные ситуации во взаимоотношениях этих стран.
Одним из главных противоречий можно назвать спор в отношении пограничной области, так называемого «треугольника Халаиба», который в ХХ веке контролировался Суданом, а теперь формально находится под властью Египта[1]. Это территория земли около 20,500 квадратных километров на египетско-суданской границе, на которую претендуют обе страны, после обретения Суданом независимости от Великобритании в 1956 году[2]. В 1990-х годах Египет основал военный форпост на этой территории, но в последующие два десятилетия территориальный спор не получил продолжения. Однако вопрос о том, кому принадлежит «треугольник Халаиба», снова был поднят в связи с визитом саудовского короля Сальмана в Египет, который завершился подписанием множества договоров, главным образом, в экономической сфере на общую сумму 25 млрд долларов. Египтяне заплатили за это высокую цену: они отдали два острова — Тиран и Санариф в Красном море. Сообщения о том, что Санариф и Тиран переданы Саудовской Аравии, было встречено в Египте с немалым возмущением. Противники президента Абдель Фаттаха ас-Сиси подвергли его сильнешей критике[3]. Суданские власти не замедлили воспользоваться ситуацией и в очередной раз предъявили претензии на пограничную территорию. В декабре 2017 года Судан направил заявление в ООН, в котором указал, что считает абсолютно неприемлемой сделку между Египтом и Саудовской Аравией о передаче островов[4]. Египетские политики осудили суданское заявление и добавили, что считают «треугольник Халаиба» территорией Египта. 4 января 2018 года Судан отозвал своего посла из Каира. Однако, в отличие от Саудовской Аравии, у Судана нет серьезных рычагов влияния на Египет, который разумеется, не собирается уступать пресловутый «треугольник», так как, помимо нефти, в последние годы там обнаружены олово, марганец, свинец и железная руда.
Еще одним спорным вопросом между Суданом и Египтом является вопрос о границе между двумя странами. На самом деле, этот узел противоречий был изначально завязан британским правительством. Еще в период существования англо-египетского кондоминимума над Суданом, британской колониальной администрацией была создана путаница, приведшая к наличию фактически двух границ между Суданом и Египтом — политической по 22 параллели и административной — по обе стороны.
Также страны не могут прийти к соглашению о пользовании рекой Нил. Египетско-суданские отношения очень тесно связаны с региональной проблемой раздела водных ресурсов реки Нил. Обеспечение страны водами Нила является одной из ключевых проблем внешней политики Египта, на которую власти смотрят исключительно через призму национальной безопасности. Египет находится в нижнем течении Нила, а потому зависит от стран, расположенных выше по течению этой крупнейшей африканской реки. Вместе с тем, именно у Египта на сегодняшний день наиболее привилегированное положение в том, что касается прав на забор воды из реки Нил. Согласно договору, заключенному между Египтом и Великобританией в 1929 году, ни одна из стран бассейна реки Нил не имеет права возводить сооружения или осуществлять какие-либо другие проекты, которые могут привести к уменьшению квоты воды для Египта. Ряд африканских государств настаивают на том, чтобы этот договор был пересмотрен, потому, что, по их мнению, он уже устарел и не вполне учитывает нынешние экономические и демографические реалии континента.
8 ноября 1959 года Египет и Судан подписали двустороннее соглашение по разделу стока реки Нил. Согласно ему, Египет ежегодно получает 55,5 млрд. куб. м. воды, в то время как Судан – 18,5 млрд. куб. м[5]. С тех пор стороны соблюдали условия договора, однако Судан не раз заявлял о том, что им планируется строительство ряда гидросооружений на Ниле с целью увеличения забора воды. Египет, чья потребность в воде из года в год постоянно растет, не заинтересован в том, чтобы Судан осуществлял свои проекты, поскольку это может отрицательно сказаться на стоке воды в Египте. Поэтому и в Каире, и в Хартуме понимают, что строительство Суданом ирригационных объектов повлечет за собой трения между государствами. В сложившейся ситуации стороны стремятся найти общую платформу для выработки единой позиции по водному вопросу, так как для обеих стран степень обеспеченностью водными ресурсами прямо влияет на состояние национальной экономики.
Активизировавшееся в последние годы египетско-суданское сотрудничество в эксплуатации водных ресурсов Нила способствовало сближению точек зрения. В ходе двусторонних переговоров не раз отмечалось, что разблокирование ситуации в Южном Судане (где, несмотря на обретение последним независимости в 2011 году, межэтнический конфликт между племенами динка и нуэр никак не прекращается[6]) позволило бы возобновить реализацию совместных ирригационных проектов. Суданцы выступили также с просьбой о командировании египетских специалистов с целью повышения уровня эксплуатации и техобслуживания суданских электростанций. Задача повышения эффективности использования Нила является одним из ключевых направлений двустороннего сотрудничества.
Правда, Каир не может простить Хартуму его точку зрения на строительство плотины «Возрождения» в Эфиопии, которая возводится сейчас вблизи границы между Эфиопией и Суданом и становится самой крупной плотиной на континенте. Аддис-Абеба надеется, что этот проект стоимостью 5 млрд фунтов стерлингов приведет к тому, что проблема бедности большей части ее населения в 80 миллионов человек исчезнет, а также что этот проект позволит продавать электроэнергию и стимулировать развитие экономики. Но в Египте, где около 90% населения живет на берегах Нила или вблизи него, есть опасения, что сократятся объемы воды, что создаст угрозу национальной безопасности. Каир также обеспокоен тем, что Судан, через который протекает Нил, будет наряду с Эфиопией вести переговоры о плотине. Судан же открыто выступает на стороне Эфиопии. Дошло до того, что Каир предложил исключить суданскую сторону из «речных» переговоров. Президент А.Ф.ас-Сиси заявлял ранее, что не хочет войны с соседями, и потребовал, чтобы суданские СМИ не использовали «оскорбительную риторику» в отношении Египта.
Еще один спор — провинция Дарфур в западной части Судана, где последние двадцать лет фактически не заканчивалась война и погибло более 400 тысяч человек, а почти 3 млн жителей вынуждены были бежать из страны. Это этнический конфликт: на фоне непрекращающейся войны между Севером и Югом, население Дарфура обвиняло власти Судана в проведении политики неравенства в отношении местных племён и выдаче преференций арабским племенам. Это касалось и разделения доходов от нефтедобычи, и инвестиций в регион в целом. Конфликт вылился в кровопролитное вооружённое противостояние между центральным правительством, неформальными проправительственными арабскими вооружёнными отрядами «Джанджавид» («конные дьяволы») и повстанческими группировками местного негроидного населения (Движение за справедливость и равенство и Суданское освободительное движение), и по сей день, несмотря на присутствие с 2007 года в Дарфуре миротворческих миссий ООН и Африканского союза (АС). Суданские СМИ обвиняют Каир в поддержке группировок мятежников в Дарфуре. В мае 2017 года президент Судана Омар аль-Башир сообщил, что «суданская армия захватила несколько египетских бронетранспортеров в ходе недавних боевых действий в Дарфуре»[7]. Однако президент АРЕ А.Ф.ас-Сиси отверг обвинения и отметил, что Каир «не играет роли» в Дарфуре. Лидеры дарфурских повстанцев, которых якобы поддерживает Египет, также отвергли заявление О.аль-Башира. Официальный представитель МИД АРЕ заверил, что «Египет уважает суверенитет Судана, никогда не вмешивался и не намерен вмешиваться в его внутренние дела и расшатывание ситуации с безопасностью в братском Судане»[8].
Что касается геополитических союзов, то Египет последние годы был ближе к ОАЭ и Саудовской Аравии, в то время как Судан балансировал между Ираном, Катаром и Турцией. Разумеется, зная историю последних лет взаимоотношений Египта с этими странами, не составляет труда понять, почему Каир в негативно воспринимает попытки Хартума сотрудничать с ними. С другой стороны, Судан руководствуется своими политическими и экономическими интересами. Дело в том, что Хартум в течение последнего десятилетия оставался в изоляции и тяжёлом экономическом положении. Страна по-прежнему подвергается международным санкциям в результате конфликта в Дарфуре. Южный Судан получил три четверти нефтяных доходов страны, когда в 2011 году обрел независимость. Неудивительно, что Судан нуждается в международных альянсах везде, где это возможно[9]. В декабре 2017 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил Судан и встретился с президентом Омаром аль-Баширом, который согласился временно отдать портовый город Суакин в турецкое пользование (на 99 лет) – формально, чтобы обеспечить приток туристов. К тому же, Турция заявила, что часть острова будет восстановлена Турецким агентством по международному сотрудничеству и развитию и Министерством культуры и туризма. Нужно принимать во внимание тот факт, что долгое время остров был торговым перекрестком между Африкой, Европой и Персидским заливом, а также воротами на Аравийский полуостров. Неудивительно, что Каир усмотрел в данном жесте попытку Турции усилить влияние в регионе и основать третью базу (помимо уже имеющихся в Катаре и Сомали). Главный редактор египетского издания «Аль-Ахрам» в начале января 2018 года отметил, что Хартум и Анкара тайно согласились создать военную базу на острове, угрожая судоходным путям Красного моря. Еще одно соглашение Турции и Судана позволяет Анкаре сохранять более активное присутствие в территориальных водах Судана, якобы для защиты морского судоходства, а также борьбы с терроризмом. Суданский эксперт по вопросам безопасности и отставной генерал Алабас Аламин заявил, что расширение присутствия Турции в Красном море является «прорывом для амбиций Турции, которые беспокоят арабские страны, находящиеся в союзе с Саудовской Аравией, особенно с Египтом». Также в ходе своего визита Эрдоган заявил, что обе страны стремятся увеличить объемы двусторонней торговли с 500 млн долларов в год до 1 млрд на начальном этапе, а затем до 10 млрд[10]. Поэтому Хартуму сейчас особенно выгодно сотрудничество с Анкарой. В свою очередь, Турция хочет повысить свое влияние в регионе, особенно в сфере международных торговых путей, проходящих через Суэцкий канал на севере и в Персидском заливе на востоке.
Каир также обвиняет Хартум и Анкару в поддержке «Братьев-мусульман», которые официально запрещены в Египте. Проправительственные СМИ АРЕ неоднократно обвиняли Судан в укрывании египетских членов организации – что сам Судан опровергал. Так, Эмир Адиба, обозреватель газеты «Аль-Ватан», отмечал, что «Судан состоит в сговоре с Турцией и Катаром против Египта»[11]. Геополитическая напряженность между Суданом и Египтом грозит спровоцировать серьезный кризис в регионе.
Вскоре после визита президента Турции в Судан произошел резкий рост напряженности в египетско-суданских отношениях. Дело в том, что египетские проправительственные СМИ обвинили Судан в заговоре против национальной безопасности Египта, хотя официальный Каир никаких заявлений в подобном ключе не делал. Хартум, в свою очередь, отрицает эти обвинения и заявляет, что Каир не имеет права вмешиваться во внутренние дела Судана. Все это происходило на фоне наращивания военного присутствия на границах двух стран и роста опасений, что кризис в Персидском заливе распространился на Восточную Африку. Так, еще в январе 2018 года в Эритрею, которая граничит с Суданом, прибыли египетские вооруженные подразделения, поддерживаемые ОАЭ и оппозиционными группировками, базирующимися в приграничной зоне. В ответ, Судан в тот же день отозвал своего посла из Каира, а через два дня объявил чрезвычайное положение в соседнем с Эритреей штате Кассала и закрыл границу без объяснения причин[12]. С тех пор очевидцы в Кассале заявили, что большое число суданских военнослужащих прошло через пограничный район.
Но, несмотря на все вышеупомянутые спорные моменты между Египтом и Суданом, обе страны абсолютно не заинтересованы в эскалации ситуации между ними, особенно учитывая их непростую экономическую ситуацию. Каир и Хартум пытаются уладить свои разногласия, о чем свидетельствует недавний (19 июля 2018 года) визит президента АРЕ А.Ф.ас-Сиси в столицу Судана. Как сказал после завершения своей поездки египетский лидер, Каир «намерен работать с Суданом ради выполнения совместных задач», и что «стабильность Судана является неотъемлемой частью безопасности Египта»[13]. Он также заметил, что «в настоящее время на завершающей стадии находится проект по объединению систем электроснабжения двух соседних государств». Сотрудничество с Суданом, по словам А.Ф.ас-Сиси, будет развиваться «в политической и экономической областях, а также в сфере обеспечения безопасности водных ресурсов»[14].
Разумеется, визит египетского президента вызвал массу положительных комментариев в прессе и у официальных лиц. Так, например, в интервью газете «Аш-Шарк аль-Аусат» депутат египетского парламента Ахмед Саад сказал, что «визит президента ас-Сиси в Судан является важной вехой в истории отношений двух стран» и подчеркнул, что «он (визит) дал возможность открыть новые горизонты для сотрудничества Египта и Судана не только в плане политики, но также и экономики и торговли»[15]. Журналист Карам Габр, председатель Национальной комиссии по печати Египта, заметил, что «переговоры между президентами А.Ф.ас-Сиси и О.аль-Баширом были очень обнадеживающими»[16]. Газета «Аль-Ахрам» вышла с оптимистичными заголовками, что визит президента Абдель Фаттаха ас-Сиси в Судан «открыл новую эру сотрудничества между двумя странами». Газета «Ахбар Аль-Йоум» подчеркнула, что «Египет очень заинтересован в стабильности и поддержке Судана», а также напомнила о «тесных исторических связях Хартума и Каира». Как мы видим, Египет выступает за восстановление позитивных двусторонних отношений. И, хотя, несмотря на оптимистичную риторику СМИ и официальных лиц, до сих пор ряд спорных вопросов между двумя странами остается нерешенными, визит А.Ф.ас-Сиси определенно показал, что Хартум и Каир готовы работать вместе над разрешением своих противоречий.
[1] https://www.geopolitica.ru/agenda/sudan-protiv-egipta-afrika-na-grani-voyny
[2] http://www.gpedia.com/ru/gpedia/Египетско-суданские_отношения
[3] http://va.ivran.ru/articles?artid=6751
[4] http://www.egypttoday.com/Article/1/45675/Stability-interests-of-Egypt-Sudan-are-bonded-Sisi
[5] http://www.smartpolitic.ru/smapos-553-8.html
[6] http://www.clever-news.ru/11867-nadvigayushhayasya-grazhdanskaya-vojna-v-yuzhnom-sudane/
[7] https://islam-today.ru/blogi/ajdar_xajrutdinov/egipet-i-sudan-na-grani-vojny/
[8] https://ria.ru/world/20170524/1494938809.html
[9] https://investfuture.ru/news/id/pochemu-nachnetsya-voyna-egipta-i-sudana-5-prichin
[10] https://news.rambler.ru/africa/38906451-pochemu-nachnetsya-voyna-egipta-i-sudana-5-prichin/?updated
[11] https://investfuture.ru/news/id/pochemu-nachnetsya-voyna-egipta-i-sudana-5-prichin
[12] https://www.aljazeera.com/indepth/opinion/egypt-sudan-crisis-180110134022602.html
[13] https://arabic.cnn.com/middle-east/article/2018/07/21/minister-foreign-affairs-sudan-halayeb-egypt
[14] https://regnum.ru/news
[15] https://aawsat.com/home/article/1338411/الرئيس-المصري-في-ختام-قمة-الخرطوم-أمن-السودان-جزء-من-أمننا
[16] http://www.masrawy.com/news/news_egypt/details/2018/7/21/1396961/صحف-القاهرة-تبرز-نتائج-زيارة-الرئيس-السيسي-إلى-السودان