Турецкая Республика впервые в своей истории пережила полномасштабный, на всей своей территории, режим чрезвычайного положения.
Он был объявлен после попытки военного переворота, состоявшейся в ночь с 15 на 16 июля 2016 года, спустя 5 дней (20 июля) и продолжался вплоть до 18 июля 2018 года. Будучи введен сроком на 3 месяца, он продлевался 7 раз.
Если резюмировать, что режим чрезвычайного положения дал турецкому руководству, то получится следующая картина:
- Перевел Турцию в режим ручного управления, когда страна стала управляться так называемыми постановлениями, имеющими силу закона. То есть, законодательный орган страны — Великое национальное собрание (Меджлис) Турции — был исключен из процедуры их принятия.
- Позволил руководству страны моментально, не дожидаясь судебных решений, передавать под контроль государства и закрывать любые частные предприятия, а также увольнять со службы чиновников. Разумеется, ни о каких компенсациях и выслуге лет речи не шло.
- Если обобщать второй пункт, то руководство Турции резко упростило для себя процессуальные нормы, к примеру, по задержанию и содержанию под стражей подозреваемых. Последние, напротив, оказались перед законом поражены в правах.
Разумеется, подобные практики не могли не иметь за собой последствий.
Во-первых, претензий со стороны правозащитных организаций, как турецких так и зарубежных, которые указывали на многочисленные нарушения права человека, потрясая «перед носом» власть предержащих многостраничными приложениями к постановлениям со списками запрещаемых-закрываемых-увольняемых.
Во-вторых, претензии вызывали и те статьи, которые носили далеко не временный, а далеко идущий характер. Речь идет об изменении структуры государственного аппарата.
В-третьих, в постановления нередко попадали статьи, которые были не связаны с режимом чрезвычайного положения. Власть просто упрощала себе жизнь, принимая в одночасье то, что в противном случае надо было бы «долго и нудно» протаскивать через Меджлис (из серии: введение обязательности использования зимней резины на автотранспорте – В.К.).
Можно долго перечислять статистику (мы её не раз касались на страницах Института Ближнего Востока – В.В.), поэтому здесь предельно кратко.
Было закрыто: 47 больниц и здравоохранительных учреждений, 988 частных школ, 109 студенческих общежитий, 109 фондов, 1432 ассоциации, 15 частных, финансируемых из внешних фондов, университетов, 19 синдикатов, 6 новостных агентств, 19 ТВ-каналов, 22 радио-канала, 53 газеты, 20 журналов, 29 издательств.
От «закрыто» переходим к «уволено»: Сухопутные войска – 6675 чел., ВМФ – 2345 чел., ВВС – 3885 чел., жандармерия – 3995 чел., Береговая охрана – 349 чел., Генштаб – 22 чел., Вооруженные силы – 246 чел., Минобороны – 100 чел., Управление безопасности – 31 тыс. 598 чел.
Было разжаловано ушедших в отставку или перешедших на другое место работы: 2 тыс. 551 полицейский, 366 бывших военных (Сухопутные войска), 140 моряков, 197 летчиков и 35 жандармов.
Под обвинениями в связях с так называемой террористической организацией Фетхуллаха Гюлена (ФЕТО) оказалось двое бывших футболистов национальной сборной Хакан Шюкюр и Ариф Эрдем. Они были лишены всех наград и званий.
От увольнений в силовых структурах переходим к министерствам и ведомствам.
Было уволено: из Министерства образования – 33 тыс. 716 чел., Министерства здравоохранения – 7 тыс. 299 чел., Министерства юстиции – 6 тыс. 991 чел., муниципалитетов – 4 тыс. 50 чел., Управления по делам религии – 3 тыс. 8 чел., Министерства финансов – 1 тыс. 246 чел., Налоговой службы – 1 тыс. 160 чел., Министерства сельского хозяйства – 1 тыс. 22 чел., Министерства внутренних дел – 1 тыс. 3 чел., Фонда соцстраха – 852 чел., Министерства по делам семьи – 586 чел., Министерство леса – 561 чел., Министерства иностранных дел – 479 чел., государственного канала TRT – 463 чел.
Продолжаем этот список: Министерство торговли – 378 чел., Центр занятости (ISKUR) – 344 чел., Администрация премьер-министра – 311 чел., Министерство спорта – 301 чел., Совет по научно-техническим исследованиям (TUBITAK) – 247 чел., Верховный суд – 232 чел.
В университетах было уволено с работы 5 тыс. 994 чел. из состава академического персонала и 1 тыс. 395 чел. из числа административного персонала. Было отозвано назад в страну 270 студентов, проходящих своё обучение за рубежом.
Цифры смотрятся в жанре «1937 год», однако, турецкое руководство настаивает на том, что они отражают масштаб того бедствия, которое охватило страну. Имя этому бедствию – «сектантство». Кстати, нередко можно слышать от турецких чиновников комплиментарные слова в адрес российских правоохранителей, включая ФСБ, которые вовремя уловили опасность и по-быстрому прикрыли школы различных сект на территории РФ, начиная с «Нурджулар» и далее по списку. И сокрушенные слова о том, что в Турции эту опасность «проморгали».
Правда, характер быстрых арестов и закрытий чуть ли не по готовым спискам свидетельствует о том, что не совсем проморгали, а просто, из тех или иных соображений, решили не вмешиваться. А соображение могло быть только одно: сектанты на протяжении ряда лет были союзниками действующей власти.
Кстати, что характерно, после того, как начались аресты на турецкое телевидение были допущены представители секты «Нурджу», которые заявили, что Фетхуллаха Гюлена «они никогда не любили» и, по сути, прямо с экрана предложили руководству страны теперь сотрудничать с ними. Правда, с тех пор их на ТВ больше и не показывали. Представляется, что турецкая власть получила изрядную прививку от сектантства и теперь предпочитает работать с верующими сама, через Управление по делам религии.