По данным американских экспертов, экономические и политические проблемы Бахрейна вынуждают его основных союзников в Персидском заливе в лице КСА и ОАЭ  увеличить пакеты экономической поддержки в последнем квартале 2018 года. При этом альтернативы такому сценарию прежде всего для того же Эр-Рияда нет, поскольку он вынужден учитывать непрекращающиеся попытки Ирана дестабилизировать обстановку на Бахрейне через шиитские группы населения. В этой связи единственным алгоритмом саудовских действий   на среднесрочную перспективу будет попытка всяческими способами сохранить у власти на Бахрейне нынешнюю суннитскую королевскую семью.  При этом Манама в свою очередь будет стремится максимально оттянуть реализацию непопулярного у населения пакета экономических реформ, на которых настаивают в Эр-Рияде и Абу-Даби в качестве условия для продолжения своей финансовой поддержки.  Бахрейн переживает сейчас серьезные экономические проблемы. Причем это вызвано даже не зависимостью наполнения бюджета от  углеводородных доходов, как у большинства аравийских монархий, а чисто структурными проблемами. Бахрейн насчитывает около 1,5 млн человек, живущих на 771 квадратных километрах (297 квадратных миль) островов у побережья Саудовской Аравии в Персидском заливе. До открытия нефти на острове в конце 1920-х годов национальный доход в основном формировался из доходов от добычи    жемчуга. Сегодня  экономика Бахрейна в значительной степени зависит от мировой конъюктуры цен на углеводороды, что осложняется еще и непомерными государственными субсидиями. В настоящее время страна сталкивается с серьезной проблемой государственной задолженности, вызванной низкими ценами на нефть с 2014 по 2017 год и популизмом при формировании  национального бюджета, что стало основной частью стратегии Манамы по успокоению страстей среди местных шиитов. Стратегии, которая, может быть, и смягчает в определенной степени это напряжение, но является очень дорогой. Государственный долг Бахрейна достиг  89% от его примерно 33 млрд долларов валового внутреннего продукта в 2017 году, в то время как бюджетный дефицит правительства достиг 13%в ВВП. Международный валютный фонд (МВФ) прогнозирует, что государственный долг может достичь 100% ВВП в 2019 году — очень опасная по последствиям тенденция не только для Бахрейна, но и всего сообщества ССАПГЗ в целом.  Бахрейн также сталкивается с низкими валютными резервами; в июне 2018 года их было только  на 1,5 месяца импорта. Кроме того, бахрейнский динар достиг минимумов обменного курса в прошлом году, что случилось впервые за последние  17 лет. Это обстоятельство уже спровоцировало в Эр-Рияде серьезные опасения того, что  привязка национальной валюты Бахрейна к доллару находится под угрозой, и, что, спекулятивные риски в этом отношении могут уже в следующем году самым негативным образом сказаться и на их собственных курсах валют относительно доллара.  Эти обстоятельства стали основной причиной, по которой  ОАЭ, Саудовская Аравия и Кувейт согласились в этом году на расплывчатую программу «поддержки финансовой стабильности Бахрейна», которая фактически является  повторением аналогичной массированной поддержки экономики Бахрейна с их стороны в 2011 году на фоне  пика шиитских волнений. Экономика Бахрейна страдает от глубоких структурных проблем и нуждается в глубокой реформе. Несмотря на высокий уровень благосостояния на душу населения, экономика функционирует по тому же принципу, что и в некоторых наиболее несбалансированных с экономической точки зрения странах Ближнего Востока. Таких, как например,  Иордания, где денежные вливания расходуются в значительной части неэффективно из-за коррупции и раздутой бюрократии. В Бахрейне разрыв в заработной плате между государственным и частным секторами уступает только Кувейту на Ближнем Востоке, а это означает, что в обеих странах имеется большое число государственных служащих. Кроме того, в то время как цены на нефть несколько восстановились за последний год, правительство не смогло создать какой-то альтернативы в рамках диверсификации  экономики. МВФ ожидает полного застоя на этом фронте в предстоящем году. Кроме того, введение более высокой шкалы налогообложения и сокращение субсидий, которые другие страны ССАПГЗ пытаются  реализовать в рамках экономических реформ,  трудно осуществить в Бахрейне. Это чревато потерей контроля над общественными настроениями населения, как это было ранее, когда попытки Манамы по сокращению субсидий на воду и электроэнергию вызвали активизацию  антиправительственных настроений. И общегосударственный налог на добавленную стоимость, который правительство первоначально планировало ввести в январе 2018 года, был отложен на год ровно по этой причине. При этом финансовый сектор, на который Манама возлагала много надежд в рамках диверсификации экономики, пока не срабатывает в полной мере в силу жесткой конкуренции со стороны саудовских, кувейтских и эмиратских банков. В  этой связи американские эксперты отмечают, что  Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты по-прежнему будут настроены на оказание достаточной финансовой помощи Манаме на фоне рисков негативных последствий для собственных экономик и общей экономики ССАПГЗ, а также стремления максимально нивелировать рост проиранских настроений среди бахрейнских шиитов. Но эти усилия будут лимитироваться собственными экономическими проблемами этих стран, и позволят Бахрейну скорее удержаться на плаву, нежели чем добиться серьезных экономических прорывов.