Как вам понравится?.. Я кормлю его, пою и воспитываю, и этот альфонс становится теперь в третью позицию… Ну! Довольно! Одно из двух: или вы сейчас же отправитесь к «Цветнику», или я вас автоматически исключаю из числа пайщиков-акционеров…

Илья Ильф и Евгений Петров, «Двенадцать стульев»

Оценивая происходящее на территориях, управляемых Палестинской национальной администрацией (ПНА), нетрудно придти к выводу, что  происходящее, несмотря на попытки в очередной раз представить ситуацию результатом неких «сионистских» или «американских происков», есть результат внутренней динамики арабо-палестинского сообщества.  Очевидно, что мы присутствуем при завершении процесса, начало которому было положено почти два года назад. Тогда вдохновленные односторонним уходом Израиля из Газы и северной Самарии, проведенном в августе 2005 г. по инициативе тогдашнего премьера Ариэля Шарона, радикальные исламисты из радикального исламистского движения ХАМАС совершили в январе 2006 г. «электоральный переворот», оттеснив от рычагов официальной  власти «светских националистов» из партии председателя ПНА Абу Мазена (Махмуда Аббаса).

 ПНА:  период полураспада

Уже тогда было понятно, что лидеры ФАТХа рано или поздно откажутся признать легитимность власти хамасовцев,  как минимум, на Западном Берегу реки Иордан, где официальное руководство ООП все еще сохраняло прочные позиции[1]. Так, сразу же после объявления итогов выборов в палестинский парламент, ряд активистов ФАТХ заявили о намерении «защищать свою организацию с оружием в руках», а ХАМАС почти сразу же начал чистку госаппарата, муниципалитетов и силовых структур от фатховцев.

Прогнозируемым итогом стал фактический распад подконтрольных ПНА территорий на два домена. Один – председателя ПНА Абу Мазена с опорой на ФАТХ, лидеры которого продолжали заявлять о своей, хотя бы формальной приверженности урегулированию палестино-израильского конфликта по модели «два государства для двух народов»; другой  — контролируемый правительством ХАМАСа,  в принципе неготовым к признанию и компромиссу с Израилем, и делающим абсолютную ставку на террористические методы. Было вполне понятно, что территориальная локализация этих противоречий и развал автономии на  два анклава – «Фатахленд» на Западном берегу р.Иордан  и «Хамасстан» в Газе, это вопрос ближайшего времени. [2]

Попытки заинтересованных сторон притормозить этот процесс, поддерживая режим изоляции «экстремистов» из ХАМАСа и накачивая деньгами и вооружениями структуры «умеренного» Абу Мазена (откуда они, как через дырявое сито, утекали к террористическим группам, связанным с ХАМАСом, «Исламским джихадом», и тем же ФАТХом) успеха почти не имели. Неоднократные попытки лидеров ФАТХ переиграть вождей ХАМАСа Исмаила Ханию и Халеда Машаля на политико-дипломатическом поле также были безуспешными. Озвученная Абу Мазеном в начале этого года нехитрая схема, предлагавшая «вывести ХАМАС (отношения с котором объявлялись внутриарабским делом) за скобки», делегируя председателю ПНА и ООП  исключительное право вести переговоры с Израилем» [3] — игра, которую и в Вашингтоне, и в Брюсселе, и на каком-то этапе, в Израиле были готовы попробовать сыграть, лишь снизила международное давление на ХАМАС. Равным образом, создание при содействии Саудовской Аравии «правительства палестинского единства» по большинству мнений, добавило немало политических очков ХАМАСу и серьезно девальвировало статус и позиции Абу Мазена. [4]

Начавшиеся почти год назад первые боевые столкновения между сторонниками двух организаций, постепенно переросли в серию масштабных вооруженных конфликтов, верх в которых также в основном, одерживали радикальные исламисты.

В конечном итоге, в середине июня с.г. боевики движения ХАМАС взяли штурмом основные стратегические объекты и оплоты ФАТХа в секторе Газа и фактически установили над ним контроль.

В свою очередь, верные Абу Мазену силы развернули несколько менее шумную и не столь эффективную, но не менее масштабную кампанию ликвидаций, похищений и запугивания активистов ХАМАСа на Западном берегу р. Иордан. В результате двоевластие в ПНА приобрело территориальную коннотацию: власть правительства Исмаила Хании окончательно стабилизировалась и структурировалась в Газе, где ХАМАС в последние недели изо всех сил демонстрирует «порядок и стабильность»; Абу Мазен же пока удерживает гражданский и военный контроль над палестинскими массивами  на Западном берегу.

При этом оба лидера заявляют о своих претензиях на «единственное законное представительство всего палестинского народа», и делегитимизируют своих противников. Так, Абу Мазен объявил лидеров ХАМАСа мятежниками, происшедшее в Газе – военным переворотом, а неподчиненные председателю ПНА вооруженные формирования (в первую очередь, группировки радикальных исламистов, но также и связанные с ООП «Танзим» и «Батальоны мучеников Аль-Акса») подлежащими роспуску. В свою очередь, Хания по-прежнему называющий себя единственным легальным премьер-министром ПНА, отказался признать созданное Махмудом Аббасом правительство чрезвычайного положения, обвинил его в попытке совершить переворот и распорядился уволить палестинских чиновников, поддерживающих ФАТХ.

В результате стороны, так или иначе вовлеченные в ближневосточное урегулирование – Израиль, «квартет» посредников (США, Россия, Евросоюз и ООН) и «умеренные» суннитские режимы – оказались перед непростым выбором новой оптимальной стратегии на арабо-палестинском треке.

Речь, как представляется,  может идти о трех возможных вариантах развития событий:

1. Предпринять усилия по восстановлению единства ПНА под руководством умеренного режима, способного оттеснить от рычагов контроля над Газой радикальных исламистов и вновь стать полноценным участником ближневосточного «политического процесса»;

2. Смириться с реальностью распада палестинских территорий на два анклава – в Газе и на Западном берегу, и выстроить самостоятельную линию по отношению к каждому из них;

3. Вообще снять идею «политического самоопределения» палестинских арабов и  демонтировать ПНА

Новые надежды и старые реалии

Хотя большинство спонсоров ближневосточного «политического процесса» пока решительно отвергает третий вариант и декларирует приверженность первого варианта, надежд на ее реализацию не слишком много. Несмотря на массированную поддержку, которую Махмуду Аббасу готовы оказать Израиль, Запад и ЛАГ, мало кто воспринял всерьез намерение нового «чрезвычайного» кабинета министров ПНА сокрушить ХАМАС и расширить свою юрисдикцию «на все уголки родины, вне зависимости от происходящего в Газе».  Именно второй вариант, по всем признакам, официально или де-факто, становится ведущим фактором нынешнего витка ближневосточной политики.

Пока что расчет строится на то, что Абу Мазен сумеет силой ликвидировать очаги влияния исламистов в своем анклаве, и именно под это ему обещаны – и уже передаются – немалые финансовые и прочие ресурсы. Так, правительство Израиля практически сразу же после окончательного крушения инфраструктуры ФАТХа в Газе приняло решение признать назначенный Абу Мазеном кабинет министров ПНА под руководством Саляма Файяда, и по-прежнему бойкотировать правительство ХАМАС. Кроме того, в конце июня израильские министры большинством голосов утвердили поэтапный перевод «правительству чрезвычайного положения» замороженных после победы на выборах ХАМАСа 400 миллионов долларов, полученных от налогов и таможенных сборов за товары, обрабатываемые в израильских портах для ПНА.  По данным прессы, вопрос о «возвращении» этих денег палестинцам в обмен на «реальную  борьбу с террористическими организациями» был согласован во время недавнего визита Эхуда Ольмерта в Вашингтон. [5] Белый Дом, равно как и Евросоюз, в свою очередь, также заявили о возобновлении прямой помощи «палестинскому правительству, в котором нет исламистов».

Целям поддержки и укрепления авторитета Махмуда Аббаса должно служить и объявленное израильским премьер-министром Эхудом Ольмертом освобождение «в качестве жеста доброй воли», 250 активистолв ФАТХа, отбывающих наказание за причастность к террористической деятельности. Более того, ряд министров от правящей партии Кадима (например, министр экологии Гидеон Эзра) готовы обсуждать идею освобождения из тюрьмы лидера военизированного крыла ФАТХа «Танзим» Марвана Баргути, осужденного за организацию терактов на 5 пожизненных сроков и 40 лет дополнительно.

Понятно, что лидеры ООП изо всех сил поддерживают эту тенденцию, заявляя о том, что подобное развитие событий в первую очередь в интересах самого Израиля. Так, бывший советник главы ПНА по вопросам безопасности Мухаммад Дахлан заявляет, что ХАМАС достаточно силен и на Западном берегу, и при нынешнем раскладе сил исламисты могут совершить военный переворот и в Рамалле. В силу этого Израиль, по мнению фатховских лидеров, должен дать им возможность получить оружие и боеприпасы, «необходимые  для сохранения порядка на Западном берегу», и укрепить авторитет лидера ООП. Сам же Абу Мазен, ощутив, наконец, под ногами привычную почву, тут же обвинил Израиль в том, что именно из-за неоказания им помощи фатховская «президентская гвардия» не смогла оказать сопротивление боевикам ХАМАС в Газе.

Что же делать с Абу Мазеном?

Тем не менее, в израильском политическом истеблишменте, как и в обществе в целом, нет единой точки зрения на этот вопрос. Представители различных партийно-политических лагерей успели за эти дни озвучить, как минимум, четыре позиции о желательных для них вариантах развития событий на Западном берегу р. Иордан.

Представители ультралевого лагеря (оппозиционный леворадикальный блок Мерец-Яхад и «новые левые» в коалиционной партии Труда) уже вбросили в СМИ лозунг «Западный берег – начало». Под этим флагом  они требуют немедленно возобновить мирный процесс с точки, на которой он был остановлен в 2000 г. Кемп-Дэвиде и Табе, и достичь постоянного урегулирования на основе т.н. «Женевской» инициативы [6], а в ближайшей перспективе резко увеличить усилия пол поддержке Абу Мазена. Так, глава фракции Мерец в кнессете и известный спикер ультралевого лагеря Захава Гальон в комментарии для радио «Коль Исраэль» заявила, что Израиль должен решиться на целый комплекс мер по оказанию помощи правительству, сформированному Аббасом. Она полагает, что не следует ограничиваться «возвратом денег» и освобождением заключенных, а в сложившейся ситуации предложить палестинцам комплексную помощь, которая позволит создать независимое арабское государство «на всех палестинских территориях».[7] Однако подобный подход, судя по опросам, сегодня поддерживают не более 10-15% израильских избирателей. Намного более популярна позиция правого лагеря, представители которого предлагают вообще демонтировать ПНА, признав соглашения Осло нерелевантными, а «Дорожную карту» – исчерпанной.

Политики этого лагеря заявляют, как это сделал глава объединенной фракции блока Национальное Единство и Национально-религиозной партии (МАФДАЛ) в кнессете проф. Арье Эльдад, о принципиальной ошибочности деления врагов на «хороших» и «плохих». В силу этого они требуют отказаться о передачи Абу Мазену вооружений и финансовых средств и от безвозмездного освобождения палестинских заключенных.

Ту же позицию продемонстрировали  министры от правоцентристской «русской партии с израильским акцентом» «Наш дом – Израиль» (НДИ) Авигдор Либерман и Ицхак Аронович, которые на заседании правительства проголосовали против намеченного Ольмертом комплекса мер по «поддержке режима Абу-Мазена». (Министры от другого входящего в правительство правоцентристского движения – партии сефардов-традиционалистов ШАС при  этом воздержались)  По мнению Либермана, «в прошлом было не раз доказано, что передача оружия и денег ФАТХу способствовала лишь усилению террора, а не борьбе с ним. Даже если мы поставим Абу Мазену истребители F-16, у него все равно нет ни возможностей, ни шансов на успех»[8].

С резкой критикой планов правительства в отношении нового палестинского правительства выступил и Совет еврейских поселений Иудеи, Самарии и Газы (ЕША).  По мнению его лидеров, «ФАТХ является террористической группой во всех смыслах этого слова, даже если она и контролирует официальные структуры власти.… Если премьер-министр, невзирая на опыт  прошлого, решится вооружить арабов, он лично ответит за каждую каплю пролитой с помощью этого оружия еврейской крови». [9]

Но по поводу желаемой альтернативы стратегии Осло единства нет и в правом лагере. Его наиболее правая часть, представленная блоком Национальное Единство, а также частью Национально-религиозной партии (МАФДАЛ) и блока «Еврейство Торы» предлагают возродить так называемую «Иорданскую опцию» – популярную  в 70-х – 80-х гг. в этих кругах идею, согласно которой «у палестинцев уже есть государство – это Иордания». Как заметил упомянутый Арье Эльдад,

«Раздел Палестины уже произошел в 1922 году, когда Черчилль отрезал Заиорданье от территории, предназначенной для еврейского национального очага, и передал его арабам. Потому Иордания, где палестинские арабы составляют 70% населения, и есть Палестина. Территория этой страны вполне позволяет расселение миллионов беженцев, ютящихся ныне в лагерях Ливана, Сирии, Иудеи и Самарии и самой Иордании…Необходимо создать условия для возвращения беженцев, построить промышленные парки, привлечь инвестиции. Те же, кто останутся [под суверенитетом Израиля – авт.] на Западном берегу Иордана, получат вид на жительство в Израиле и палестинское (иорданское) гражданство. Иордания согласится на такой вариант, когда поймет, что альтернативой является возникновение в Иудее и Самарии государства ХАМАСа, в равной степени опасного для Израиля и для Иордании. [10]

При этом умеренная часть правого лагеря прелагает иное понимание «Иорданской опции». Речь идет не столько аннексии Израилем всего Западного берега р. Иордан и передаче Иордании статуса «палестинского государства», сколько о переходе под ее контроль «княжества» Абу-Мазена.  Как можно заметить, после фактического распада ПНА лидеры правоцентристского лагеря готовы взять на вооружение ранее считавшийся «ультраправым» план урегулирования израильско-палестинского конфликта, с которым в свое время выступил Совет поселений ЕША. Согласно этому плану, Израилю следует физически уничтожить все террористические организации, понизить статус ПНА и разоружить ее силовые структуры, распространить юрисдикцию Израиля на 60% территории Иудеи, Самарии и Иорданской долины, включая все еврейские поселения, контроль на остальными территориями Западного берега передать Иордании, а Газе предоставить особый режим управления при участии Египта.

Именно в этом духе лидер оппозиции и глава крупнейшей правоцентристской партии Ликуд, Биньямин Нетанияху предлагает добиваться создания «Иордано-палестинской конфедерации», исходя из того, что Израиль не заинтересован вновь восстанавливать гражданскую администрацию и обеспечивать жизненные потребности более 2 миллионов палестинских арабов. С другой стороны, как заявил Нетанияху во время недавнего визита в Вашингтон, «сами палестинцы, без вмешательства Иордании и Египта не в состоянии навести порядок на Западном берегу», и призвал договориться с королем Иордании Абдаллой о размещении в «зоне А»  (территории, находящиеся под исключительным контролем ПНА,  где сегодня проживают более 90% арабских жителей Западного берега) иорданских войск. [11]

Близкие по сути идеи (хотя и в несколько более расплывчатом виде) высказывает и лидер НДИ, министр стратегического планирования Авигдор Либерман, который, как можно предположить, рассчитывает, что при новом разделе Западного берега между Израилем и Иорданией будет учтен и его «план обмена территориями». (Согласно этому проекту, известному как «план Киссенджера-Либермана», должен быть осуществлен обмен  населенных израильскими арабами-мусульманами городов южной Галилеи на поселенческие блоки и незаселенные арабами районы Западного берега).  Не исключено, что в новых условиях, когда прецедент распада палестинских территорий на два анклава уже создан, актуальным окажется его же план «кантонизации». Этот план исходит из нерелевантности ультимативного ранее принципа сохранения территориального единства любых палестинских образований на Западном берегу, и возможности преобразования 3-4 плотно населенных палестинскими арабами территориальных массивов в самоуправляющиеся единицы (по образцу швейцарских кантонов) под общим контролем Иордании, Израиля и, возможно, «ближневосточного квартета».

При этом ни Нетанияху, ни Либерман не отвергают возможности переговоров с «умеренными арабскими лидерами» в принципе. Согласно председателю НДИ, это станет актуальным, когда на палестинской стороне появятся «рационально мыслящие и вменяемые политики», а глава Ликуда, заявив, что он «не имеет ничего против диалога с Абу Мазеном», заметил, что «этот диалог должен быть взаимовыгодным и, отдавая что-либо, необходимо и получать что-то взамен».[12]

Наконец, четвертый подход к ситуации демонстрируют израильские «новые центристы», к которым можно отнести большинство лидеров правящей партии Кадима и «центристский лагерь» в партии Труда (Авода), который возглавляет недавно вновь, после семилетнего перерыва, избранный главой этой партии Эхуд Барак.  Именно в окружении Барака в свое время родилась идея одностороннего – коль  скоро на арабской стороне «пока разговаривать не с кем» – определения приемлемых границ Израиля. В соответствии с этой доктриной Барак, в его бытность премьер-министром, в одностороннем порядке вывел в 2000 г. израильские войска из «зоны безопасности» в Южном Ливане. И сегодня платформой его лагеря во многом остается модернизированный вариант преложенного еще в 2003 г. плана Гилада Шера и Ури Саги по «одностороннему размежеванию» с палестинскими арабами, предполагающий ликвидацию «изолированных» в гуще арабских массивов еврейских поселений, но распространение суверенитета Израиля на крупные поселенческие блоки.

Именно эту идею, альтернативную как концепции левых «мир в обмен на территории», так и доктрине «мир в обмен на мир», начал воплощать в жизнь, выведя в 2005 г. в одностороннем же порядке ЦАХАЛ и еврейских поселенцев из Газы и Северной Самарии, предыдущий премьер-министр Израиля  Ариэль Шарон. И эту же платформу унаследовали нынешней премьер Эхуд Ольмерт и другие лидеры созданной Шароном партии Кадима.

Концепция «односторонности», казалось бы, рухнула после прихода к власти в ПНА правительства ХАМАСа, и особенно после прошлогодней войны с южноливанской «Хизбаллой». Тем не менее, «новые центристы» и в Кадиме, и в Аводе (взвешивающие возможность – если верить просочившимся в прессу слухам – объединиться в одну партию накануне следующих выборов) похоже, готовы вернуться к своим идеям в рамках «нового витка» ближневосточной дипломатии. На этот раз, видимо, речь идет о более сложной многосторонней комбинации, в том числе и в контексте т.н. «Саудовской мирной инициативы», предполагающей возможность урегулирования палестинской проблемы в ходе непосредственного диалога с влиятельными арабскими станами через голову ПНА, [13] либо какой-то аналогичной идее.

Получить международную поддержку этому плану будет крайне непросто, тем более, что в свете развала ПНА саудиты отозвали свои предложения. Еще сложнее будет вновь продать этот план разочарованным в идеях «размежевания» израильтянам. В любом случае, реализация всех этих идей требует хотя-бы формального согласия Абу Мазена, и потому Ольмерт не устает высказываться в том смысле, что «прямые переговоры между Израилем и палестинцам есть единственный путь решения ближневосточной проблемы».[14]

Похоже, что ведущая линия официального израильского руководства на ближайшие месяцы  – это поддерживать «политический процесс» на медленном огне, в ожидании возникновения подходящей ситуации для реализации того или иного политического сценария

 

---