В последние дни Иран вновь захлестнула волна студенческой активности. По стране прокатились серия демонстраций и акций неповиновения. Начиная с конца 1990-х годов, после прихода к власти летом 1997 г. реформаторов во главе с Сейед Мохаммадом Хатами, студенческие беспорядки стали неотъемлемой частью иранского политического пейзажа. Особенно мощно они заявили о себе летом 1999 г., вызвав ассоциации с последним летом шахского Ирана – 1978 г., нескончаемыми студенческим демонстрациями, ставшими первым аккордом предреволюционной осени и во многом определившими падение зимой 1979 г. монархии Пехлеви. Именно поэтому так серьезно восприняли тогда религиозные лидеры Ирана непредсказуемое развитие студенческого протеста, обратив против безоружной молодежи всю громадную мощь репрессивного аппарата. Тогда, восемь лет назад, в эпоху начала реформаторской каденции президента Хатами, студенческие волнения охватили Тегеран, Шираз, Исфахан, Мешхед, Табриз. О размахе беспорядков свидетельствовало то, что власти были вынуждены ввести внутренние войска на территории студенческих кампусов. Счет раненых студентов шел тогда на сотни, были и убитые. Манифестации в поддержку требований студентов выводили на улицы иранских городов многотысячные толпы.
Пережив за послереволюционный период годы, когда вузы был попросту закрыты, пройдя через неизбежный процесс исламизации университетского обучения, чистки учебных заведений от «неисламских» преподавателей, иранское студенчество постепенно снова превращалось в важную политическую силу в борьбе за демократизацию общества. Учитывая, что в стране нет реальной политической оппозиции, можно считать, что именно студенчество представляет собой силу, пытающуюся стать последовательным протестным фактором. Численность студенчества оценивается в стране в пять миллионов человек. Такую мощную силу нельзя сбрасывать со счетов, и религиозное руководство страны хорошо это понимает, пытаясь любыми способами, в первую очередь – репрессиями, предотвратить рост ее политизации.
…Восемь лет назад студенты самого большого в стране Тегеранского университета начали свою борьбу с протеста против гонений на диссидентскую печать, появившуюся в стране с приходом к власти президента-либерала. Конкретным поводом стало решение властей об аресте редактора реформистской газеты «Салам» Аббаса Абди и закрытии самого издания. В вину газете поставили публикацию статьи об ограничении в стране свободы прессы. Вслед за этим власти подвергли судебному преследованию всех редакторов либеральной печати и приняли новый закон о СМИ, существенно ограничивший свободу их деятельности. В ответ на это студенты начали демонстрацию на территории кампуса. На ее подавление прибыли силы правопорядка, устроившие в университете кровавую вакханалию. Это вызвало резкую реакцию в стране, причем даже на правительственном уровне, где произошло размежевание между либералами и консерваторами. Один за другим подали в отставку три министра правительства Хатами, в том числе глава МВД. Отставка не была принята президентом, но события тех дней показали, насколько накалилась обстановка в стране и как близка она была к кризису власти. Демонстрации тех дней сопровождались невиданной политической активностью, жесткими антиправительственными лозунгами, которые прежде мало кто отваживался произнести вслух.
Студенческие выступления не на шутку обеспокоили официальные власти. Появление на столичных магистралях шествий молодежи, скандирующей антиправительственные лозунги, направленные на свержение, казалось бы, незыблемого исламского строя, угроза того, что студенческие протесты могут заразить политической активностью другие слои населения, – все это показало, что в стране зреет недовольство существующей реальностью. Обращение духовного лидера страны с призывом немедленно сокрушить нарушителей порядка, реагировать на любое проявление неповиновения властям было немедленно услышано исламскими фанатиками. Тогда, в июле 1999 г., мировые телеканалы показывали, во что это вылилось: пылающие автобусы на центральных улицах Тегерана, разгромленные общежития кампусов, барражирующие над городскими улицами вертолеты. Под арестом оказались более 1500 студентов, многие из которых подвергались самым изощренным издевательствам и пыткам. В течение длительного времени семьям убитых не выдавала трупы их близких, опасаясь, что похороны могут вылиться в массовые манифестации с непредсказуемыми последствиями.
Потрясшие страну летом 1999 г., студенческие выступления стали с тех пор важным компонентом политической жизни страны, особенно на фоне установившегося с середины 1980-х годов оппозиционного вакуума. Общество поняло, что декларируемая властями стабильность не столь уж несомненна. Выступления студентов обрели тогда массовую поддержку. Проявилась солидарность даже со стороны видных религиозных деятелей – аятолл Абдул-Карима Мусави Ардебили, Юсефа Санаи, главного духовного диссидента страны – Али Монтазери, находившегося длительное время под домашним арестом. С тех пор в течение ряда лет в стране проводились студенческие шествия в честь годовщины событий лета 1999 г. Особенно мощно они заявили о себе в 2002 и 2003 гг.
Удушающая атмосфера исламских ограничений, перманентно ухудшающаяся с приходом к власти в 2005 г. неоконсерваторов социально-экономическая обстановка, углубляющаяся изоляция в мире на фоне стремления руководства страны к овладению ядерными технологиями – все это подпитывает протестные акции, выразителями которых чаще всего становятся именно студенты. В течение последнего года эти акции возобновились, приобретя забытую за период нахождения у власти президента Ахмадинежада остроту. В декабре прошлого года произошел беспрецедентно серьезный инцидент в Тегеранском политехническом университете Амир Кабир, когда студенты в присутствии посетившего их вуз президента не только выкрикивали антиправительственные лозунги, но и сжигали его фотографии. Только помощь полиции позволила навести порядок.
Вслед за этим, в дни проведения в Тегеране международной конференции отрицателей Катастрофы восточноевропейского еврейства, студенты этого же вуза организовали демонстрацию, на которой требовали, чтобы президент больше занимался внутренними проблемами, а не отвлекался на проблемы Холокоста, к которым Иран не имеет никакого отношения. Президента пригласили более серьезно отнестись к растущей в стране безработице, в первую очередь среди выпускников вузов, многие из которых вынуждены искать работу за рубежом. Зачинщики беспорядков были немедленно арестованы и помещены в печально знаменитую столичную тюрьму Эвин.
В мае студенты-политехники вновь устроили демонстрацию, на которой требовали освободить брошенных в тюрьму без суда и следствия товарищей. Этим, однако, их требования не ограничились. Они несли транспаранты с призывами выпустить из тюрем всех политзаключенных и соблюдать права человека. Последняя демонстрация студентов Амир Кабира прошла совсем недавно, в дни пребывания Ахмадинежада в США и его выступления перед американскими студентами. Тегеранские студенты вышли на демонстрацию в майках, на которых было написано: «Задержите Ахмадинежада!» Административному аресту подверглись десятки демонстрантов, многих исключили из университета без права продолжения или завершения учебы.
С новой силой студенческие протесты возобновились на прошлой неделе, когда в иранских вузах начались занятия. Сотни студентов Тегеранского университета организовали 8 октября демонстрации и пикеты, чтобы помешать президенту Махмуду Ахмадинежаду выступить с речью по случаю начала нового учебного года. В частности, десятки из них скандировали лозунги: «Ахмадинежад – это Пиночет, но Иран не станет вторым Чили!», «Диктатор, диктатор!», «Смерть диктатору!» В руках студенты держали транспаранты с надписями: «У нас тоже есть вопросы. Почему спрашивать могут только студенты Колумбийского университета?» Студенты решили воспользоваться прибытием президента в университетский кампус, чтобы высказать ему свои претензии, выразить несогласие не только с политикой Ахмадинежада, но и с исламским строем. Они требовали проведения в стране референдума, который бы подтвердил законность нахождения у власти нынешнего руководства страны. Именно об этом говорили такие лозунги, как «Мы не хотим власть, действующую только с позиции силы», «Махмуд Ахмадинежад – фактор коррупции и застоя». Потасовка, в которой были задействованы силы полиции и полувоенизированные проклерикальные формирования «Басидж», длилась около часа. Полиции пришлось изрядно потрудиться, чтобы рассеять самых активных демонстрантов и позволить президенту занять место на трибуне. В своем выступлении Ахмадинежад был вынужден сделать реверансы в адрес студентов, назвав их самой морально чистой и преданной национальным идеалам частью молодежи.
Тем не менее на следующий день волнения прошли в другом крупном вузе иранской столицы – университете Алламэ Табатабаи. Они охватили все факультеты этого вуза. Студенты держали в руках плакаты, на которых было написано: «Жаль, что мы не учимся в Колумбийском университете». Поводом для демонстрации стала публикация нового дисциплинарного Устава университета, в соответствии с которым из него были исключены несколько студентов. Но требования студентов были гораздо шире. Они протестовали против ограничения автономии университета и расширения возможностей властей не только вмешиваться в учебный процесс, но и контролировать повседневную жизнь учащихся.
Студенты – не единственная часть иранского общества, протестующая против сложившейся в стране социально-экономической и политической реальности. Нередки проявления оппозиционности и в среде исламского истеблишмента. Несколько дней назад резкую критику в адрес правительства Ахмадинежада высказал бывший секретарь Высшего совета национальной безопасности страны Хасан Рухани. 10 октября информационное агентство ИСНА процитировало слова Рухани, обвинившего нынешнего президента в провальной социально-экономической политике: «Когда несколько лет назад мы продавали нефть по 18-20 долларов за баррель, нам казалось, что даже небольшое повышение цены принесет стране процветание. Сегодня нефть идет на рынках по 80 долларов за баррель. Где же наше благополучие? Кто в этом виноват? Почему к нам не приходят иностранные инвестиции? Почему у нас не падает инфляция? Почему не снижается безработица?» Многие в Иране связывают ответы на эти вопросы с политикой, проводимой нынешним правительством. Много и тех, кто готов искать их в самой системе власти.