Соединенные Штаты рассматривают возможность обратиться в Совет Безопасности ООН с просьбой возобновить режим антииранских санкций, который был ранее отменен в связи с достижением Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по ядерной программе республики. Об этом заявил госсекретарь США Майкл Помпео в интервью изданию «Вашингтон фри бикон», которое было опубликовано в воскресенье 23 февраля. «По словам Помпео, в ближайшие месяцы он и президент [США Дональд Трамп] примут важное решение о том, стоит ли обращаться в ООН с просьбой запустить процесс возобновления комплекса международных санкций в отношении Ирана, которые были сняты в рамках ядерного соглашения администрации [бывшего американского лидера Барака] Обамы», — отмечает издание. При этом, как подтвердил госсекретарь, администрация Трампа уже начала закладывать основу для данного решения.  Этому может помешать возможное снятие Советом Безопасности ООН в этом году оружейного эмбарго и запрета на поставку в Иран технологий баллистических ракет. Такой шаг руководитель Госдепартамента назвал неприемлемым. «Мы говорили об этом с нашими германскими, французскими, британскими коллегами. Они тоже знают, осознают угрозу», — добавил госсекретарь. Он указал, что Европа при этом поддерживает СВПД. «Они принципиально считают, что сохранение этой сделки отвечает наилучшим интересам их стран. Мы настаиваем, что Иран в значительной степени игнорирует наиболее важные элементы ядерной сделки, касающиеся обогащения ядерных материалов», — заявил Помпео. «Мы уже работаем в ООН над продвижением данной дискуссии. Надеюсь, что Россия и Китай тоже понимают [эту проблему]. Вы говорили об их вето. Мы этого не предполагаем. Мы считаем, что Россия и Китай также разделяют нашу обеспокоенность тем, что Иран, который сможет закупать значительные системы вооружений, коренным образом дестабилизирует ситуацию на Ближнем Востоке», — заключил глава американской дипломатии. Напомним, что 20 июля 2015 года СБ ООН единогласно принял резолюцию 2231 в поддержку СВПД, который ограничил атомные разработки Тегерана исключительно гражданскими целями. Резолюцией предусмотрено пятилетнее сохранение оружейного эмбарго и запрет на поставку в Иран технологий баллистических ракет в течение восьми лет. Власти США ранее не раз заявляли о необходимости продления эмбарго на поставки оружия Ирану. Отношения между США и Ираном резко обострились после одностороннего выхода Вашингтона из СВПД 8 мая 2018 года и восстановления против Тегерана режима американских экономических санкций, в том числе в сфере нефтяного экспорта. При этом Трамп неоднократно утверждал, что готов к возобновлению диалога с иранскими властями. По его словам, Вашингтон заинтересован в замене СВПД на другой договор, который охватывал бы не только ядерную программу Ирана, но и широкий спектр других вопросов, включая ракетную программу Тегерана и его региональную политику.
В этой связи американские эксперты отмечают, что восприятие Ираном угроз, с которыми он сталкивается, в сочетании с его слабостью в других военных областях будет по-прежнему стимулировать его желание прежде всего разрабатывать баллистические и крылатые ракеты. Иранские ракетные исследования и разработки все больше сосредоточиваются на повышении надежности, точности и эффективности своих ракетных систем, чтобы придать им больший тактический потенциал. Нападения с использованием ракетного оружия, совершенные за последние два года в основном иранскими прокси-группами, показывают, что, хотя иранские ракеты стали более точными, работа по повышению точности по-прежнему продолжается. Отныне все большее внимание будет уделяться иранским ракетным и беспилотным летательным аппаратам (БПЛА). Сентябрьские атаки беспилотников на нефтяные объекты в Абкаике и Хураисе в Саудовской Аравии и январский ракетный удар по двум военным базам в Ираке, в результате которого у 109 американских военнослужащих были диагностированы черепно-мозговые травмы, продемонстрировали возросшую готовность Ирана использовать свой ракетный арсенал и БПЛА для решения региональных тактических и стратегических целей.
Ракетная программа Ирана является приоритетной частью военного строительства в Иране, и Тегеран считает эту программу критически важной для национальной безопасности. Соединенные Штаты в свою очередь планируют существенно ограничить развитие иранских ракет на возможных будущих переговорах, которые также будут касаться ядерной программы Ирана и его поддержки региональных ополченцев. Но совершенно очевидно, что для достижения такого соглашения, Соединенным Штатам придется резко сузить свои первоначальные условия. Это автоматически ссужает перспективы достижения какого-либо компромисса в среднесрочной перспективе. Ядерные амбиции Ирана на сегодня являются основной «головной болью» для коллективного Запада, при этом отодвигая тему развития иранских ракетных технологий на второй план. Но по мере развития ракетной программы этот фокус смещается. Несмотря на то, что любые будущие переговоры с Соединенными Штатами об облегчении санкций почти наверняка будут включать требование об ограничении иранской ракетной программы, Тегеран вряд ли согласится на такие существенные ограничения.
Практически с момента создания иранской ракетной программы в 1979 году ее приоритет был заложен в основу военного строительства Исламской Республики. До своего свержения шах Мохаммад Реза Пехлеви последовательно решал задачу по созданию самой передовой и мощной военной силы на Ближнем Востоке. Но эта задача так и осталась нереализованной после того, как Соединенные Штаты прекратили военную поддержку Тегерану после Исламской революции. Начало ирано-иракской войны в 1980 году продемонстрировало недостаточный военный потенциал Ирана. Например, при шахе Иран безусловно имел самые боеспособные ВВС региона. Но без материально-технической поддержки США страна была не в состоянии обслуживать приобретенные ею самолеты, что сделало ее фактически неспособной отвечать на иракские ракетные и авиаудары, в том числе и по ключевым городским центрам, таким как Тегеран. В ответ на эти вызовы Иран ускорил развитие своего ракетного потенциала в попытке противостоять Ираку. В этом контексте было приобретено ряд баллистических ракет малой дальности «Скад-Б» советского производства у Ливии, Сирии и Северной Кореи. В 1985 году Корпус стражей исламской революции (КСИР) создал свои собственные военные подразделения, в том числе и ракетные войска, в надежде на обратное проектирование ракет «Скад-Б» с помощью Северной Кореи, которая сама использовала «Скад-Б» для создания ракеты «Хвасон-5». К концу войны с Ираком в 1988 году Иран смог открыть завод по производству собственного варианта ракеты «Скад-Б» — баллистической ракеты «Шехаб-1». При этом Иран и Ирак апробировали ракетное оружие в реальных боевых условиях, прежде всего в рамках поражения городских районов, что получило название «войны городов». Это привело к тому, что сотни тысяч иранцев тогда эвакуировались из Тегерана в разгар боевых действий, но этот опыт показал Ирану важность стратегической ценности использования ракет для подрыва морального духа населения противника и повышения экономической стоимости нападения на Иран. С тех пор Иран продолжал развивать передовой и разнообразный арсенал баллистических ракет, часто под руководством Северной Кореи. В 1990-х годах Иран разработал ракету «Шехаб-2», собственный вариант ракеты «Скад-С» (аналог северокорейского «Хвасон-6»). Хотя дальность полета «Шехаб-2» в 500 километров (310 миль) несколько улучшилась по сравнению с его предшественником, она все еще подпадала под категорию баллистической ракеты малой дальности. В то же время Иран также разработал баллистическую ракету средней дальности на базе северокорейской «Хвасон-7» (Еще один «Скад» с обратной разработкой) «Шехаб-3» с дальностью полета 2000 километров, которая могла достичь большей части Ближнего Востока.
Работая над развитием своей ракетной программы с помощью Северной Кореи в 1980-х, 1990-х и начале 2000-х годов, Иран сосредоточился на приобретении баллистических ракет со стратегической целью сдерживания своих противников от прямого военного нападения, что прямо вытекало из опыта ирано-иракской войны. С тактической точки зрения, однако, эти ракеты давали Ирану мало преимуществ на поле боя; рудиментарные навигационные системы на ранних вариантах «Шехабов» часто не достигали намеченных целей, отклоняясь в среднем на километр от цели. В то время как это делало их неэффективными в рамках поражения конкретных целей на поле боя, они сохраняли стратегическое значение в рамках потенциальной угрозы именно крупным объектам социальной и экономической инфраструктуры и городским районам, где точность является не столь важным обстоятельством. С тех пор Иран сосредоточил усилия в области исследований и разработок для повышения точности своих ракет, а не на увеличении радиуса их дальности. Для Ирана именно элемент сдерживания, которое могут обеспечить даже неточные ракеты, придает им стратегическое значение. Сегодня иранский ракетный арсенал, пожалуй, самый большой и разнообразный в регионе. Поскольку арабские конкуренты в Персидском заливе, такие как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, тратят миллиарды на закупку западного военного оборудования, чтобы вооружить свои обычные вооруженные силы, Иран, который связан санкциями, себе позволить этого не может. В этой связи Тегеран принял принципиальное решение продолжать инвестировать в первую очередь в свою ракетную программу в качестве главного средства противостояния. В случае региональной войны ракетный арсенал позволит Ирану нанести серьезный ущерб экономике Саудовской Аравии и ОАЭ и реально угрожать их гражданскому населению. Аналогичным образом, иранская стратегия предоставления ракет своим региональным союзникам, таким как хоуситы в Йемене, «Хизбалла» в Ливане и ХАМАС на палестинских территориях, достигает многих из тех же стратегических целей в более широком географическом пространстве. Если квалифицировать эту тактику более грубо, то речь идет о создании системы «рассеянного сопротивления», что делает вероятность одновременного поражения ракетных установок иранцев практически неральным делом при снижении одновременно их главного недостатка в виде малого радиуса поражения. Или, по крайней мере, самым кардинальным образом такой сценарий для тех же американцев и израильтян осложняет. Из войны в Персидском заливе 1990-1991 годов и американского вторжения в Ирак в 2003 году Иран сделал вывод об эффективности тактического применения Соединенными Штатами ракет и авиации для ослабления иракских вооруженных сил. Когда президент Джордж  Буш включил Иран в свою речь 2002 года в качестве «оси зла», Тегеран четко осознал, что он или его союзники вскоре могут быть вовлечены в новые войны на Ближнем Востоке, что дало ему дополнительный стимул для повышения надежности, точности и возможностей использования своего ракетного арсенала против тактических целей. В рамках этой разработки Иран ввел и испытал более совершенные баллистические ракеты малой и средней дальности. Роли, которые когда-то выполняли ракеты «Шехаб-1» и «Шехаб-2», теперь выполняют ракеты «Фатех-110» и «Киам-1». «Фатех-110» и его преемники, включая недавно представленный «Фатех-313» и «Зольфагар» — преемники оригинального «Фатех-110», работают на твердом топливе, что сокращает время запуска. Их более совершенные системы наведения делают их более действенными против конкретных целей. Подобно своим баллистическим ракетам меньшей дальности, баллистическая ракета средней дальности «Шехаб-3» стала основой для производства более совершенных вариантов, предназначенных для повышения их точности. Последним является «Эмад», впервые испытанный в 2015 году, который представляет собой маневренный спускаемый аппарат, использующий спутниковую навигацию для резкого повышения точности. Иранская новейшая и самая совершенная баллистическая ракета средней дальности «Хоррамшахр», вероятно, включает в себя некоторые из этих усовершенствований. В этой связи отметим, что пока разработка Ираном собственной системы спутниковой навигации испытывает очевидные проблемы. Проведение Ираном запуска ракеты-носителя со спутником собственного производства не способствовало ослаблению напряженности на Ближнем Востоке. Об этом заявил 15 февраля министр иностранных дел Японии Тосимицу Мотэги в ходе состоявшейся в Мюнхене встречи со своим иранским коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом.По данным японского внешнеполитического ведомства, Мотэги «призвал Иран соблюдать ядерное соглашение и в полной мере сотрудничать с МАГАТЭ. Он сказал, что запуск Ираном ракеты со спутником не способствовал ослаблению региональной напряженности и призвал Тегеран играть конструктивную роль для регионального мира и стабильности». Иран произвел 9 февраля запуск ракеты-носителя со спутником собственного производства «Зафар», но тот не вышел на орбиту. Предполагалось, что объект будет выведен на высоту 530 км. После этого министр информационно-коммуникационных технологий страны Мохаммад Джавад Азари Джахроми заявил, что в ближайшем будущем Тегеран попробует запустить новый спутник «Зафар-2».  Госсекретарь США Майкл Помпео, комментируя действия Ирана, сказал, что Тегеран использует запуски спутников, чтобы развивать возможности своих баллистических ракет. Иранская сторона отвергла эти заявления, что в общем-то никого ни в чем не убедило.
В 2018 году Госсекретарь США Майк Помпео обвинил Иран в запуске баллистической ракеты средней дальности, которая может нести несколько боеголовок, после того как иранские СМИ предположили, что «Хоррамшахр» разрабатывается, возможно, с несколькими независимо нацеливаемыми спускаемыми аппаратами. Хотя Иран пока не представил и не испытал баллистические ракеты с дальностью полета более 2000 километров, Соединенные Штаты обеспокоены тем, что космическая программа Ирана является прикрытием для исследований технологий двойного назначения, которые могут быть переданы межконтинентальной баллистической ракете. Недавнее заявление Ирана о том, что он планирует в конце этого года запустить спутник с использованием новой твердотопливной ракеты-носителя под названием Zoljanah, подчеркивает факт пересечения этих двух программ. Эта технология выросла из программы баллистических ракет IRGCs-в отличие от ее жидкостных ракет-носителей, таких как Simorgh, — которые имеют уже принципиальное отклонение от первоначальной ракетной программы. Наконец, исследования Ирана в последние годы также включали расширение и разработку других типов ракет, включая крылатые ракеты. Самой известной из них является «Сумар», которую Иран представил в 2015 году. Как и оригинальные баллистические ракеты Ирана, «Сумар» имеет свои корни в советской технологии.
Развитие ракетной программы Ирана помимо прочего имеет и другие преимущества, в том числе и для целей внутренней пропаганды и престижа. Действительно, Иран теперь регулярно представляет новые ракеты во время ежегодного 10-дневного празднования в феврале по случаю возвращения аятоллы Рухоллы Хомейни в 1979 году в Тегеран. В феврале 2019 года Иран представил несколько новых ракет, в том числе крылатую ракету «Ховейзе», преемницу «Сумара», и баллистическую ракету «Дизфул», усовершенствованную до «Золфагара». В этом году Иран представил ракету «Раад-500», родственную ракете «Фатех-110». В этой связи логично, что Вашингтон пытается воздействовать на ситуацию в рамках ее максимального торможения, и прежде всего опять же путем введения санкций в отношении основных поставщиков технологий «двойного назначения» Ирану. Соединенные Штаты ввели санкции против 13 физических и юридических лиц Китая, Ирака, России и Турции за несоблюдение американского закона о нераспространении оружия массового уничтожения (ОМУ) в отношении Ирана, КНДР и Сирии. Об этом говорится в распространенном во вторник 25 февраля заявлении госсекретаря США Майкла Помпео. «США вводят санкции против 13 иностранных физических и юридических лиц из Китая, Ирака, России и Турции в соответствии с законом о нераспространении [ОМУ] в отношении Ирана, Северной Кореи и Сирии. Данные меры включают новые санкции против пяти компаний и физических лиц Китая и Турции за поддержку иранской ракетной программы», — отмечается в тексте. В заявлении упомянут один гражданин КНР, который, по утверждению США, вовлечен в поставки продукции двойного назначения Пакистану. В заявлении не приводятся ни имена россиян, ни названия российских компаний, попавших под новые санкции.  «[Двухлетние прямые] рестрикции включают запрет на американские закупки, помощь и экспорт, — отметил госсекретарь. — Введение данных мер подчеркивает, что иранская ракетная программа вызывает значительную озабоченность в плане распространения. Санкции вводятся в соответствии с нашими усилиями сделать все возможное, чтобы не допустить развития Ираном своего ракетного потенциала».   Срок действия санкций составляет два года, однако может быть сокращен или прекращен решением Помпео.   В чем конкретно заключаются предъявляемые организациям и физическим лицам претензии, власти США не уточняют. Речь идет о попытках экстерриториального применения Соединенными Штатами своего внутреннего законодательства, которые неоднократно отвергались Россией. Санкции предусматривают запрет на приобретение любыми министерствами и ведомствами США продукции и услуг попавшей в черный список организации, продажу ей Вашингтоном оружия и военной техники, выдачу ей американских лицензий на приобретение товаров, подпадающих под режим экспортного контроля, предоставление ей помощи. И все эти меры, по оценке экспертов, в очень малой степени смогут повлиять на уровень ВТС этих стран с Ираном. Отсюда и попытки обратиться к этой проблеме уже через инструменты и механизмы ООН.